Расследование покушения на известного питерского предпринимателя Марка Балазовского приобретает оттенок некоего благородного безумия. Именно благородного, поскольку все участники действуют исключительно из лучших побуждений. Результаты, однако, пока что не внушают оптимизма.
По какой-то неведомой причине — скорей всего, просто за неимением иных сколько-нибудь обоснованных подозрений — главным фигурантом стал Сергей Черёмухин. Считается, что он выступал посредником при покупке «Мерседес-Бенц ML 6.3 AMG», на котором в декабре прошлого года навестил Балазовского киллер. Именно на этом персонаже следствие сосредоточило все силы. Но не только полицейское следствие. Всё большую, если уже не ведущую роль играют неофициальные лица.
Первым неформальным расследователем стал зять потерпевшего Евгений Спектор. Он принимал деятельное участие в допросах, недвусмысленно угрожал Черёмухину. В присутствии сотрудников правоохранительных органов. Которые почему-то нисколько не удивлялись. Разумеется, по-человечески благородный гнев и искренний родственный порыв Спектора понять можно. Но на каком основании справедливо негодующий зять потерпевшего оказался на допросе? А угрозы…. Уже это само по себе сомнительно с точки зрения закона, а 119-я статья УК РФ по-прежнему в силе. Но следователи, которые были вроде даже и при исполнении, отнеслись к происшествию вполне лояльно.
Угрозы, впрочем, на Черёмухина поначалу действовали слабо. И тогда, как в плохом детективе, на сцене – точнее, в камере — появилась женщина. Русская подданная Финляндской Республики Элизабет Елена фон Мессинг. Миллионерша, гражданская супруга авторитетного предпринимателя Андрея Хлоева. В России её знают как Елену Скородумову (а иногда называют «Помидорихой»).
Вопрос о конкретном интересе бизнесвумен в данном деле, лучше оставить в стороне. Пути её неисповедимы, интересы широки. Географически они простираются от Скандинавии до Балкан. Экономически — от таможенных услуг до валютных операций и торговли золотом. Опустим и вопрос о том, каким образом гражданское лицо, не имеющее никакого формального отношения к правоохранительным органам, беспрепятственно посещает подследственного по своим нуждам, в удобное для неё время. Интересно другое.
Сразу после того, как Скородумова побывала у Черёмухина, он изъявил желание дать показания. Коснулись его внезапные откровения другого подозреваемого в причастности к покушению – президента предпринимательской ассоциации «Свобода» Николая Архарова (которого пристегнули к делу исключительно из-за личного знакомства с Черёмухиным и Балазовским одновременно). Разумеется, следователи пошли навстречу Черёмухину и добросовестно записали его правдивые слова. А сообщил он примерно следующее. Якобы, увидев в Интернете сообщение об аресте Владимира Никольского (подозреваемый исполнитель), Архаров сказал: «Вляпался Володя. Я ему помогу». Этого оказалось достаточно. Кстати, и сам Черёмухин, против которого прежде не было никаких доказательств, теперь навесил на себе как минимум статью 316 УК РФ — укрывательство особо тяжких преступлений.
Зачем он добровольно принял это на себя, не ясно. Почему это произошло после визита госпожи Скородумовой – вроде бы тоже не заинтересованной в таком повороте – тоже необъяснимо. Но вполне понятно желание следователей поскорее найти виновного в покушении на жизнь уважаемого бизнесмена. Понятно и желание петербургского бизнес-сообщества оказать им в этом максимальное содействие. Но вроде бы в законе прописано, как поступать в таких случаях, и закон этот — тоже вроде бы — ещё не отменили. А президент (сам бывший чекист) в своём поздравлении на день МВД перво-наперво напомнил о том, что надо бы «бережно относится к такому понятию как честь мундира». Поднадоели, видать, скандалы, вокруг правоохраны и спецслужб. И питерский губернатор (тоже чекист) по тому же поводу намекнул, что «борьба с преступностью требует высоких морально-нравственных качеств». Тоже, наверно, надоело.
Возможно, авторитетные мнения сыграют свою роль, и следователи обуздают своё и чужое благородство. Процесс расследование войдёт в какие-то рамки. Иначе нынешняя доказательная база рассыплется на первом же судебном заседании. Но кто знает?.. Российский опыт ведения уголовных дел и отправления правосудия особого оптимизма не внушает. За примерами далеко ходить не надо: дело ЮКОСа, дело Кумарина, дело Навального и многие-многие другие проходили не на закрытых заседаниях «троек», а на глазах у изумлённой публики. И на глазах у главы государства. А он ничего не смог поделать. Как Сталин, который в своё время жаловался Рузвельту на политбюро, которое никак его не слушается…