Приморский районный суд Санкт-Петербурга поставил точку в одном из самых резонансных уголовных дел минувшего двадцатилетия. Судья Дмитрий Хамадиев огласил приговор за тройное убийство на Кипре. Михаил Глущенко приговорён к 24 годам строгого режима. Приговор основан на ноябрьском вердикте присяжных: виновен в полном объёме, снисхождения не заслуживает. Убивал Глущенко не своими руками, но его роль заказчика и организатора сомнений не вызывает.
В ночь на 24 марта 2004 года в кипрском селении Пейе, недалеко от города Пафос, погибли три человека. Вячеслав Шевченко – известный петербургский предприниматель, ранее депутат Госдумы (как и Глущенко, второго созыва, избранного в 1995 года). Юрий Зорин – деловой партнёр Шевченко, президент общественной ассоциации «Клуб “Невский проспект”». Валентина Третьякова – секретарь-референт. Совершалось убийство ночью, холодным оружием, с демонстративной жестокостью.
Кипрская полиция быстро определила: преступление совершено в ходе конфликта между россиянами. К кипрскому обществу никакого отношения не имеет. Расследование стало делом российской правоохраны. Но российские оперативники и следователи сотрудничали с кипрскими и итальянскими. Профессионалы понимали так, что полиции иначе нельзя – если развязать руки криминалу, никому мало не покажется.
По фактам и понятиям расследовать, собственно, было особо ничего. Иной версии не могло возникнуть. Только Михаил Глущенко. Авторитетный бизнесмен 1990-х, видный силовик Жириновского, Глущенко навязывал Шевченко охрану. По факту, от самого себя. За крупные деньги: $50 тысяч в месяц. Но не менее авторитетный Шевченко не давал себя шантажировать. Глущенко поднял ставку: потребовал единовременно $10 млн или пакет акций легендарного питерского «Метрополя». Вновь получил отказ. Теперь жёстче. Тогда и задумал Глущенко показательную расправу.
Эта расправа совершилась мартовской ночью на Кипре почти 21 год назад. Битами и топором. Единственная версия следствия и обвинения утвердилась в вердикте присяжных и сегодня закрепилась в приговоре. По пунктам «а», «ж», «з» части 2 статьи 105 УК РФ. Убийство двух или более лиц, организованной группой по предварительному сговору, сопряжённое с вымогательством.
Зорин и Третьякова погибли как нежелательные свидетели. Присяжные посчитали, что на эти два убийства Глущенко не имел заведомого умысла. Но на убийство Шевченко – имел. Тщательно и хладнокровно планировал. С учётом сложной логистики. Выждал, пока Шевченко приедет на Кипр. Направил туда группу киллеров-исполнителей. Прибыл сам. Участвовал в оперативке. Отдал приказ. Принял отчёт. Заплатил деньги.
Здесь не аффект, когда убийство совершается под влиянием бурных эмоций (хотя и это наказуемое преступление). Здесь холодный жестокий расчёт. Замешанный на алчности и мстительности.
Суд обдумывал доводы защиты. Последнее слово подсудимого было внимательно выслушано. Судья Хамадиев даже беседовал с Глущенко на тему, живут ли сейчас в Шевченко и Третьякова в Лондоне, связан ли Михаил Иванович с инопланетянами, может ли он спасти помочь Путину, РФ и СПб от украинского возмездия… Виновным себя Глущенко так и не признал. Намекал на вину Сергея Шевченко-младшего в убийстве Вячеслава Шевченко-старшего, подсчитывал, сколько братья имели врагов. И вообще, держался бодро.
Структура приговора довольно сложна. Убийство Шевченко обошлось ему в 18 лет. На убийства Зорина и Третьяковой присяжные, как сказано выше, не усмотрели умысла. Но и они были убиты при исполнении отданного Глущенко приказа. Отсюда, по совокупности обстоятельств, получились 24 года. Почти по планке обвинения, запрашивавшего 24 года 6 месяцев.
Однако столько сидеть ему не предстоит. Он уже отбывает срок за организацию убийства Галины Старовойтовой – 17 лет. До того отбывал за вымогательство у Шевченко – 8 лет. Новый срок не прибавляется к предыдущим, а попадает в алгоритм поглощения. После завершения нынешних отсидок останутся ещё 7 лет. Кроме того, суд удовлетворил гражданские иски брата и дочери покойного Шевченко. Елизавета Вячеславовна получит 5 млн рублей, Сергей Алексеевич – 3 млн.
Глущенко, в отличие от Шевченко, не был активен как депутат парламента. Состоял в бессмысленно-синекурном думском комитете по геополитике, специально созданном под жириновскую фракцию. Но за свои судебно-тюремные годы МихалИваныч превратился-таки в определённый политический фактор. Не только как организатор убийства Старовойтовой, яркого демократического лидера. Хотя этим шагом выразительно предвосхищался режимный политтеррор путинской эры. Подобно тому, как идеология путинизма предвосхищалась державными воплями Жириновского, думского начальника Глущенко.
Само убийство Шевченко и тех, кто были с ним в Пейе, объективно укладывалось в государственно-олигархический курс жёсткой зачистки независимого бизнеса. Другим его проявлением являлось преследование питерского «ночного губернатора» Владимира Кумарина-Барсукова. По поводу которого Глущенко заключал сделку со следствием – и давал показания о «заказчике убийства Старовойтовой», в привычной стилистике абсурда.
Едва ли, впрочем, глущенковские показания остаются значимы теперь. Опускается занавес над зловещей романтикой минувшего. Как бы то ни было, дело о кровавом побоище доведено до приговора.
Роман Андреев, специально для «В кризис.ру»