Новая редакция антиэкстремистской стратегии становится руководством к действию. Программу пламенной контрреволюции изложил в сегодняшнем интервью идеолог «нового дворянства» – секретарь Совбеза РФ Николай Патрушев. Акции гражданского протеста приравнены к «экстремистским проявлениям». На «деле Платошкина» отрабатываются превентивные удары. Голосованием 1 июля готовится закрепление режима в значительно ужесточённом формате. Перед правозащитой же возводится барьер из её собственных критериев: кто «узник совести», а кто «склонен к насилию».
Соображения Николая Патрушева опубликованы в «Аргументах и фактах» под заголовком «Кукловодство к действию». Но ни в чём, кроме названия, креатива не проявлено. Всё те же унылые страхи перед дестабилизирующим Западом и его спецслужбами. Которые, по данным Совбеза, сильно озаботились первоиюльским плебисцитом, а также единым днём голосования в РФ. Собираются «размыть российские духовно-нравственные ценности», подчеркнул Патрушев. Какие именно, не уточняется. Но догадаться можно: культ власти, экстатическая любовь к начальству, восторги от самодержавия и крепостничества – всё это действительно и стремительно «размывается» без всякой западной помощи. Ибо отбрасывание социального отстоя есть историческая неизбежность. В своё время он царил и на Западе, теперь рушится и на Востоке.
Однако интервью Патрушева не относится к чисто теоретическим изысканиям. В задачах Совета безопасности РФ – формирование государственной политики, координация властных органов. В Совбезе состоят руководители силовых ведомств, основные члены правительства, председатели федеральных палат, главы обеих столиц. Секретарь Совбеза не рассуждает, а оглашает указания.
Когда он говорит об опасности, исходящей от «альтернативных профсоюзных организаций», это вполне конкретная установка. Независимые организации транспортников, заводских рабочих, преподавателей, врачей создавали властям немало проблем. Особенно в нынешней ситуации, когда социальная напряжённость, усиленная пандемией, переходит в массовую политическую ярость. Именно профсоюзы, политизированные социальные объединения, организации синдикалистского и социал-популистского толка ожидаются на первом плане протестов.
Олигархия желает спокойствия, и меры принимаются заблаговременно. Не только конституционным удушением всего и вся. Секретарь Совбеза предлагает свой рецепт: «эффективное действие» новаций в антиэкстремистское законодательство.
Карательная «Стратегия-2025» утверждалась президентским указом меньше полумесяца назад. И уже можно сказать: в иной конкретно-исторической обстановке, нежели патрушевское «Кукловодство». В карантинной Москве ещё действовали самоизоляция с социальной дистанцией, масочно-перчаточный режим, поквартирный график прогулок. «Циклопическая власть московского гауляйтера» – называл этот феномен оппозиционный публицист Игорь Яковенко. Складывалось своеобразное двоевластие. Отдалённое подобие тридцатилетней давности, когда позднесоветская номенклатура лавировала между «радикалом» Михаилом Горбачёвым и «экстремистом» Борисом Ельциным.
Но за минувшие две недели условный «Горбачёв-2» сумел перехватить инициативу у условного «Ельцина-2». Президент демонстративно отбросил санитарно-медицинские комплексы московского мэра. Назначение Парада Победы 24 июня и поправочного голосования 1 июля не в последнюю очередь рассчитано на восстановление жёсткой дисциплины в возомнившем о себе губернском корпусе. Международная обстановка также благоприятствует наступлению на «экстрим». Из патрушевского интервью не совсем понятно, как американский «Фонд Сороса» успеет до 1 июля размыть духовные скрепы, если в самих США не стихают расовые волнения, а осенью предстоят выборы президента. Даже из военного поражения промосковских сил в Ливии теоретически можно извлечь внутриполитический профит. Привычным методом нагнетания истерии. Впрочем, это сложно. Ближневосточные колониальные войны весьма непопулярны в России. Тем более сейчас, когда затухла эйфория «Крымнаша», не говоря о пропаганде Донбасской войны.
Первой ритуальной жертвой нового этапа стал доктор исторических наук Николай Платошкин. После обыска в его квартире Басманный суд поместил Платошкина под домашний арест. По версии следствия, в своём видеоблоге историк-сталинист склонял к массовым беспорядкам, насилию, погромам, поджогам. Сильный ход для кадрового советско-российского дипломата, автора научных трудов, известного сталинистскими взглядами. Радикальные демократы выступили в его защиту. Но некоторых смущает бэкграунд выпускника номенклатурного МГИМО. Некоторые сетевые конспирологи гонят свою волну: якобы сталинист Платошкин – тайный агент Финансового интернационала, МВФ, глобалистов, либералов, Грефа, Набиуллиной, Силуанова… Как бы то ни было, на этом деле явно обкатывается «антиэкстремизм» текущего момента.
Никакие декоративные оппозиции режиму больше не требуются. Даже лояльное фрондирование будет жёстко пресекаться (к сведению той же КПРФ, вытесняемой из политического пространства). И на этом фоне сильно осложняется работа легальных правозащитных организаций. Среди них «Мемориал», официально признанный «иностранным агентом».
Опираясь на опыт Совета Европы и организации «Международная амнистия» (которая ввела термин «узник совести»), «мемориальцы» разработали методику определения политзаключённых. Таковыми признаются те, «чьи законные гражданские и политические права нарушены без оснований». Но не те, кто совершил «насильственное правонарушение» (кроме случаев необходимой обороны или крайней необходимости), преступление «на почве ненависти» или призывал к насилию. Такие критерии, естественные для Европы, нередко пробуксовывают в России. Уже потому, что из ведения правозащиты выключаются участники социальных волнений, переходящих в столкновения. Или даже политические активисты при радикальном уклоне. Нельзя сказать, чтобы такой подход всегда представлялся адекватным реальности.
Понятно, что «иноагенты» из «Мемориала» действуют в рамках законодательства РФ. Но с другой стороны, ссылаются на нормы международного права. В частности, когда речь о жителях «наших» Крыма и Севастополя. Это единственная группа преследуемых, выделенная в статистике «Мемориала» по географическому принципу. Сделано это из-за «значительных особенностей применения на их территории российского законодательства в условиях непризнания их частью России международным сообществом и международным правом».
С учётом всех критериальных ограничений, по оценкам ПЦ «Мемориал», на сегодня в России (считая Крым и Севастополь) преследуются по политическим и религиозным мотивам 744 человека. Заключённых – 322. Из них за собственно политику – 63 человека. За религию – 259 верующих, в основном мусульмане и Свидетели Иеговы. Без лишения свободы преследуются 337 человек. Ещё 85 включены в категорию «вероятных жертв» – о которых правозащитники ещё не имеют чёткого представления относительно совершённых действий и характере преследований.
После обмена 7 сентября 2019 года, в России значительно снизилось количество украинских политзаключённых. Менее актуальными стали преследования такой группы, как бывшие сотрудники нефтяной компании ЮКОС. В результате произошли изменения в социальном составе преследуемых. Меньше стало статусных людей, больше представителей рабочих профессий (активисты запрещённых исламистских организаций движения «Артподготовка»).
Среди 85 «вероятных жертв» – фигуранты дела о взрыве в петербургском метро, ингушские и крымскотатарские общественники, крымский анархист Евгений Каракашев, кубанская активистка Дарья Полюдова, псковичи Артём и Лия Миушкины, петербургский оппозиционер Владимир Иванютенко, «дикий десантник» Асхабали Алибеков, правозащитники из Геленджика, сторонники «Артподготовки».
Также к «вероятным» отнесены экс-губернатор Кировской области Никита Белых, экс-мэр Ярославля Евгений Урлашов и экс-мэр Серпухова Александр Шестун. Все они осуждены по экономическим статьям. В то же время Белых в своё время был видной фигурой либерального движения, Урлашов известен как активный и популярный противник «Единой России», Шестун открыто обращался к Путину, заявляя о преследовании со стороны коррумпированной группировки. Однако «Мемориал» не убеждён в политическом характере этих эпизодов. (Что уж и говорить о ситуации петербургского предпринимателя Владимира Барсукова, о явной политической мести за «ночное губернаторство» в Северной столице – здесь и речи нет ни о какой «вероятности».)
41 из 85 «вероятных» – ингушские национал-демократы. Среди них председатель Ингушского комитета национального единства Муса Мальсагов, председатель Совета Тейпов ингушского народа Малсаг Ужахов, гражданская активистка Зарифа Саутиева. К уголовной ответственности их привлекли по делу о событиях 27 марта 2019 года. Акция протеста в ингушской столице Магасе была разогнана силой. Как минимум 34 человека обвиняются в насилии против Росгвардии, восемь лидеров – в организации этого насилия и «экстремистском сообществе».
При взрыве в петербургском метро 3 апреля 2017 года погибли 16 человек, ранены 103. По уголовному делу о теракте проходят 11 граждан Киргизии и Узбекистана. Все они отрицают свою вину. Трое заявляют о пытках в секретной тюрьме. «Несмотря на то, что следствие длилось два года, в деле остаётся множество несоответствий и белых пятен», – отмечается в материалах ПЦ «Мемориал».
Многие жители Крыма и граждане Украины, в том числе режиссёр Олег Сенцов, были освобождены при обменах в конце 2019-го. Уже после этих обменов, в марте 2020 года, пятеро крымских татар в Бахчисарае были обвинены в причастности к «Хизб ут-Тахрир» — международной религиозно-политической организации, которая ещё в 2003-м признана в России террористической. ПЦ «Мемориал» считает это признание неправомерным. Трое фигурантов находится под стражей, один – под домашним арестом, один – в розыске.
По-прежнему томится за решёткой анархист Евгений Каракашев из Евпатории – массажист российского военного санатория, подчиняющегося петербургской Военно-медицинской академии. В 2016 году он организовал у здания крымской ФСБ акцию солидарности с Олегом Сенцовым и Александром Кольченко. Штрафам и арестам за «экстремизм» подвергались его коллеги по анархическому движению Крыма — Сергей Васильченко и Алексей Шестакович (ныне живёт за рубежом).
В феврале 2018 года Каракашев был задержан в своём доме. После этого в Интернете появились фото обыска с легендой, что «Siloviki» накрыли в Крыму украинскую ДРГ. Также в сообщении говорилось, что Каракашев готовил «протестную сходку» для срыва инвестиционного проекта «Аква Евпатория» по застройке пляжной зоны. В материалах следствия об этом нет ни слова. Под протестной сходкой, видимо, подразумевается участие противников инвестпроекта в публичных слушаниях.
В апреле 2019 года Северо-Кавказский окружной военный суд приговорил Каракашева к шести годам колонии. По иронии судьбы, практически в те же дни по подозрению в превышении полномочий был задержан один из лоббистов проекта «Аква Евпатория» – евпаторийский мэр Андрей Филонов. Который до сих пор содержится в симферопольском СИЗО-1. По версии следствия, Евгений Каракашев призывал к терроризму и для «возбуждения ненависти и вражды к определенной социальной группе» разместил «ВКонтакте» видео «Последнее интервью Приморских партизан» (признано экстремистским в 2012 году решением Канавинского райсуда Нижнего Новгорода). Каракашев не размещал видео на своей странице или в публичном доступе, но лишь использовал в переписке с участниками одного из чатов. На каком основании спецслужбы следили за приватной перепиской, неизвестно. И спрашивать теперь не принято.
Владимир Иванютенко был арестован в феврале 2019 года. Выходец из Молдовы работал в Петербурге простым дорожным рабочим. Активно участвовал в движении солидарности с Украиной. Симпатизировал «Артподготове». Состоял в питерском движении «Солидарность». Был заметен на оппозиционных акциях. Получил тяжёлые ножевые ранения при нападении неизвестных.
Суд признал Иванютенко в незаконном хранении и передаче взрывчатки и взрывных устройств и приговорил его к 3,5 года колонии. Основанием для приговора явились показаниях засекреченного свидетеля и публикации провластных СМИ. Якобы Иванютенко готовил покушение на «путинского повара» Евгения Пригожина – в «ответку» за покушение на самого Иванютенко, которое связывается с пригожинскими структурами. Однако в итоговом обвинении осталась только «взрывная» статья. Сам Иванютенко вину не признаёт. «Мемориал» считает дело Иванютенко политически мотивированным, версию полицейской провокации – правдоподобной. Но и то, по меркам правозащиты, Иванютенко считается лишь «вероятным» политзаключённым.
Подобный вывод был сделан в иных реалиях. Когда режимный переход к ужесточённому формату только набирал обороты. Участие в акции протеста само по себе ещё не вменялось в «экстремистское проявление». Но при подготовке доклада «Мемориала» о репрессиях 2019-го отмечалось, что пандемия коронавируса служит удобным предлогом для наступления на конституционные права и свободы граждан России. Тем временем в УК и КоАП появлялись новые репрессивные нормы, «размытые и потенциально крайне опасные составы». Надвинувшуюся опасность правозащитники отметили. И она не замедлила материализоваться. Поставив под огромный вопрос любые права вообще. Не говоря об их легальной защите.
Однако только сама жизнь покажет, что быстрее размоется.
Ион Брынзару, специально для «В кризис.ру»