Со времен Аристотеля и до второй половины позапрошлого века господствовало мнение, что наемный работник не может быть полноценным гражданином. Уж во всяком случае, не может быть избирателем, поскольку зависит от нанимателя. В демократических Афинах государственные должности не оплачивались – стратег обязан был жить на личные средства. Два с лишним тысячелетия спустя в англосаксонских демократиях политика оставалось уделом джентльменов с доходом, позволявшим не увлекаться казенным жалованьем. Так обеспечивалась политическая монополия аристократии. Изначально землевладельческой, потом финансовой.
И в Афинах 400-х годов до нашей эры, и в Англии 1830-х демократы добивались оплаты народных представителей (стратег-демократ Перикл даже добился – для всех полисных госслужащих, кроме стратегов). Иначе невозможно было обеспечить выходцам из социальных низов участие в большой политике.
Странным образом эта тема вдруг актуализировалась в России 2012 года. Причем на самых что ни на есть стратегических верхах политической власти.
Широко распространено мнение, будто, скажем, в губернаторы желательно избирать богатого человека – «ему воровать не надо» (рассуждение можно было бы считать достойным Аристида, если бы не одна деталь: для афинской аристократии воровство государственного деятеля было за гранью мыслимого). Можно подумать, богатство исключает алчность… Надо отметить, власти идут навстречу такого рода настроениям: почти две трети членов Совета Федерации и изрядная часть депутатов Государственной Думы – миллионеры и миллиардеры. На этом фоне вдруг завязалось публичное обсуждение доходов первого вице-премьера Игоря Шувалова.
Объясняться с обществом ему пришлось по поводу оживленного обсуждения в СМИ источников многомиллионного (в долларах) состояния его семьи. Опровержений не последовало. Наоборот, имело место косвенное подтверждение и обоснование. По словам Шувалова, средства ему необходимы «для обеспечения независимости от групп влияния».
Интересное заявление. Получается, громко разрекламированные меры по борьбе с коррупцией вкупе с весьма приличным уровнем оплаты высокопоставленных чиновников (официально у федеральных министров она сейчас составляет около 3 млн руб. в год, более чем десятикратно превышая среднюю зарплату в стране) недостаточны, чтобы уберечь «слуг народа» от соблазнов. Остается апеллировать к Иммануилу Канту и его «нравственному закону внутри». Но вряд ли это будет уместно. В ответ нам, скорей всего, процитируют Бертольда Брехта: «Сначала хлеб, а нравственность потом!»
Сведения из западных газет уже проверены Генеральной прокуратурой. Которая заверила, что все доходы и имущество Игоря Шувалова и его семьи официально задекларированы, получены без нарушений законодательства и в соответствии с законодательством управляются (то есть, очевидно, те активы, которые зарегистрированы лично на Игоря Ивановича, переданы в доверительное управление). Специально отмечено и отсутствие конфликта интересов.
Очевидно, что лишь невменяемый стал бы декларировать доходы и имущество, полученные с нарушениями закона. Но такой вряд ли сумел бы нажить в относительно короткий срок десятки и тем более сотни миллионов долларов. Так что с этой стороны у вице-премьера наверняка все чисто (хотя вызывает улыбку замечания неназванных «лиц из окружения вице-премьера», что тот декларирует свои доходы относительно открыто). То, что Игорь Шувалов на государственных постах отстаивает интересы крупного бизнеса, тоже не противозаконно. Государство РФ находится в альянсе с крупным капиталом, линия тех или иных носителей власти различается лишь нюансами: одни четко ориентированы на доминирующие огосударствленные структуры, другие учитывают интересы небюрократического предпринимательства. Отсюда периодически обостряющаяся внутриклассовая борьба «либералов» и «государственников» (последних наиболее ярко олицетворяет тезка и правительственный коллега Шувалова – Игорь Сечин). В новом правительстве, которое будет сформировано в мае, эксперты прочат Игорю Шувалову расширение полномочий в вопросах экономической либерализации и приватизации. Тоже прослеживается определенная логика.
Когда-то в США была популярна фраза: «Что хорошо для General Motors, то хорошо для Америки». Со времен Франклина Рузвельта такие максимы перестали быть официальными установками. Сейчас разве что самые радикальные либертарианцы полностью отождествляют интересы большого бизнеса с интересами страны. В РФ прямые лозунги такого рода тоже не артикулируются. Но фактически во многих действиях наблюдается именно эта логика: «Что хорошо для (нужное вписать) – хорошо для России». И с этой точки зрения хотелось бы, чтобы наемные работники общества зависели именно от своих нанимателей. А не от бизнес-интересов, пусть и вполне законных.
Возникают вопросы и относительно конфликта интересов, которого не усмотрела Генпрокуратура. Десять лет назад автору этих строк пришлось участвовать в проработке и операционализации данного понятия при подготовке законопроекта о государственной службе. Потом понятие конфликта интересов вошло и в антикоррупционное законодательство, но, к сожалению, нормы сильно размылись и выхолостились. С точки зрения мировых стандартов многие действия первого вице-премьера требуют уточнений. Например, в части возможного использования инсайдерской информации или получения кредитов с дальнейшим направлением в оборот. Еще в 1990-х аналогичная схема, примененная Анатолием Чубайсом, вызвала много шума. Правда, без каких-либо правовых последствий. Сейчас, видимо, это стало привычным. Насколько при этом удается быть «независимым от групп интересов» – тоже вопрос.