Когда на ялтинском совещании политической элиты Владимир Жириновский предложил присвоить Владимиру Путину колчаковский титул Верховного правителя, все заулыбались. То есть, первым, конечно, улыбнулся сам Верховный. Остальные дисциплинированно последовали примеру, убедившись, что это пока не всерьёз. Но похоже, здесь была лишь доля шутки. Жириновский продолжил историко-политологические изыскания в том же направлении. На имперско-комсомольском «Селигере», он вбросил новую инициативу: установить в России выборную монархию. Заодно запретив политические партии.
«Демократия нас погубит, — пригрозил лидер старейшей российской партии. — Все партии запретить! Пусть будет монархия, но выборная. Пять-шесть тысяч человек собираются, лучшие люди, и выбирают императора!» Тогда, мол, будем двигаться не ползком, а зашагаем твёрдой поступью. К чему зашагаем, Жириновский умолчал, но это и так понятно. Где монархия, там и дворянство (хотя бы пять-шесть тысяч «лучших людей»). Где дворяне, там и крепостные. «Не пора ли уже о народе подумать? – Пора, давно пора! Душ по двести бы каждому!»
Так в понимании нынешней российской элиты выглядит сильное государство. Царь с опричниками над смердами, а купцы готовы к подношениям. Не то что многопартийные демократии, которые, по словам Жириновского, «навязаны слабым». Америке какой-нибудь, Великобритании, Германии, Японии… Да практически всем, кроме КНР или КНДР. Хотя, впрочем, и в этих странах формально существуют несколько партий. Зато демократии точно нет.
Но, если понимать, сказанное буквально, то сильными государствами были Заир при Мобуту, Берег Слоновой Кости при Уфуэ-Буаньи, Малави при Хэстингсе Банде. Вот там чётко – ни многопартийности, ни демократии. А президенты – вполне себе императоры. Широко шагает королевство Свазиленд.
Жириновский ничего не говорит просто так, чтоб публика посмеялась. Вероятно, какие-то новации сверхархаического плана в государственном устройстве РФ действительно запланированы
Высказывания Жириновского давно не воспринимаются как курьёзы. Слишком серьёзные вещи впоследствии сбывались. Давняя уже песенка «Ах, Владимир Вольфович, что нас завтра ждёт?» возникла не на пустом месте. Достаточно напомнить об отмене губернаторских выборов в 2004 году (Жириновский призывал к этому с самого начала 1990-х). Или о «создании монстров», которое он анонсировал в 1998-м, предвосхитив нынешний монополизм госкомпаний. Это не депутат Фёдоров, не депутат Милонов. Он ничего не говорит просто так, чтоб публика посмеялась. Вероятно, какие-то новации сверхархаического плана в государственном устройстве РФ действительно запланированы.
Тем более, что идея монархической реставрации упорно носится в воздухе которое десятилетие. Не то, чтобы она возникала снизу, от реальных потребностей нации. Этого, естественно, нет, поскольку стране нужно другое, противоположное. Но в правящем слое данная мысль устойчиво популярна. Хотя прежде её высказывали как бы с ухмылкой, дабы иметь возможность без потери лица взять глупость назад. Однозначно и чётко пропагандировал «восстановление романовской династии» (император Георгий Михайлович из кирилловской ветви, регент Борис Николаевич, реальная правительница Леонида Георгиевна с теплохода «Советская Россия», рекламирующего водку «Распутин») разве что Андраник Мигранян. Тот самый придворный политолог, что прославился в апреле текстом в «Известиях»: «Гитлер занимался собиранием земель… Без единой капли крови объединил Германию с Австрией, Судеты с Германией, Мемель с Германией, фактически завершив то, что не удалось Бисмарку, и если Гитлер бы остановился на этом, то остался бы в истории своей страны политиком высочайшего класса».
Жириновский предлагает систему, в которой неограниченная власть принадлежит военно-чиновной аристократии во главе с монархом
Жириновский, однако, с Миграняном не вполне согласен. Он предлагает не возвращение Романовых, а выборную монархию. Это не оксюморон. Первые монархи истории были именно выборными. «Мы наскучили шумом бесплодным, и был избран тогда наконец королём на собранье народном вольный скальд, твой великий отец» (Н.Гумилёв, «Гондла»). Выборными были многие императоры Рима и – что особенно актуально здесь и сейчас – Византии, включая Юстиниана Великого. Принципиален не алгоритм занятия трона, будь то наследование или избрание. Принципиальна система, в которой неограниченная власть принадлежит военно-чиновной аристократии во главе с монархом.
В любом случае, «избранием» это можно называть очень условно. Ведь голосуют за Юстинианов только лучшие люди вроде Жириновского. Собственно, чем, как не абсолютной монархией – причём формально «выборной» на ЦК КПСС – был Советский Союз? С той разницей, что политбюро и генсек обладали большей властью, нежели любой императорский двор.
Несколько выборных монархий существуют на планете и теперь. Абсолютного теократического монарха Папу Римского избирает конклав кардиналов. Короля Камбоджи — Совет трона, укомплектованный членами правящей семьи. Монарха Малайзии вообще выбирают каждые пять лет – на собрании султанов. Но Малайзия несколько не тот случай, это федерация. А лидер ЛДПР известен как сторонник унитарной государственности.
Верховных вождей избирают племенные аристократы новозеландских маори. Три вождя определяют политику островов Токелау. При пресечении династии предусмотрено избрание короля архипелага Тонга. Правом смещения монарха обладает коллегия вождей Лесото. Даже в политическом строе Республике Ботсвана есть элемент идей Жириновского: парламентская Палата вождей из пятнадцати пожизненных членов. В общем, государства с широким шагом. Это вам не расслабленные демократии. Владимир Вольфович, как Донбасс, «порожняк не гонит».
C 2005 года в РФ ведётся отстройка откровенно авторитарного диктаторского режима. С весны 2012-го процесс пошёл ускоренным темпом, а с нынешнего — в экстриме
Но если всё это не шутки, что же нам показывают? Думается, экстраполяцию политических тенденций. Примерно с 2005 года в РФ ведётся отстройка откровенно авторитарного диктаторского режима в интересах бюрократической олигархии и всего чиновного класса. С весны 2012-го (рубежной датой было 6 мая) процесс пошёл ускоренным темпом. На опережение, потому что события декабря 2011-го показали непрочность системы. Конец 2013-го – начало 2014-го перевели ситуацию в экстрим: Украина продемонстрировала, что бывает в конечном счёте с коррупционными олигархиями. (Кстати, первый этап системного ужесточения, в середине 2000-х, тоже был стимулирован украинскими событиями – первым, «оранжевым», Майданом.)
Серия показательных расправ над оппозицией, прежде всего «Болотное дело». Репрессивные законы против гражданских собраний, информационных коммуникаций, даже по бытовой регламентации. Фантасмагорическая пропаганда, направители которой публично отдают должное Геббельсу. Идеологическая накачка в духе монархо-домостроевского мракобесия. Блокирование с самой крайней реакцией на Западе, вплоть до пронацистских сил. Попытки принять функции «жандарма Европы» в украинском конфликте. Игра пошла ва-банк.
Требуется какое-то символическое закрепление. Хотя бы на словах. Которые, если что, можно взять назад. Изобразив цивилизованность и респектабельность. И кивнув на Владимира Вольфовича: такого царя хотите? Это мы вам быстро организуем.
И не случайно вдумчивый Жириновский призывает к запрету партий. Готов даже своей пожертвовать – в обмен на место среди 5-6 тысяч аристократов. Если не задушить всего вокруг, такому режиму не выжить. Но тут вспоминается одна мощная некогда монархия, правда невыборная. Там тоже все партии были запрещены. Но почему-то партия эсеров или, скажем, большевиков, на эти запреты не обращали внимания.
Андрей Крутильников, специально для «В кризис.ру»