В современной Западной Европе немало регионов с преобладанием правоконсервативных настроений. Но северные провинции Бельгии – Фландрия – заслуживают в этой связи особого внимания. По результатам прошлогодних выборов во фламандский региональный парламент правые силы получили поддержку свыше 70% избирателей!
Фландрия – наиболее развитая часть Бельгийского королевства. Это 44% территории страны и 6,5 млн населения, что составляет более 50%. Здесь говорят на голландском языке – в отличие от франкоязычной Валлонии и Брюссельского региона. Безработица среди фламандцев не превышает 5%, зарплаты на 13% выше валлонских и на 23% выше средних по Евросоюзу.
Бельгийское государство является децентрализованной федерацией. Вопросы занятости, социальной политики, общественные работы, транспорт, инфраструктура находятся в ведении регионов. Можно констатировать, что внутренняя политика правого правительства Фландрии достаточно компетентна. Отсюда меньший масштаб социальных конфликтов. Профсоюзы здесь слабее, забастовки реже. Возник своего рода социально-политический консенсус, выработанный предпринимательским сообществом. Это подтверждается результатами выборов всех уровней. Фламандский правый спектр можно условно разделить на три составные части.
Во-первых, традиционные правые: христианские демократы и либералы. Эти политические силы многие десятилетия участвуют в правительственных коалициях. Как на общебельгийском уровне, так и собственно во Фландрии. Однако со временем уровень их поддержки сократился. После региональных выборов (май 2019-го) партия «Христианско-демократический и Фламандский» (ХДФ) пользуется поддержкой 15,4% избирателей. Но ХДФ имеет сильные позиции на провинциальном и муниципальном уровнях, руководит социал-христианским профдвижением. Другая историческая партия – «Открытые фламандские либералы и демократы (ОФЛД), занимающая праволиберальные позиции, получила на выборах 13,1% голосов. Отличительная особенность этих партий состоит в приверженности единству Бельгии при децентрализованных реформах. ХДФ входит в Европейскую народную партию, ОФЛД – в Альянс либералов и демократов за Европу. Те и другие принципиальные приверженцы европейского строительства.
Но с середины 2010 года гегемонию во фламандском правом движении захватила маргинальная в прошлом структура, прежде младший партнёр христианских демократов. Это Новый фламандский альянс (НФА), представляющий конфедералистскую консервативную тенденцию.
Историческим предшественником НФА в XX веке являлся радикально-националистический Фольксюни (Народный союз) – в тогдашние неполиткорректные времена выдвигавший лозунги типа «Освободить фламандцев от господства валлонов!» Один из основателей, филолог Вим Йорисен, был известен как активный сторонник апартеида в ЮАР (так проявлялась интернациональная солидарность с африканерами голландского происхождения). Марксистские обозреватели попросту именовали Фольксюни «неофашистской организацией». Но при этом отмечали, что программа партии содержит «демагогические социальные требования»… Известный стандартный набор.
Таковы были предшественники НФА. Но времена меняются. Традиция Фольксюни ныне адаптирована к эпохе.
НФА подтвердил в 2019-м статус ведущей партии как фламандского региона, так и всей Бельгии. Поддержка в 24,8% обеспечила НФА положение первой партии Фландрии. От позиции НФА зависит функционирование бельгийского федерального правительства. Министром-президентом Фландрии является представитель НФА Ян Жамбон.
НФА выступает за конфедерализацию Бельгии и мирное выделение Фландрии в субъект международного права. Костяк избирателей – предприниматели и средние слои. Социально-экономические и внутриполитические позиции НФА лежат в консервативной плоскости, недаром евродепутаты от альянса участвуют в группе «Европейские консерваторы и реформисты». Отношение к евроинтеграции у НФА «мягко» скептическое. Как полагает бельгийский политолог Эрве д’Артон, «НФА является очень прагматической конструкцией, которая может позволить себе на федеральном уровне сотрудничать даже с социалистами, но при этом твёрдо и последовательно отстаивать фламандские интересы».
Но в этом у НФА имеются неслабые конкуренты. Партия «Фламандский интерес» (ФИ) воплощает третий, крайне правый полюс фламандской политики. В прошлом эта партия называлась Фламандским блоком, но в связи с судебными преследованиями была вынуждена переименоваться. Здесь мы в большей степени, нежели в НФА, видим продолжение Фольксюни. Скандальная история с планом ультраправого военного переворота в 2006 году связывалась с влиянием ФИ. Конкретных организационных связей с путчистами выявлено не было, но идеологическая общность представлялась очевидной.
Резкий рост популярности крайне правых в последние годы не обошёл и Бельгию. Причём именно нидерландоязычную часть. ФИ на последних выборах во Фландрии набрал 18,5% голосов, превратившись во вторую партию региона и всего королевства. Эта партия – главный принципиальный протагонист идеи суверенного фламандского государства. Лидер ФИ 34-летний рекламист Том ван Гриекен настаивает на «громадных культурных и политических различиях между фламандцами и валлонами». Партия требует референдума об отделении, жёсткого заслона перед иммигрантами, осуждает мультикультурализм. На европейском уровне ФИ участвует в движении «Идентичность и демократия» во главе с Марин Ле Пен.
Любопытно, что в нынешнем составе фламандского парламента четыре наиболее влиятельные депутатские группы представляют собой партии правого спектра. Пожалуй, подобного нет ни в одном другом крупном регионе Европы. Так что современная Фландрия вполне могла бы претендовать на неофициальный статус «чемпиона европравых».
Роман Рудин, специально для «В кризис.ру»