Владимир Золотарёв приговорён к 18 годам строгого режима. Первые 5 лет ему назначено провести в тюрьме. Это не говоря про взыскание полумиллиона рублей. Приговор вынес в Хабаровске 1-й Восточный окружной военный суд. Золотарёв признан виновным по двум статьям УК РФ: 205 («террористический акт») и 318 («насилие в отношении представителя власти»). 3 июня 2022 года он поджёг вход в отделение Росгвардии. Другого способа выразить несогласие с государством и его «СВО» водитель из Комсомольска-на-Амуре не нашёл.
Акция Золотарёва имела чисто символическое значение. Бензин из канистры он сознательно разлил на пустом крыльце закрытого здания. Огонь быстро потушили, пострадавших не было. Именно так он и планировал: «Я просто хочу показать, что не согласен, а не чтобы кого-то убивать. Кого-то убить — это для меня катастрофа». Скрываться не стал, хотя вполне предвидел последствия. Оставшиеся часы на воле жил своей обычной жизнью.
Найти Владимира не составило труда. Зацепки имелись, о чём будет сказано ниже. На следующий день он был задержан. Затем арестован и направлен в СИЗО. Потом переведён в Хабаровск. Ничего не скрывал и на следствии. Золотарёв открыто признал, что выразил протест против военного вторжения в Украину: «Как по-другому разговаривать с государством нашим любимым, я не знаю. Нашёл только один выход».
В нынешнем году Владимиру Золотарёву исполнился 51 год. Разведён, имеет взрослого сына. До ареста жил с матерью. Зарабатывал частным извозом. Был настроен антиноменклатурно, ходил на антикоррупционные митинги навальнистов. 24 февраля 2022 года повергло его в депрессию, но и стимулировало ярость: «Умирают невинные люди…» Впоследствии он говорил в том плане, что кто-то воспринимал события более или менее жёстко, а сам он – просто как позор. И думал, что сделать.
Свою акцию Золотарёв совершил, юридически находясь под домашним арестом. Из-за дорожной потасовки с сотрудником ГИБДД. 12 марта 2022-го полиция остановила его «Тойоту» на дороге в лес – решил какое-то время оторваться от тяжёлых новостей. В машине профессионального водителя обнаружили бензин и монтировку. Посчитали это подозрительным. Дальше, как говорится, слово за слово… В итоге потасовку с полицией объединили с поджогом Росгвардии. Обвинение получилось тройное: поджог-«теракт» (205-я), «приготовление к теракту» (205-я), «насилие к представителю власти» (318-я).
За «приготовление» к июньскому действию сошёл мартовский бензин заодно с монтировкой. Полицейские дали показания, будто Золотарёв грозился вскрывать окна (монтировкой) и поджигать (бензином) городские отделы МВД и ФСБ. «Невообразимо. Физически невозможно. Окна ФСБ и полиции зарешечены так, что если даже разбить, то бензин не залить», – комментировал Золотарёв. Но тут же признавал: версия изложена «абсолютно в духе нашего государства».
«Приготовлений к теракту» Золотарёв, разумеется, не признал. Но от поджога крыльца Росгвардии не открещивался. Дело квалифицировали как «террористическое» и соответственно передали военной юстиции. Это ужесточало ситуацию уже само по себе. По территориальности рассмотрение досталось 1-му Восточному (бывший Дальневосточный).
Обвинение формулировалось сурово – подсудимому вменялось намерение «устрашить население, дестабилизировать работу органов власти, оказать давление на власти, в том числе на президента России, чтобы вынудить его прекратить проведение спецоперации».
Удалось ли дальневосточному водителю надавить на главу государства, не уточнялось. Так или иначе, прокурор требовал приговорить Золотарёва к 17 годам заключения, в том числе к 3 годам в тюрьме (тюремное содержание традиционно считается утяжелением наказания: «в лагере воздух, свет…»). «Я хотел показать людям, что они не одни против вторжения», – отвечал Владимир Золотарёв.
Защита просила переквалифицировать обвинение на 213-ю статью – хулиганство. Суд не согласился с этим. Более того, желания обвинения в приговоре превзойдены. Вместо 17 лет назначено 18. Тюремной части срока вместо 3 лет установлены все 5. И ещё 500 тысяч рублей – «в компенсацию ущерба».
Дело Золотарёва многократно описывалось различными изданиями. От официозных до оппозиционных. Иногда мелькала анонимная характеристика от силовиков: «ярый несистемный противник». Государство умеет вычислять опасность. Не только среди публичных личностей высокой оппозиционной репутации. Владимир Золотарёв не искал политической стези, политика нашла его. Хотя приговор ещё не вступил в силу. Есть положенные 10 дней и предстоит апелляция.
Никита Требейко, «В кризис.ру»
