По мере того, как спадает волна эмоций, поднятая 24 сентября «рокировкой тандема», начинается реальный анализ: что произошло? А главное, почему? Какие социальные силы проявили себя в принятом кадровом решении? Какой проект будущего в нём сформулирован?
Нашумевшим политическим дебатам положен конец. Немало политологов утратили благодатную тему. Практическое отсутствие в России сколько-нибудь действенной оппозиции гарантирует избрание Владимира Путина. Весьма вероятно, что результаты выборов в декабре нынешнего и марте будущего года покажут большой разрыв в уровнях поддержки между «партией власти» и «национальным лидером». И это само по себе будет весьма показательно.
«Хочу напрямик заявить: соглашение о том, что делать, чем заниматься в будущем, между нами с незапамятных времен достигнута», — сказал Путин, подтверждая выдвижение своей кандидатуры. Иначе говоря, задним числом официально подтверждена функция Дмитрия Медведева, в полной мере им реализованная: создание «либерального антракта». Именно так – а не просто удержание места по формальным конституционно-процедурным соображениям.
Несмотря на поистине небывалое феноменальное финансовое благополучие, которого Россия добилась за 8 лет президентства Путина, это процветание оказалось чрезвычайно неравномерно распределено в толще российского общества. Нельзя также сказать, чтобы обеспеченные внешнеэкономической конъюнктурой доходы обернулись продуктивным инвестированием национального хозяйства. К 2008 году страна, как выяснилось, кое-чем заплатила за обретённую стабильность. Демонтаж гражданских институтов, маргинализация структур политического плюрализма, утеснение свободных СМИ неизбежно вылились в бесконтрольность бюрократии, для которой стабильность (в частности, собственное стабильное пребывания в начальственном кресле) является самоценностью. Всё это имело в долгосрочной перспективе весьма серьёзные негативные последствия. Поэтому интермедия с Дмитрием Медведевым была обдуманным политическим шагом. Созданная имитация ожидания перемен – трудно иначе назвать политические процессы времён «модернизации» и «России, вперёд!» — сделала своё дело. Что называется, «бомба упала». Некоторые сдвиги, по большей части, правда, социально-психологического характера, состоялись необратимо.
Дмитрий Медведев получил возможность ощутить в полной мере разочарование политиков близкого круга. Аркадий Дворкович, например, заявил через Твиттер во время мероприятия «Единой России»: «Нет никакой причины для счастья» и посоветовал «перейти на спортивный канал». Предположим, помощник президента по экономическим вопросам, ни за что реально не отвечавший и никакими рычагами реальной власти не располагавший – вообще не более чем высокопоставленный блогер. Но куда более веские слова прозвучали от одного из столпов правительства РФ — вице-премьер и министр финансов Алексей Кудрин заявил, что «не видит себя в правительстве Медведева». И всё же – само введение понятие модернизации в политический обиход многого стоит, это невозможно отыграть назад. Кроме того, был сделан и конкретно-практический шаг: робкая попытка фундаментального разделения власти и бизнеса через вывод чиновников из руководства коммерческих госкомпаний. На фоне запущенной приватизационной волны этот процесс едва ли предполагается оборачивать вспять. То же относится и к «ливийской схизме» минувшей весны. Хотя Владимир Путин и воспринимается как гарант незыблемости госкорпораций, эти слова и дела (точнее, намёки на будущие дела) наверняка с ним согласовывались.
Путин столкнётся с серьезными внутренними проблемами, даже при отсутствии политической оппозиции. Возможно, его приход как раз связан с необходимостью принятия болезненных и непопулярных решений, поскольку в ближайшие годы, когда добыча нефти выровняется и тренд из растущего превратится в стоячий, рост уровня жизни россиян будет замедляться. Уже в 2014 году, по расчётам специалистов, рост нефтедобычи не компенсирует импортозависимости российской экономики. Особенно в области потребительских товаров, что уже вынудило правительство внимательнее прислушиваться к соображениям иностранных инвесторов. По данным Фонда общественного мнения, «Единая Россия» на этом фоне теряет рейтинги – на 9 пунктов с января текущего года. Характерно, что туда и направляется Медведев, сделавший в Кремле максимум доверенного, а для назревающих резких движений не предназначавшийся.
Возвращение Путина в президенты поднимает и самые общие вопросы о будущем русской политики. Хотя и ни он, ни Медведев технически не нарушают никаких законов, их политическая сделка сама по себе говорит о неблагополучии в сложившейся государственной системе. Не подаётся ли элементарная олигархия (не столько буржуазная, сколько чиновная) под флёром чуть ли не монаршей преемственности? На это можно лишь ответить, что возвращение в президенты – что ни говори – осуществится через механизм демократического избрания. Есть в современном мире понятия, от которых никто и никак не может отступить.