Центробанк России ожидает смена руководства. Возможно, и смена приоритетов. Борьба с поистине неприличным вывозом капитала за рубеж, выявление недобросовестных клиентов на финансовом рынке, объединение в единый мегарегулятор ЦБ и Федеральной службы по финансовому регулированию, удержание инфляции – всё это, скорей всего, станет комплексным делом экс-министра экономического развития Эльвиры Набиуллиной.
Выпускница экономического факультета МГУ до сей поры делала свою карьеру в сфере, скажем так, малореальной экономики. Аспирантура в МГУ, работа на второстепенных должностях в РСПП и других структурах – внешне привлекательно, но продуктивного опыта экономической конкретики здесь мало. Финансами она почти не занималась, если не считать краткого альянса с Промторгбанком (заметим, в 1998-1999 годы, цифры говорят сами за себя). Свою, как теперь выясняется, промежуточную вершину в Минэкономразвития Эльвира Сахипзадовна занимала четыре года. После президентских выборов 2012-го, подобно другим министрам кабинета Владимира Путина, перешла в аппарат главы государства. И вот теперь Владимир Путин предложил Эльвиру Набиуллину в председатели Центрального банка РФ.
Многие эксперты прочили на эту должность таких деятелей, как первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев и даже экс-министр финансов Алексей Кудрин. От противоположного политико-экономического лагеря упоминался государственник Сергей Глазьев. Но, как принято в верхах, яркие идейно акцентированные фигуры не были задействованы. Предпочтение отдано человеку из «деидеологизированного» исполнительного чиновничества.
Кандидатуру Набиуллиной должна утвердить Госдума. Фракция «Единой России» привычно «за», остальные пока ритуально «против». Владимир Жириновский вообще ударился в крик: мол, где женщина и где Центробанк?! Но тут следует присмотреться к прежним главам ЦБ.
Предтечей последующих «зубров» был теперь уже позабытый председатель ЦБ РСФСР Георгий Матюхин. То были лихие годы – 1990-1992-й. По стране бродили фальшивые чеченские авизо, народ месяцами, если не годами не видел зарплат, инфляция стремилась к гиперотметке. От Матюхина мало что зависело, кроме одного – перетягивания финансовых прерогатив от горбачёвского СССР к ельцинской РСФСР. Это ему удавалось – ценой бешеной инфляционной расркутки. Но когда СССР не стало, а на место РСФСР пришла Россия, в этой функции отпала нужда.
Летом 1992 года ЦБ возглавил потомственный советский банкир Виктор Геращенко. Профессионал с немалым опытом, знакомый с зарубежным банковским делом. Ему годами доводилось служить в советских банковских представительствах в Великобритании, ФРГ, Ливане и даже Сингапуре. Обстановка в стране при Геращенко не изменилась, зато другим стал имидж ЦБ. Первый банк России превратился едва не в политическую оппозицию гайдаровскому правительству. Неудача первого этапа финансовой реформы в значительной степени была обусловлена политикой Геращенко, субсидировавшего фактически остановившуюся промышленность. Проведённый им социалистический взаимозачёт долгов похоронил планы выхода на бездефицитный бюджет.
Геращенко исходил из своих кейнсианских принципов (кстати, распространённых на Западе в годы его загранслужбы). Пускай растёт бесконтрольная инфляция, зато у народа и предприятий есть деньги, главное – обеспечение платежеспособного спроса и финансирование производства. Чтобы по стране перестали ходит советские купюры, летом 1993 года осуществилась конфискационная денежная реформа. А в октябре 1994-го случился «чёрный вторник» и обвал рубля. Геращенко, признав свою вину, ушёл в отставку.
Его сменила в качестве и.о. Татьяна Парамонова, которую Госдума категорически отказывалась утверждать в должности. Она круто изменила политику, наладив отношения с Анатолием Чубайсом и скоординировав финансовый курс в монетаристском ключе. Парамонова полностью следовала в русле предложенных ей парадигм – снижение инфляции, стабильный курс рубля. Всё это было особенно актуально в свете приближавшихся президентских выборов 1996 года…
Осенью 1995-го в Центробанк пришёл экс-министр финансов Сергей Дубинин. В отличие от Парамоновой, через Госдуму он прошёл практически без «чёрных шаров» — против оказался лишь 1 депутат. Это особенно странно, если учесть, что Дубинин смотрелся такой же креатурой Бориса Ельцина, как и его предшественница. Неужели у депутатов сработал гендерный инстинкт?
Невнятность политики второго срока Ельцина отражалась и на деятельности Дубинина: смягчение денежно-кредитной политики, повышение ставки рефинансирования, явно преждевременная деноминация 1998 года. Экономика, казалось, начинала оживать, но все достижения обратились в прах историческим дефолтом 17 августа 1998 года. Дубинин, обвинённый в неадекватной оценке ситуации и невладении инструментарием, последовал примеру Геращенко и подал в отставку. Геращенко его и сменил.
Второе пришествие Виктора Владимировича ознаменовалось укреплением реального курса рубля и последовательным снижением ставки рефинансирования. Фактически он на 180 градусов сменил не только курс своего предшественника, но и свою собственную политику 1992-1994 годов. Инфляционность была уже не в чести, а сам Геращенко извлёк уровки из прежних провалов. Но Центробанк оставался своеобразным государством в государстве, фактически независимым в таких вопросах, как денежная эмиссия и контроль над коммерческими банками (кстати, в ряде случаев поглощёнными после дефолта ещё с подачи Дубинина). Это более-менее устраивало ельцинское руководство, хотя тоже далеко не всегда. Но в путинские времена такое положение сделалось неприемлемым.
В 2002 году принимаются поправки в закон о Банке России. Полномочия руководства ЦБ серьёзно урезались. Геращенко запротестовал и опять подал в отставку. Теперь она явила собой настоящую смену финансово-управленческих эпох.
Новый центральный банкир Сергей Игнатьев происходил из команды «ленинградских либералов», в своё время сплочённой Чубайсом. Но, в отличие от соратников, он совершенно не имел вкуса к политике. Особенно к публичной. Компетентный финансовый технократ полностью принял новые условия подконтрольности. Резких же движений в «тучные нулевые» совершать не приходилось. Призрак финансового кризиса, возникший в 2004 году, был стремительно развеян. Причём Игнатьев организовал дело так, что спасителями один частных банков выступали другие, тоже частные. Планомерно усиливался банковский надзор, подавлялась инфляция. За это Игнатьев в 2011 году был назван лучшим главой ЦБ в Европе.
Итак, пять центробанкиров, двое из которых были готовы к самому решительному отстаиванию своих позиций или к признанию своей вины. Люди с убеждениями и характерами. Сейчас такое мало востребовано, нужны благонадёжность и исполнительность.
Какое же хозяйство перейдёт в ведение Эльвиры Набиуллиной? Среди главных проблем — практически неподконтрольный вывоз капиталов за границу. По некоторым оценкам, ущерб российского бюджета от незаконного вывода средств за рубеж и внутренних операций по обналичиванию достигает 600 млрд рублей в год. При этом закон о сомнительных валютных операциях так и не принят. У ЦБ же рычагов воздействия на ситуацию попросту нет.
Далее — надзор за рынками, который придётся полностью перестраивать в свете грядущего создания единого регулятора в лице объединенных ЦБ и ФСФР. Затем – процентные ставки, которые, по мнению многих влиятельных представителей бизнес-сообщества, тормозят развитие экономики. Нынешняя система фактически отстранила реальный сектор от денежных ресурсов. Как тут не вспомнить зама Набиуллиной по Минэкономразвития Андрея Клепача, который постоянно выступал за ослабление курса рубля, отказ от жёстких ориентиров по инфляции и повышение бюджетных вливаний. Вряд ли он делал это без согласия своего шефа.
В отсутствие неких программных заявлений, исходящих от самой Набиуллиной, многие аналитики считают, что ей удастся сохранить преемственность курса ЦБ. Руководство которого принципиально не участвовало в валютных войнах и игнорировало призывы ослабить национальную валюту для борьбы с засильем импорта и «поддержки отечественного производителя». Так что финансовую систему страны потрясения изнутри вроде не ожидают.
Но есть и другая точка зрения: ЦБ под новым руководством снизит курс рубля и ставки рефинансирования. Значит, нас ожидает рост инфляции. Правда, здесь многое зависит от того, кого Набиуллина возьмёт в свою команду. Ведь есть Улюкаев, а есть Глазьев. Пока что кандидат попросила президента оставить Игнатьева в статусе своего советника. Тот явно не возражает. Слова поддержки – или подбадривания? – прозвучали от Алексея Кудрина, от главы госбанка ВТБ Андрея Костина, от президента Сбербанка Германа Грефа. Остальное финансовое сообщество пока пребывает в ожидании.