Какие проблемы и вызовы подстерегают президента РФ, правящего по факту уже полтора десятилетия? Что ему по плечу, а что может стать самой большой ошибкой? Какой сценарий дальнейшего развития государства он выберет? Ждёт ли его политическая кончина, а страну – процветание? Или наоборот? На эти вопросы пытались ответить участники конференции «Четвёртый год президентской легистратуры, нарастание рисков или новые перспективы», организованной Институтом современного государственного развития. «Трудно менять, ничего не меняя, но мы будем это делать» — таков, по мнению большинства экспертов, оказался программный лозунг 2015 года.
Легенды и мифы о «шахтёрах и трактористах» никем всерьёз не воспринимаются
Самые яростные споры вызвал вопрос: откуда ждать главных рисков? Придут ли они извне или созреют внутри страны? Наиболее драматичные сценарии будут разворачиваться на российско-украинском пространстве, считает ведущий научный сотрудник Социологического института РАН доктор философии Александр Щёлкин. Новый Киев оказался крепким орешком. Если бы Украина была изолирована от западного сообщества, её экономические трудности могли бы спровоцировать политический кризис, вплоть до беспорядков. Но международная финансовая поддержка в определённой степени подстраховывает.
«Риторика сегодня не похожа на то «равновесие страха», каким раньше поддерживались отношения между ядерными державами. Сегодня мы имеем бюджет в десять раз меньше, чем у потенциального противника. Надо очень внимательно следить за осью «Киев — Вашингтон», это будет иметь решающее значение для дальнейшей политической карьеры Владимира Путина», – убеждён профессор Щёлкин.
По его оценке, ударной силой на донбасских фронтах выступает армия РФ. Легенды и мифы о «шахтёрах и трактористах» никем всерьёз не воспринимаются. С точки зрения Щёлкина, очевидно, что в 2015-м политическим дизайнерам необходимо придумать ту мотивацию, которая «станет основанием для закрытия «проекта «Новороссия». И чтобы при этом по возможности сохранить лицо.
А вот «голодного бунта» в течение ближайшего года профессор не ждёт. Нынешних бюджетных ресурсов с трудом, но хватает. Пенсионный фонд обеспечен вплоть до того, чтобы покрывать индексацию. Другими совами, по этому поводу особо волноваться президенту незачем, заключает эксперт.
Антизападное взвинчивание создаёт политический риск
Иной рейтинг рисков для Путина выстроил экс-депутат Законодательного собрания Петербурга трёх созывов от «Единой России, завкафедрой социально-культурной деятельности СПбГУКИ Владимир Ерёменко. По его мысли, наименьший риск, вопреки многим отечественным и зарубежным прогнозам, связан с убийством Бориса Немцова.
«Серьёзно повлиять на расстановку политический сил, подтолкнуть к развитию революционный сценарий этот фактор вряд ли способен. Как говорил сам Немцов в одном из недавних интервью «Голосу Америки», он не боится репрессий, поскольку в России его «считают неперспективным политиком», не способным «ни объединить оппозицию, ни придать ей какой-то решающий импульс».
А вот обострение же отношений с Западом продолжится по нарастающей. «Антизападный накал уже достиг предела. Любая попытка сказать обществу о том, что там, на Западе, всё-таки тоже есть нечто позитивное и для нас приемлемое, отвергается с ходу. Любой человек, объективно оценивший ситуацию, превращается во врага. Донецкий ополченец во время одного из диспутов заявил мне: «Если бы я тебя встретил на блокпосту, я бы тебя расстрелял», – делится наболевшим эксперт. – Здесь есть существенный риск для политического режима – в этом перекосе, в этом взвинчивании».
Бывший парламентарий Ерёменко десять дней провёл на Донбассе и увидел «все проявления гражданской войны». По его наблюдениям, в ополчении – действительно местные. У них очень сильная мотивация. Это будет продолжаться много лет. «Россия участвует в конфликте лишь опосредованно. Однако, закрывать сегодня этот проект – это была бы самая большая ошибка Путина, которая стоила бы ему не только поддержки, но, скорее всего, и власти», – не сомневается оратор.
Будет ли это вариант Абхазии, Приднестровья, Южной Осетии или Южного Тироля? Или княжества Финляндского в составе Российской империи? Прогнозов – море.
Основным же вызовом Путину, как считает эксперт, является сегодня экономическая политика кабинета министров. Запас прочности исчерпан. Решение нынешних задач ни либеральному блоку, ни лично премьер-министру не по плечу. «Медведев – пустое место. Путин стоит перед тяжёлым выбором. 2015 год требует новых концептуальных подходов и новых людей в правительстве, смены либерального курса».
Если между правительством и президентом и есть какие-то расхождения, стратегически они едины
С последним выводом категорически не согласен один из лидеров Движения гражданских инициатив Владимир Соловейчик: «Даже если между правительством и президентом и есть какие-то тактические расхождения или нюансы, стратегически они едины. Никто на самом деле не собирается серьёзно корректировать экономический курс. Дискуссии о повышении пенсионного возраста, о подоходном налоге наглядно это показали».
Реального импортозамещения в наукоёмких отраслях, в изготовлении продукции с высокой добавлено стоимостью не произошло и вряд ли произойдёт. Резервы истощены валютными кризисами, грядёт пик выплат по внешним долгам. Курс рубля нестабилен, и шансов удержать его в разумных пределах нет. Периферийное положение РФ в мировой экономике усугубится. Такую картину широкими мазками рисует эксперт.
Между тем прогнозируемая победа республиканцев на выборах в США 2016 года может оказать очень существенное влияние, как на отношения РФ – США, так и на ситуацию вокруг Украины и Новороссии. Сильные старые произраильские связи республиканцев могут «перешибить» проукраинские и пропольские симпатии демократов. Вмешательство США в дела Украины может заметно ослабеть, но это уже вопрос перспективы 2016-17 годов.
Текущий год для РФ будет годом усиления общественной напряжённости, собирания протестных сил. Правда, недовольство граждан будет носить главным образом социально-экономический характер.
Сегодняшняя эскалация конфликта – это попытки возвращения олигархов на мировую орбиту
«Замедление российской экономики началось отнюдь не в прошлом году и не в связи с украинскими событиями», – продолжает тему вице-президент Ленинградской Торгово-промышленной палаты Дмитрий Прокофьев. Да, падение нефтедобычи. Да, отсутствие инвестиций… Но, по оценке эксперта, никто не мешал России развивать наукоёмкие производства. Другое дело, что развивать их в расчёте только на локальный рынок, где платёжеспособными являются не более 60 млн человек, не имеет смысла. Все сколько-нибудь успешные высокотехнологичные проекты развивались только тогда, когда были ориентированы на рынок минимум в миллиард человек. Локальные игры в импортозамещение – путь в никуда.
«Сегодняшняя эскалация конфликта – это попытки возвращения олигархов на мировую орбиту. Вряд ли они будут результативны. Почему всё время происходит отождествление интересов России с интересами определённой группы людей?», – сетует Прокофьев.
Существует штамм: Европа зависит от российской нефти и газа. Это так. Но маленькая деталь: объём этого рынка в мировом масштабе не превышает 3,5 %. А вообще РФ на сегодня – это 1% мирового ВВП. Так что не надо обольщаться по поводу своей роли, места и т. д.
При этом, на взгляд экономиста, российское правительство проводит вовсе не либеральный, а ультрапрагматичный курс. Модель, которую сейчас будут пытаться реализовать, это «отказ от финансирования и субсидирования всего того, что не приносит немедленного экономического эффекта госкорпорациям»: «Они создают агрегированный спрос в ВПК и военно-полицейских структурах. Образование, медицина, производство лекарств списываются со счетов сразу».
«Крым и Новороссия – не причины наших трудностей. А лишь катализатор негативных явлений, которые начались не вчера. Неустойчивость экономической системы позволила нажать на болевые точки. Курс правительства – не «либеральный», а безумный и непрофессиональный», – обостряет дискуссию экс-депутат Законодательного собрания Петербурга от КПРФ Александр Ольховский. По словам эксперта-коммуниста, Путин «будет ёрзать, его двойственность не позволит ему действовать решительно». На этом фоне массовые выступления будут происходить.
Ещё одну проблему для президента обозначил общественный деятель и бизнесмен, в прошлом – один из лидеров СПС Артур Пахомов: обострение отношений федерального центра и губерний. Что касается протестов, то, по его оценке, «молодёжь вместе с пенсионерами окажется за бортом и будет выходить на улицы. Скорее всего, под лозунгами левого движения».
Прямой угрозы для России нет. На создание искусственной угрозы власть едва ли пойдёт. Поэтому – стагнация
Как ни парадоксально, одним из самых ярких событий экспертной конференции стало выступление не политолога, не экономиста и даже не социолога, а писателя Андрея Столярова: «Так называемый «демократический маятник», когда власть периодически меняется, не позволяя стране зарываться глубоко ни в либерализм, ни в социализм, в наших условиях не работает. Кризис у нас не текущий, а системный. Корректирующими реформами его не устранить».
Литератор описал три возможных сценария, которыми могли бы воспользоваться нынче в Кремле. Первый из них: стагнация. Медленное ухудшение с небольшими стихийными протестами. Стагнация обычно приводит к революции.
Второй сценарий: «военная терапия». Попытка компенсировать внутренние неудачи внешними победами. У нас уже были Олимпиада, Крым. И то, и другое укрепило авторитет власти. А война на Донбассе пошла «не туда». Она не является ни молниеносной, ни эффективной.
Несмотря на обнадёживающее название, такая терапия не лечит. Но это способ продлить существование автократической власти. «Наша власть находится в определённом возрасте, ей надо-то всего лет десять. Ничего, продержимся на наркотиках», – иронизирует Столяров.
Третий сценарий: мобилизация экономики. Оратор сослался на опыт американского президента Франклина Делано Рузвельта, который «сделал управление экономикой ручным и построил механизм, который позже назвали административно-командным». Это жёсткий контроль над банками, кредитами и процентами, над объёмами продаж, ценами и зарплатами. В общем, не зря 32-го президента США называли «Сталин Делано».
Рузвельт даже осуществил «большевистскую конфискацию», проведя закон о принудительной продаже золота гражданами – по дешёвке – собственному государству. Скупив драгметалл, американское правительство подняло на него цены, и таким образом появились финансовые резервы.
Писатель рассуждает, что можно сделать сейчас в России? Резко поднять пенсионный возраст. Снять налоги с малого и среднего бизнеса. Провести валютную конфискацию по типу заёмов на восстановление народного хозяйства, как это делалось в советское время. Это сегодня самый неприятный, но самый эффективный вариант выживания.
«Но для этого народ должен быть готов к снижению уровня жизни. А это бывает только в одном случае – когда перед страной стоит явная прямая угроза. Такой угрозы для России сегодня нет. На создание искусственной угрозы власть едва ли пойдёт. Поэтому – вероятнее всего – стагнация», – делает вывод Андрей Столяров. И с ним, так или иначе, соглашаются почти все специалисты.
Валерия Стрельникова, специально для «В кризис.ру»