Статья Андрея Ильницкого «Время Больших Решений» в «Парламентской газете» заслуживает дополнительного внимания. Автор – советник министра обороны РФ. Значит, что статья – не просто его личные идеи, а представления о будущем России весьма влиятельной группы высокопоставленных чиновников. Его Большие Решения (они же Проекты) – это развитие идеи министра Сергея Шойгу о строительстве в Сибири нескольких новых городов. Большие Проекты периодически появляются в российском информационном пространстве – лет 10 назад это был проект сверхгигантской Эвенкийской ГЭС, а в последнее время – Пенжинской приливно-отливной электростанции (тоже, разумеется, сверхгигантской).

Идеи Больших Проектов – не прихоть Шойгу и Ильницкого, а нечто, витающее в воздухе, востребованное элитой. Правда, до манифеста Ильницкого Большие Проекты не доходили до реализации, по вполне прозаическим причинам – ненадобности и неосуществимости. Эвенкийскую ГЭС банально некому строить (пришлось бы нагнать туда либо зеков, либо стройбат), а главное – некуда девать электроэнергию: вокруг ГЭС на сотни километров – тайга. С Пенжинской ПЭС – та же история: ближайшие энергопотребители – Магадан и Петропавловск-Камчатский, которым столько энергии не нужно. Правда, горе-планировщики рассчитывали, что энергия суперГЭС пойдёт на производство водорода, коего будет производиться столько, что Россия обеспечит им весь мир. Так как это – из серии «и на Марсе будут яблони цвести», обсуждать этот Большой Проект не стоит.

В отличие от эвенкийского и камчатского, проект Шойгу – Ильницкого (уместно объединить их, поскольку статья последнего – развитие идеи первого) показателен тем, что… не содержит ничего конкретного. Это – призыв сформулировать «национальную идею».

Получается довольно смешно: группа авторов констатирует, что национальной идеи нет – и призывает срочно её сформулировать и тут же начать реализовывать. Потому, что иначе Россия потеряет свой исторический шанс, лишится суверенитета, распадётся и т.д. Поэтому автор (скорее, авторский коллектив), констатировав необходимость и одновременно отсутствие оной идеи, доказывает, что Россия для неё вполне созрела. И приводит то, что считает доказательствами этой готовности.

«Состояние нашей армии и ВПК, резко выросший уровень продовольственной безопасности, тысячелетний исторический опыт, а главное – образованность, мудрость, пассионарность и навыки мобилизации, присущие русскому народу, дают России исторический шанс… Социальные системы — такие как общество и государство — также со временем накапливают в себе потенциал социальной энергии — запрос на обновление, перемены, развитие. Сегодня в России заканчивается этап накопления, этап аккумулирования той потенциальной энергии, которая готова вылиться в деятельное, созидательное творчество общества».

Мнения специалистов о состоянии армии и ВПК России сильно разнятся, но насчёт продовольственной безопасности – неправда: изобилие отечественного зерна и свинины не компенсирует отсутствие массы продуктов питания, ввозимых из-за рубежа. Образованность, конечно, выше, чем в Центральной Африке. Пока. Но, по данным на 2021 год, у 700 тысяч учителей из 1100 тысяч ставка ниже МРОТ. В таких условиях образование стремительно деградирует, и через несколько лет образование останется только оплакивать.

Рассуждения насчёт мудрости народа комментировать не хочется. В каждом народе есть мудрецы, а есть, скажем мягко, не слишком умные. Народ мудрецов – это нелепость. По поводу мудрости народа, позволяющего ставить над собой жестокие эксперименты (от коллективизации и ГУЛАГа до павловской конфискации банкнот и недавнего отъёма пенсий), как минимум, возникают сомнения. Из этого следует, что пассионарность по Гумилёву находится на очень низком уровне. «Навыки мобилизации» – это ни о чём: сильная власть загонит людей, будь то русские, французы, папуасы или эскимосы, хоть в окопы, хоть в ГУЛАГ; слабая – не загонит. По поводу семейственности, красоты наших женщин и детей, а также прекрасной природы, перечисленной Ильницким в качестве составляющих национальной идеи, сказать нечего – это из других опер.

Насчёт «окончания этапа накопления потенциальной энергии». Интересно, в чём это выражается – в сокращении численности населения, что ли? Соавторы идеи Больших Проектов говорят о Сибири, где, мол, надо строить и т.д.: так вот, как раз там, как и на Дальнем Востоке, население сокращается самыми быстрыми темпами. В 2020 году оно уменьшилось на 114 тыс. человек. На Востоке России трудно строить новые предприятия потому, что на них просто некому работать! Кто будет строить новые города, кто будет жить в них? Гастарбайтеры из Киргизии и Таджикистана? Китайцы?

«Это будут города самой передовой архитектуры с развитой инфраструктурой и наукой, образованием и здравоохранением, города комфортные, привлекательные и интересные для жизни – молодёжи прежде всего», — пишет идеолог Больших Проектов. Уже объявлено о первом пилотном проекте в рамках этой задумки – под Владивостоком строится 300-тысячный город Спутник. Кто там будет жить, где они будут работать – ни слова. Может, так решат жилищную  проблему в обветшавшем Владивостоке? Нет, об этом не говорится ни слова – ведь Большие Проекты – это новые города. Значит, Красноярск так и будет загибаться под «чёрным небом», жители Новокузнецка и дальше будут дышать выбросами, а Омск так и будет завален мусором чуть не по окна домов.

Впрочем, в правительстве РФ «накопление энергии», похоже, понимают примерно так же, как и авторы идеи Больших Проектов. Премьер-министр Михаил Мишустин, говоря о проекте бюджета 2022 года, отмечал, что в его основе «одна простая идея – рост благополучия людей». А в нём сокращаются расходы на медицину, соцподдержку и экономику на 640 млрд рублей! Наверное, по мнению правительства, российский народ накопил столько энергии, что ему больше не нужна ни медицина, ни образование.

В качестве примера Больших Проектов г-н Ильницкий приводит только один, разумеется, из отечественной истории (остальные страны ему не указ) – Транссибирскую магистраль. Хотя её строительство было всего лишь развитием железнодорожной сети, а не чьей-то личной или групповой затеей. Магистраль была насущной экономической необходимостью, понятной всему образованному обществу.

Странно, что, сваливая в кучу и объявляя Большими Проектами такие разные события, как поход Ермака, освоение Арктики (непонятно – то ли купеческую Магазею, то ли Норильлаг) и ядерную программу СССР, ревнители Больших Проектов аккуратно обходят преобразования Петра I. Казалось бы, это было бы гораздо правдоподобнее, чем Ермак, отправившийся в Сибирь по приказу купцов Строгановых, помышлявших лишь о том, как обезопасить свои солеварни от набегов сибирских татар. Но петровские реформы, которые, конечно, были Очень Большими Проектами, тоже не были выдуманы царём и его друзьями Лефортом и Виниусом-младшим. Их необходимость была прекрасно понятна образованной части российской элиты, причём как среди сторонников, так и противников Петра (например, канцлеру Голицыну). Азовские походы показали, что всей мощи огромной России едва хватило на взятие небольшой турецкой крепости, и то благодаря тому, что турецкая армия воевала с австрийцами. Небольшая недружественная Швеция, имевшая виды на Псков, Новгород и Карелию, была гораздо сильнее, и России грозил распад и потеря независимости, как в Смутное время. Поэтому Большой Проект Петра I не был его «хотелкой» — у него не было другого выбора. Другое дело, какими методами он действовал и каких результатов достиг, но Большой Проект перед ним поставила сама жизнь.

Когда же Большое Решение принимает некто, отталкивающийся не от реальных потребностей страны и общества, а от собственных представлений, получается плохо. В качестве ярких примеров можно привести Парагвай и Мадагаскар XIX века.

В 1831 году француз Жан Лаборд, фаворит сумасшедшей королевы Мадагаскара Ранавалуны I, начал строить современные металлургические, металлообрабатывающие и оружейные производства. 20 тысяч рабов возвели промышленные корпуса в местности Мантасоа. Промышленный комплекс производил пушки, ружья, мечи, кирпич, плитку, керамику, стекло, фарфор, шелк, мыло, свечи, сургуч, известь, цемент, древесный уголь, чернила, красители, сахар, ром, серную кислоту и громоотводы. Однако мадагаскарским крестьянам были нужны только гвозди, ножи и топоры, причём изделия деревенских кузнецов их вполне удовлетворяли. Продукция завода оказалась никому не нужной, т.к. она была из другой эпохи, до которой Великий остров не дорос. В 1857 году Лаборд принял участие в попытке свергнуть королеву-садистку, и был выслан с острова. Первый промышленный комплекс в Мантасоа по приказу разгневанной королевы был заброшен. Мадагаскар вернулся в первобытное состояние.

Парагвайский диктатор Лопес Солано хотел превратить свою страну в ведущую державу Южной Америки. По его приказу 1850 году был построен литейно-механический завод «Ла Росада» в городке Ибикуи. Он выпускал широкий ассортимент изделий – от пушек, ядер и пуль до гвоздей, подков, сельскохозяйственных орудий и металлической посуды. Асунсьонская судоверфь начала спускать на воду парусно-паровые суда. Открывались кожевенные, бумажные, табачные и ткацкие фабрики, швейные мастерские, пороховые мельницы, деревообрабатывающие и кирпичные заводы.

Всё это работало на армию, и работало очень плохо: оружие было некачественное, солдаты были обеспечены кепи французского образца, но совсем не имели обуви. Парагвайские солдаты маршировали с ружьями, но часто в набедренных повязках. Когда в 1864 году Лопес Солано, исполняя свою «национальную идею», напал на Аргентину и Бразилию, заводы и верфи ему не помогли: Парагвай потерпел страшное поражение и лишился половины населения.

Не столь гротескными были Большие Решения Сталина, к тому же они всё-таки исходили не от него лично, а проистекали из безумной большевистской идеи мирового господства. Индустриализация вылилась в создание самого мощного в мире ВПК, который высасывал ресурсы из сельского хозяйства, сферы услуг и гражданских секторов экономики. Но во время Великой Отечественной войны оказался способен обеспечивать армию всем необходимым только при очень значительной помощи со стороны США и Великобритании. Хотя к 1990 году СССР имел больше танков, чем все остальные страны мира, вместе взятые, страна проиграла гонку вооружений, потерпела поражение в Холодной войне и начала разваливаться.

Предлагая России Большие Проекты, авторы идеи удивительным образом не предложили ни одного сколько-нибудь вменяемого решения. Не считать же таковым идею расселения мегаполисов и размещения «дорогих россиян» в малоэтажных посёлках! Действительно, разрастание мегаполисов свидетельствует о том, что развитие России идёт по сценарию, характерному для отсталых стран. В большие города бегут потому, что жить за их пределами трудно и голодно: так разрастаются Калькутта и Мехико-Сити, Каир и Джакарта, Сан-Паулу и Манила. И Москва.

Для того, чтобы изменить ситуацию, нужно прекратить концентрацию финансов в столице, воссоздать уничтоженное местное самоуправление, предоставить больше самостоятельности (в том числе налоговой) регионам – т.е. изменить всю структуру государства. Тогда россиянин не захочет переезжать из родного Урюпинска в столицу, как не хочет в Париж обитатель бретонского Карнака, и не стремится в Вену житель тирольского Зерфауса.

Но изобретатели Больших Решений не говорят, как расселить москвичей по просторам России. Вместо этого они указывают, КТО будет их расселять, а также строить новые «города-сады», посылать экспедиции на Марс, присоединять к России Венеру и творить всякие «не имеющие аналогов в мире» чудеса. Это, собственно, самое главное в идее Больших Решений.

«Модель «Россия будущего» – это народная империя, основанная на принципе «самодержавия» – не в смысле восстановления монархии, а в смысле истинного народовластия, где мы – россияне – во главе с сильным государственным лидером (государем) сами себя держим через сильное местное самоуправление, каким, к примеру, было земство в конце XIX века», – пишет г-н Ильницкий.

Так вот где зарыта собака (прошу прощения перед собаками, в косматые головы которых никогда бы не пришла подобная чушь)! Самодержавие «не в смысле восстановления монархии» – формулировка мутная и непонятная, но наталкивающая на мысль о передаче народом самодержавных полномочий некоему лицу, этих полномочий «достойному». Исторические аналогии тут просты: так в ХХ веке наделялись абсолютной властью деятели с титулами «генеральный секретарь», «великий кормчий», «дуче», «фюрер», «каудильо», «кондукатор» и пр. Сильный в этом контексте – полновластный, выведенный за рамки законов диктатор. Самодержавный. Пусть не монарх, но обладающий полномочиями Петра I, Абдул Хамида, Сталина или Менгисту Хайле Мариама.

Зачем России в XXI веке возвращаться в самодержавие, презрев просвещение, социальный и нравственный прогресс последних столетий? А вот зачем: «Необходимо формирование встроенной в систему государственного управления антикризисной социально-экономической модели мобилизационного типа, не только дублирующей/страхующей на случай возникновения разного рода гибридных кризисов типа коронавируса или техногенных сбоев в будущем, но — и это главное — формирующей платформу стабильного развития на всём пространстве нашей громадной страны на десятилетия вперёд».

Этого требуют, по мнению идеологов «нового прекрасного русского мира», системный кризис современной цивилизации, «распадающийся мир» и покушение Запада на российские традиционные ценности и устои. Правда, не сказано, какие устои: может быть массовую нищету и системную коррупцию?

Ей-Богу, какой-нибудь Катков в журнале «Русский вестник» года эдак 1863-го витийствовал про «загнивающий Запад» получше. И лесные старцы – капитоновцы XVII века, считавшие, что мир захвачен Антихристом, были более убедительны.

Но всё же: как авторы Больших Проектов собираются строить свою «народную империю»?

А вот так:

«переход на мобилизационную экономику и частичное закрытие от распадающегося глобального мира;

решающее значение лидерской, организующей роли государства;

государство берёт под свой контроль экономическое, информационное и географическое пространство страны;

идея единого хозяйственного плана страны как ключевого организующего документа возрождения и пересоздания отечественной экономики на основе синтеза лучших сторон государственного планирования и рыночной самоорганизации;

подчинение финансовой системы целям экономического роста, обеспечение экономики дешёвыми и длинными деньгами;

…

вопросы безопасности — ключевые! Это базовая платформа реализации Большого Проекта и развития России в целом;

армия России и ВПК — центр мобилизации, возрождения экономики, включая принципы контроля и планирования на основе Государственного оборонного заказа (ГОЗ);

армия России — основной источник идеологии служения Отечеству, центр формирования и воспитания новых национально ориентированных управленцев для государства (образование, медицина, наука и др.) и, в том числе, для возрождения России через Большие Проекты».

Извините, но примерно то же писала «Правда» по поводу решений XIX съезда КПСС.

Это у Маркса история развивается по спирали. В современной России некоторые «товарищи» желают, чтобы она двигалась назад – к пятилеткам, мобилизационной экономике, противостоянию всему миру, и дальше, вглубь столетий – к самодержавию и опричнине.

Ну хорошо, некие люди хотят Холодной войны, тотальной мобилизации и Госплана. Но Сталин (Иван Грозный) им зачем?

Всё просто. Изоляция от мира, милитаризация и мобилизация – это концентрация всех ресурсов страны в руках узкой группы «антикризисных менеджеров» наподобие сталинского Политбюро или опричных воевод Грозного. Они-то и выдумывали Большие Проекты, подсовывали их генсеку (царю) на подпись – и получали в распоряжение колоссальные ресурсы и полномочия – например, построить новые города-лагеря, или (при Грозном) – разграбить и спалить Новгород с Тверью.

Сталин и Грозный нужны были Бериям и Малютам Скуратовым потому, что их всегда было несколько и даже несколько десятков вокруг «народного монарха», и им нужен был Главный. Потому, что все они были мелкими людишками, не способными и боявшимися принимать самостоятельные решения. И не желавшими нести ответственность за то, что напридумывали. Тем более, что глубине той субстанции, которая заменяла им души, они понимали, что их проекты – не Большие, а мелкие, шкурные, и зачастую преступные. И хотели, чтобы ответственность брал на себя некто, не подвластный критике. На которого потом можно будет всё свалить: «Это не я – я только исполнял приказы». Как кремлёвская свора, свалившая на Сталина свои преступления в 1956-м (как будто его собственных было мало). Как опричник Штаден, уехавший в родную Германию, гружёный сундуками награбленного и дарёного Грозным, и написавший там книгу о том, какая сволочь этот русский царь.

Большие Проекты (они же Решения) в интерпретации его апологетов – не более чем проект установления автаркической, обскурантистской тирании в интересах узкой группы бюрократов-олигархов. А всё остальное – «города-сады», внешние угрозы и обещание народу всяких скатертей-самобранок – типичный отвод глаз. Мление.

Это – всего лишь желание мелких людишек предложить стране систему, при которой они сами будут всё решать и всё пилить, но ответственности нести не будут – для этого они предлагают «народного монарха», которым станут вертеть, как захотят.

Такая вот незатейливая затейка под названием Большие Проекты.

Евгений Трифонов, специально для «В кризис.ру»