Наконец-то назван корень наших экономических проблем. Все трудности – от дорогой нефти. Высокие цены на экспортное сырьё тормозят инновационное развитие. Фактически признано, что РФ стала жертвой известного феномена – «нефтяного проклятия». Сделал это первый вице-премьер Игорь Шувалов, считающейся представителем либерально-модернистского крыла политической элиты. Но даже он умолчал о главном: экономический застой есть залог политической стабильности. Которая ставится превыше всего.
Выступление Шувалова прозвучало в Москве на Всемирном экономическом форуме. «Главный запрос на инновации будет, когда не будет надежды на высокие цены на нашу традиционную группу экспорта, — сказал вице-премьер. — Если это будет продолжаться долго, у нас будут серьёзные проблемы». Под «этим», которое не должно «продолжаться долго» подразумевалась благоприятная ценовая конъюнктура на мировом нефтерынке. Одно странно – почему «если»? Это уже долго продолжается. И серьёзные проблемы в связи с этим не будут, а есть.
Нельзя сказать, чтобы такие выводы делались в первый раз. Два с половиной года назад это уже говорилось, причём на более высоком уровне. Был март 2011 года. Разгоралась война в Ливии. В неё включались международные силы. В государственной верхушке РФ разыгрывался «ливийский раскол» между президентом Медведевым и премьером Путиным. В общем, время текло неспокойное, перспективы виделись неясно. Зато ясно было: мировые цены на энергоносители устойчиво идут вверх. И тут Владимир Путин между делом заметил, что чрезмерно высокие цены России невыгодны. На фоне тогдашних дел мало кто обратил на эту фразу должное внимание. Хотя она того стоила.
Правда, Путин имел в виду узкий аспект. Завышение цены отталкивает покупателя, ограничивает потребление, толкает к поиску экономической альтернативы. Объёмы продаж сокращаются, доходы утрачиваются. Короче, конъюнктурные соображения. Шувалов же говорит о другом.
Инновационный вице-премьер вспомнил, как во второй половине 2008 года, когда мировой кризис более чем вдвое опрокинул стоимость нефти, к нему приходили бизнесмены из несырьевых отраслей. И не скрывали своей радости от грядущих прорывов. Назревала структурная перестройка экономики. Вынужденная, но именно поэтому радикальная и необратимая. Но – «это быстро прошло, как только вернулись обратно цены на энергоресурсы».
Вернулись же они, кстати, не в последнюю очередь благодаря арабским восстаниям. В том числе и сирийскому. Так парадоксально политическая угроза оборачивалась экономической выгодой. Однако выгодой не более, чем сиюминутной, а в долго- и даже среднесрочном плане просто вредной.
Шувалов продолжает надеяться. Если доходы от экспорта упадут вместе с ценами на нефть, российские обрабатывающие и инновационные кластеры выйдут на иные перспективы. Появится «совершенно другая возможность для тех, кто не имеет никакого отношения к сырьевому сектору». Сказано не очень чётко, но смысл очевиден.
Обмолвился Шувалов и об оборотной стороне этих перспектив. Он признал, что столь благотворный для экономики сценарий сопряжён с большими политическими трудностями. Финансовое обеспечение социальных обязательств государства всецело завязано на доходы от энергоэкспорта. Выполнение же этих обязательств – один из приоритетов государственной политики на текущем этапе. Указы, изданные Путиным после третьей инаугурации, важны уже не столько сами по себе, сколько как символ социального контракта. Стабильное положение власти покупается у общества за счёт социальных программ. Идеология «духовных скреп» способствует бюрократической устойчивости. Но подавляет общественную инициативу. Вне которой исключены экономико-технологические инновации. А без них никакая стабильность не будет прочной.
Дорогая нефть необходима из политических соображений. Она же вредна из соображений экономических. Такое сплетение взаимоисключающих установок делает российские проблемы просто неразрешимыми, если оставаться в официально допускаемых рамках. При этом следует иметь в виду – издержки консервативно-этатистского курса президентской администрации поручено компенсировать правительству. Путём болезненных экономических преобразований. В частности, именно Шувалову предстоит отвечать за потрясения, которые уже обещал миллионам россиян его непосредственный начальник.
Лихорадосно ищется некий промежуточный путь, подбираются паллиативные меры – не меняющие системы, но открывающие лазейки для действий в её рамках. Так, в том же выступлении Шувалов говорил о перераспредлении административных полномочий, предоставлении дополнительных прерогатив региональным властям. И даже не только субъектам Федерации. «Нужно, чтобы муниципальные районы отвечали. Там, где должна формироваться реальная местная власть, там, где люди должны свою жизнь обустраивать», — снова не слишком внятно поясняет Шувалов. Ему вторит Алексей Кудрин: «Мы должны передать часть полномочий и часть доходных источников. Это самое сложное — ограничить себя в расходах, и в том числе в численности государственного аппарата». Разумные слова. Либеральная парадигма. Но вот ведь что бросается в глаза – речь идёт о передаче нижним звеньям власти дополнительных финансовых ресурсов. Чтобы их обеспечить, опять-таки нужны нефтяные доходы. А дорогая нефть – крест на инновациях. Ради стимулирования которых всё и задумывается.
Загнаться в такой замкнутый круг – это надо уметь.