Вчера получило огласку намерение Генеральной прокуратуры РФ вернуть себе полномочия, утраченные после июня 2007 года, когда был выделен в самостоятельную структуру Следственный комитет. Эта новость стала достоянием гласности после того, как генпрокурор Юрий Чайка дал некоторые публичные пояснения. Компетентные наблюдатели говорят об очередном раунде в конкурентной борьбе российских силовиков.
По словам Чайки, прокуратура в сложившейся ситуации играет роль дополнительной мощности из-за «перезагруженности» следствия «и невозможности работать квалифицированно по сложным делам». Определенный резон в этих соображениях просматривается. Генпрокурор отметил, что при 60%-ной загрузке следователей СК делами о преступлениях небольшой и средней тяжести затруднена основная работа по крупным делам. Та, ради которой в 2007 году проводилась реорганизация.
Чайка озвучил несколько конкретных предложений. Генпрокуратура готова оказать СК помощь – для которой необходимо внести в статьи УПК о полномочиях сотрудников Следственного комитета слово «прокурор». Далее для надзорного функционера, который получает следственные функции, вводится соответствующая должность – прокурор, наделенный полномочиями осуществлять предварительное расследование. Смысл этой поправки в том, что в связи с выделением Следственного комитета из недр Генпрокуратуры 15 января этого года его сотрудники были переведены с должностей прокурорских работников в должности сотрудников СК РФ. Единственным «прокурором» теперь может быть только сотрудник прокуратуры, организационно отделенной от комитета.
Таким образом, сохранив все свои нынешние функции, прокуратура может получить право возбуждать и расследовать уголовные дела в отношении т. н. спецсубъектов – лиц, имеющих особый статус и неприкосновенность. К таковым относятся, в частности, сами следователи, в том числе руководители следственных органов. «Ведь если прокурор проводит проверку, выявляет нарушение законности, он и вправе возбудить уголовное дело», – пояснил этот момент Юрий Чайка. Кроме того, прокуратура вместе с другими следственными органами получит право обращаться в суды с арестами физических лиц и их имущества.
Дублируя функции Следственного комитета, Генпрокуратура явно стремится вернуть доминирование над правоохранительными органами (характерное для первой половины 2000-х годов). Надзор за расследованиями, проводимыми иными ведомствами, и представление обвинения в судах остаются в ее ведении. Это подводит черту под идеей независимого следствия, за которую выступал президент Дмитрий Медведев.
По данным, уже появившимся в СМИ, соответствующий законопроект был внесен в администрацию президента еще 16 января. То есть через три дня после встречи президента с международной делегацией прокуроров. Такое совпадение (15/16 января) наводит на мысль о целенаправленном понижении статуса СК.
Еще 13 января официальный представитель Следственного комитета Владимир Маркин заявил, что «готовится изменение подследственности преступлений коррупционной направленности» – с передачей их в ведение Следственного комитета». Подследственность СК распространялась практически на все самые тяжелые статьи УК. Но в рамках готовящихся поправок в УПК РФ это можно рассматривать как некий утешительный бонус. Под удар попадают мероприятия по борьбе с главным жупелом современной системы управления – коррупцией.
Юрий Чайка, констатируя нарушение баланса полномочий в 2007 году, сослался на опыт Украины, где надзорное ведомство оставило за собой расследование дел в отношении спецсубъектов. Возвращение «каких-то полномочий» прокуратуре он назвал «очевидной вещью».
В самом Следственном комитете пока воздержались от прямых комментариев. Но в заочной полемике глава ведомства Александр Бастрыкин на недавней коллегии Следственного комитета заявил, что «освобождение прокурорского надзора от функций руководства расследованием придало самому надзору независимость и принципиальность». Он также огласил статистику деятельности комитета, согласно которой за четыре года следователи изобличили 76 прокуроров, 224 адвоката, 27 судей и 67 сотрудников самого СК. По словам Бастрыкина, вверенный ему надзорный орган вполне способен оперативно и качественно противостоять преступности и коррупции. Как видим, комитет также доказал свою дееспособность в плане собственной самоочистки.
Нынешняя история возникла не на ровном месте. Еще в июле 2008 года Юрий Чайка говорил о возможности служебной проверки в отношении Александра Бастрыкина. Причиной для подобного выпада послужили публикации журналиста и депутата Госдумы Александра Хинштейна, компрометирующие главного следователя России. Речь шла о компании LAW Bohemia, в числе одного из совладельцев которой указывался Александр Бастрыкин. На момент ее основания (март 2000 года) Бастрыкин не являлся госслужащим. Однако Хинштейн утверждал, что следователю по-прежнему принадлежит 50% акций компании.
Ответный удар последовал в феврале 2011 года. Напомним, что тогда по делу о крышевании сети подпольных казино в Московской области под следствием оказались сразу пять высокопоставленных функционеров прокуратуры Москвы и области. Один из них, Александр Игнатенко, был задержан при содействии Интерпола только 1 января 2012 года на одном из польских курортов.
Рассматриваемая законодательная инициатива еще не воплотилась в жизнь. Скорее всего, ее прохождение через нынешнюю Госдуму будет значительно затруднено. Но все же показательно, что очередной ход со стороны Генпрокуратуры в разыгрываемой межведомственной партии состоялся на предвыборной волне. В какой-то мере попытка подчинения Следственного комитета коррелируется с перестановками в администрации президента и правительстве. Если же учесть тот фактор, что связь подпольной бизнес-сети с подмосковной прокуратурой была выявлена ФСБ, то перспектива внесения поправок в УПК перестает быть несомненной. Ставить под удар антикоррупционную составляющую деятельности Следственного комитета несвоевременно в свете возросших в обществе протестных настроений.