Не каждый дикий гусь доживает до ста лет. Бешеный Майк Хоар всё же скорей исключение. «Король наёмников» Боб Денар умер в 78, Жан Шрамм – в 59, Зигфрид «Конго-Мюллер» – в 62. Уходили при нотариусе и враче. Да ещё всемирно прославленными. Но прославился и Костас Георгиу расстрелянный в 24. Сегодня его юбилей: 44 года, как «полковник Каллэн» попал в плен и встал на последний путь. Юбилей своеобразный, как всё в этой недолгой жизни.
Хоар был британцем ирландского происхождения, Денар – французом до мозга гостей, Шрамм – конголезским бельгийцем, Мюллер – немцем, ветераном вермахта. Георгиу на этом фоне заметно выделяется: он родился на Кипре в греческой православной семье. Когда в 1960-м Кипр стал независимым от Великобритании, Костасу ещё не исполнилось девяти. Семья привыкла жить под сенью британской короны, и на четвёртом году кипрской независимости перебралась в Лондон.
«Понаехавшего» парня тянуло на приключения. Без особой тяги к знаниям, он хорошо умел драться и рано научился стрелять. По складу характера в полицию его не тянуло. Да и зачем, когда есть грозно-славные королевские вооружённые силы. Двояко воспетые Киплингом. С одной стороны: «Несите бремя белых!», с другой: «Мы будем в джунглях ждать до темноты, пока на перекличке подтвердят, что мы убиты, стало быть чисты, потом пойдём, куда глаза глядят». Костаса Георгиу устраивало то и другое.
Британская армия комплектуется из добровольцев-контрактников. Георгиу завербовался в Первый парашютный полк. Это десантный спецназ, туда запишут не каждого. К тому же год был 1969-й. Яростно вспыхнул долголетний замес в Северной Ирландии: консервативно-«ватные» протестанты громили католические кварталы, революционные католики отвечали огнём, разнимать их лейбористское правительство Гарольда Вильсона отправило в Ольстер войска. В том числе Первый парашютный. Что сам по себе о многом говорило.
Парашютисты отличились в Ольстере жестью. И с ирландцами-республиканцами, и с британцами-лоялистами. Костас Георгиу был в этом из первых. За что отмечен командованием, произведён в капралы, готовился в офицеры. Но не получилось. В 1972-м он отправился в тюрьму – на пару с приятелем Майклом Уайнхаузом ограбил почту. Вынесли по 46 фунтов 50 пенсов каждый. Дали Георгиу пять лет, но отсидел он три. Вышел в 1975 году. Пошёл работать подсобником на одну из лондонских строек. Было это 45 лет назад.
Политикой Костас не интересовался совершенно. Уж тем более политикой соседнего полушария. Не факт, что он вообще слышал об африканской стране Анголе – пока не столкнулся с мистером Дональдом Белфордом. Английский военврач Белфорд был погружён в ангольские дела, воевал за независимость. В рядах консервативной партии ФНЛА во главе которой стоял несостоявшийся племенной король баконго Холден Роберто.
Когда свершилась Португальская революция, война за независимость Анголы переросла в войну гражданскую. Дональд Белфорд приехал на историческую родину и начал вербовать для Роберто опытных бойцов. Воевать в новой независимой Анголе предстояло против коммунистов из партии МПЛА. Но это для Георгиу было вторым вопросом. Хоть за коммунистов. Всё равно это он умел лучше, чем класть кирпичи или таскать доски. Да и расценки повыше: 300 долларов в неделю с доплатой за командование. Недель в контракте запланировали 26. Получилось меньше, но этой экономии вербовщики не предвидели.
Через Заир добрались до североангольского города Кармона, столицы ФНЛА. С собой Георгиу взял друга-подельника Майка Уайнхауза, друга-сослуживца Ника Холла и самого близкого друга-земляка Чарли Христодуло. Чарли по кличке Дробовик (любимое оружие Христодуло) был двоюродным братом Роны Анджело – девушки Костаса и назвался побратимом Костаса. В армии Холдена Роберто рядовые парашютисты Майк и Чарли получили капитанские звания, рядовой лётчик Ник стал майором, а сам Костас не согласился меньше чем на полковника и взял псевдоним Каллэн. Роберто не возражал: «Каллэн – редкий солдат, человек феноменального мужества». «И психопатической жестокости», – вторил офицер ЦРУ Джон Стокуэлл.
В отряд полковника Каллэна набралось до сотни европейцев. В небольшой части – британские парашютисты, греки и португальцы, успевшие послужить в армии. С ними более-менее получалось. Но вербовщики – особенно бывший британский парашютист Джон Бэнкс – не заботились о боевых качествах отряда. Гнали вал для своих процентов и для отчётности в штаб Роберто. В подавляющем большинстве наёмниками становились английские и американские безработные, армии не знавшие и воевать, собственно, не собиравшиеся. Думали быть хлеборезами, фельдшерами, в крайнем случае водителями или часовыми. Был момент, Бэнкс отправил в полк Каллэна двух лондонских дворников. Костас пообещал, когда вернётся, пристрелить Джона за такие кадры.
В итоге опереться полковник мог лишь на троих дружков, а также спецподразделение «Киллер-групп» из пяти британских запасников. Меньше десятка на сотню. Но, что поразительно, даже этими силами удавалось довольно многое. Стремительными рейдами и контратаками бойцы Каллэна косили ряды армии МПЛА и кубинского экспедиционного корпуса, подрывали танки советского производства, а сами уходили почти без потерь. Солдатские навыки и отчаянная храбрость Георгиу играли в этих успехах не последнюю роль.
Но командиром «полковник» оказался никаким. Драться и стрелять он умел отлично. Но планировать операции, руководить боями не умел вообще. Не справлялся и с поддержанием боеспособности своего «полка». Нарушения дисциплины карались жесточайше – на первый раз избиением, на второй смертью (со временем стал пропускать первое, сразу переходя ко второму). Однако отряд разваливался на глазах. Злость Георгиу срывал на ангольском населении. В том числе на союзниках-баконго. Расстрелы и пытки, учиняемые «полковником», «Дробовиком» и их подручными работали на МПЛА эффективнее подбитых ими же танков.
Правительственные войска и кубинцы, ведомые советскими и ГДРовскими инструкторами, шли неотвратимым накатом. Уже в начале 1976-го войска ФНЛА были разгромлены наголову и откатывались в Заир. (Ангольская война на этом отнюдь не кончилась, но сражалась против МПЛА уже другая сила – Юнита Жонаша Савимби.) Но Георгиу держался. Во-первых, он очень не любил признаваться в поражении. Во-вторых, добросовестно выполнял контракт. Бои следовали почти непрерывно, сам Каллэн был ранен, но ухитрялся уходить от преследований, плутая по джунглям. Временами наёмники пережидали в хижинах баконго – зарабатывая своим поведением свидетелей обвинения на будущем суде.
Отряд открыто разбегался. И тогда совершилось крупнейшее преступление Костаса Георгиу. 1 февраля 1976 года он устроил трибунал в Макела-ду-Зомбу. Четырнадцать человек были расстреляны за попытку дезертирства. Приговор приводил в исполнение «сержант» Сэмми Коупленд с парой помощников. Но Каллэн не выдержал и включился сам. Тут и прозвучал его возглас, он же жизненный девиз: «Здесь один закон – пуля!»
Убитые наёмники были англичанами и британскими гражданами. Скотленд-Ярд объявил Георгиу в розыск. Теперь он был обречён в любом случае. Но у «полковника» притупилось чувство реальности. Он был уверен, что всё shall overcome. Когда же разозлённый самоуправством Роберто приехал с выговором, Каллэн просто обвинил Коупленда в превышении полномочий и сдал расстрельщика под расстрел: незадачливого исполнителя прикончил преданный кореш «полковника» Майк Уайнхауз.
На следующий день после расстрела четырнадцати Георгиу повёл отряд – теперь скованный зомбирующим страхом – в лобовую атаку на ближайший правительственный гарнизон. И потерпел полное поражение, хотя неслабо потрепал МПЛА. Дальше пришлось метаться в замкнувшемся кольце. 9 февраля Георгиу чуть не взяли, но он ухитрился отстреляться и уйти в гущу спасительного дождя. Назавтра яму, где он отлёживался раненым, засветил кубинский патруль. Застрелив двоих, Георгиу снова оторвался. Рядовым-то он был правда отличным.
Пробравшись в деревню Собананга, он думал переждать в одном из домов. Но всему приходит конец: крупный армейский наряд взял его прямо в окружённой хижине. Это было 13 февраля 1976 года. Шесть недель из запланированных в контакте двадцати шести. А на следующий день погиб в перестрелке верный Чарли-Дробовик, пытавшийся отбить босса.
Торжествуя победу, правящий режим МПЛА решил устроить большой «суд над империализмом». Олицетворять империализм пришлось пленным наёмникам. На скамью подсудимых Луандского процесса их усадили втринадцатером. Главным обвиняемым, несомненно, был Костас Георгиу, он же полковник Каллэн. С ним попала вся «Киллер-групп» – Эндрю Маккензи, Малькольм Макинтайр, Кевин Маршан, Майкл Уайсман, Колин Эванс. (Холл к тому времени вернулся в Лондон за подкреплением, следы Уайнхауза затерялись – возможно, погиб, но мог и вырваться, после чего зачистить концы с новыми документами.) Парадоксально, но главное, хотя не единственное, обвинение в отношении Каллэна заключалось в убийстве наёмников его же отряда.
«Человек фашистского менталитета», – назвал Костаса Георгиу прокурор Мануэл Алвиш Монтейру. Заметим: не идей и взглядов (каковых Георгиу не имел), а именно менталитета. Если так, то определение, пожалуй, точное. Но сам он мало интересовался своими характеристиками. Обвинения признавал без вопросов. За подельниками, живыми и мёртвыми, не прятался. Наоборот, подчёркивал, что был командиром и брал на себя всю ответственность за действия подчинённых. Зато уж и строил их по полной. Если кто-то из подсудимых говорил что-то не то, полковник Каллэн затыкал одним взглядом.
Суду это, понятно, не нравилось. Особенно на фоне прочих подсудимых, которые наперебой просили о снисхождении. Даже американец Дэниэл Фрэнсис Герхарт, назвавшийся убеждённым антикоммунистом. А уж аргентинец Густаво Марсело Грильо и вовсе воспевал «народную республику», обличая проклятый мир чистогана, сделавший из него бандита (между Вьетнамом и Анголой он был известным на весь штат Нью-Джерси гангстером по кличке Гус).
Большую часть заседаний Георгиу-Каллэн провёл в непроницаемом молчании. Отвечая же на вопросы, говорил сущую правду. Что идейная составляющая войны совершенно ему безразлична. Что воевал он потому, что военный и ничего другого не умеет. Что если бы вербовщики МПЛА предложили ему пятьсот долларов вместо трёхсот, он тут же повернул бы фронт. И что – хотя не его это дело – ФНЛА не могли не проиграть: ни дисциплины, ни работы с населением. В МПЛА то и другое было поставлено лучше. Прозвучали от Георгиу по-настоящему мудрые слова: «Поддержка своей страны нужнее помощи иностранцев».
В камеру Георгиу занесли труп. Результат – ноль. Привезли сестру Панайоту – чтоб уговорила просить прощения. Результат: «Они не должны видеть твоих слёз, помни, что ты гречанка. Я не боюсь, тебе ли это не знать».
Пришлось махнуть рукой. 10 июля 1976 года Костас Георгиу был расстрелян. Вместе с бригадиром «Киллер-групп» Эндрю Маккензи, Дэниэлом Герхартом и командиром соседнего формирования Дереком Баркером. Остальные девять получили сроки от 16 до 30 лет (в том числе Маршан и Уайсман – 30, Эванс – 24, Макинтайр – 16). Но дольше 8 лет не сидел никто.
Наверное, Костаса Георгиу подвела безыдейность. Нельзя быть безразличным к войне, если решил в ней участвовать. Одного «бабломотива» для удачи не хватит. Тем более, зачатки каких-то взглядов у него всё-таки были: «ты гречанка». Хотя бы примитивный, но всё же национализм. Мог бы стать настоящим правым.
Как Хоар. Или Денар. Они и кончили лучше.
Александр Дубенчин, специально для «В кризис.ру»