Есть страны преимущественно морские, например, Британия, Голландия, Норвегия. Есть континентальные, например, Германия, Франция, Россия. Исключение – Америка, соединяющая оба начала. И дело здесь не в протяжённости морской границы, количестве кораблей, потенциале судостроения или квалификации моряков, а в факторе национальной психологии. К примеру, островная Япония никогда не была общепризнанной морской державой. Что уж говорить о Китае, который вообще не имел океанских амбиций. Теперь, однако, Поднебесная прочерчивает свой военно-морской вектор. Подтверждение тому – эпопея с первым китайским авианосцем.
Заложенный в 1988 году на верфях в Николаеве – этот город был единственным в СССР, который строил большие авианесущие корабли – и получивший гордое имя «Варяг», он попал под раздачу при распаде СССР. При разделе боевого состава ВМФ СССР недостроенный 300-метровый гигант водоизмещением в 65 тысяч тонн отошёл к Украине. Естественно, потянуть доработку такого корабля там не смогли (к слову, это вряд ли было тогда по силам и России). Тогда и возникла тема продажи «Варяга».
Окончательным покупателем стал Китай. Сделка была завершена в 1998 году, Украина получила за «Варяг» 20 миллионов долларов. Официально китайцы говорили о переоборудовании корабля в некий плавучий аттракцион. Военно-морские эксперты всего мира ехидно усмехались и ждали, что будет дальше.
Реконструкция и достройка корабля шла на верфях города Далянь. Работы тщательно шифровались. Факт строительства первого китайского авианосца, получившего имя «Ши Лянь», власти КНР официально подтвердили только в июне этого года. Соответствующее заявление сделал начальник генштаба Народно-освободительной армии Китая (НОАК) Чэнь Биндэ в интервью одной из гонконгских газет.
И вот корабль завершил пробные ходовые испытания в Жёлтом море. Позавчера он вернулся в даляньский порт. На берегу экипаж, возглавляемый выпускником Санкт-Петербургской Военно-морской академии имени адмирала Кузнецова капитаном Ли Сяоянем, встречали фейерверками. Задачей пятидневного морского дебюта было выявление возможных недостатков в конструкции авианосца. Теперь в порту продолжатся работы над дальнейшим усовершенствованием и оснащением.
После их окончания на борту «Ши Лянь» могут быть размещены палубные истребители J-15 (копия Су-33), вертолеты Z-8 и Z-9 китайского производства и российские Ка-31. И здесь опять начинаются восточные словесные кружева: по официальной версии, авианосец будет использоваться НОАК «в качестве тренировочной площадки», «для проведения научных исследований» и т.п. Зачем тогда на нём устанавливаются компьютеризированные системы управления огнём, модернизированная артиллерийская установка Type 730, корабельный зенитный ракетный комплекс FL-3000N, способный поражать воздушные цели на дальности до девяти километров? Ответ в принципе очевиден.
Сравнительно недавно в китайских ВМС превалировали суда типа катеров. Начиная с 1990-х это положение изменилось. Сегодня в трёх оперативных флотах ВМС НОАК числятся более десятка атомных подводных лодок, почти три десятка эсминцев, более полусотни фрегатов, десятки ракетных катеров и десантных кораблей. Китайский военный флот занимает по численности личного состава второе место в мире, по количеству АПЛ и эсминцев – третье. По дизельным подлодкам, фрегатам, ракетным катерам и десантным кораблям военно-морские силы КНР среди лидеров на планете. Для структурной завершённости недостаёт лишь авианесущих военных судов.
Прежде военно-морские силы занимали в системе НОАК в целом подчинённое место. Вооружённые силы КНР даже формально управляются компартией (в соответствующей документации прямо говорится, что задача НОАК – «защищать руководство КПК»). При ЦК действует Центральный военный совет во главе с генсеком. Существует и обратное влияние – командование НОАК имеет весомый голос в партийно-государственных решениях. Но политическим влиянием традиционно располагали командующие сухопутными войсками, даже на уровне военных округов (в своё время спасавшийся от маоистской расправы Дэн Сяопин укрывался в неприступном Кантоне под защитой генерала Сюй Шию).
ВМС, перед которыми – в отличие от сухопутных войск – не ставилось особо масштабных задач, политических амбиций, как правило, не проявляли. Наиболее заметное исключение составлял в начале 1970-х флотский политкомиссар Ли Цзопэн, замешанный в «заговоре Линь Бяо». Впрочем, тогда под раздачу попали и другие высшие военные чины, включая начальника генштаба Хуан Юншэна и командующего ВВС У Фасяня. Целенаправленно зачищался круг Линь Бяо. Партийная верхушка ставила на место конкурентов из верхушки военной. Нечто вроде «дела Тухачевского».
Специалисты давно отмечают, что Пекин явно берёт курс на изменение военно-морского стратегического баланса. В мае генерал Чэнь Биндэ посетил Вашингтон, где побеседовал с американским коллегой – председателем Объединённого комитета начальников штабов адмиралом Майклом Малленом. Китайский генштаб дал понять американскому ОКНШ, что Китай рассматривает бассейн Южно-Китайского моря как зону своих национальных интересов и не считает допустимым вмешательство иных держав в возникающие там конфликты.
Пока до кардинального передела морских сфер влияния далеко. Один «Ши Лянь» погоды не сделает – куда ему против одиннадцати американских авианосцев, пусть и распределённых равномерно по просторам Мирового океана. К тому же заметим, что в Юго-Восточной Азии укрепляется военно-морское сотрудничество США с… Вьетнамом (!). Но заявка Пекина звучит недвусмысленно.
Китайские планы не ограничиваются близлежащими водами и даже Тихим океаном. Вообще-то нельзя сказать, будто военно-морская доктрина КНР уже определена с полной чёткостью. Политуправление во главе с комиссаром ВМС Ху Яньлинем придерживается традиционного понимания: главная задача флота – обеспечить захват Тайваня при получении соответствующего приказа. Флотское же командование, возглавляемое адмиралом У Шэнли, смотрит на вещи глобальнее. Здесь прорабатываются не только пути достижения военно-морского баланса в отдалённом будущем. Ставятся и задачи текущего момента. Прежде всего – обеспечение безопасности морских коммуникаций для китайского экспорта и особенно топливного импорта. Первый в истории визит двух китайских военных кораблей в Абу-Даби не случайно состоялся именно в марте 2011 года. Впрочем, в Аденском заливе три китайских корабля дежурят с 2008-го.
Сопровождение нефтяных грузов с Ближнего Востока и из Северной Африки (весьма горячая тема в сегодняшней обстановке) рассматривается как вполне практическая функция военно-морских сил Китая. Нуждающихся для этого в модернизации и наращивании. В том числе через создание на базе «Ши Лянь» целой серии собственных авианесущих кораблей.
А что же Россия, которая, к слову, в своё время продала Китаю авианесущие крейсера «Минск» (стал историческим музеем) и «Киев» (пошёл на переплавку)? Сейчас у ВМФ РФ в активе один авианосец – «Адмирал Кузнецов». Официально заявлено, что в 2023 году на вооружение поступит первый отечественный атомный авианосец. Правда, пока это лишь слова, нет даже проекта корабля. Российским морякам в обозримые сроки предстоит обходиться лишь «Мистралями». До которых, кстати, тоже ещё надо дожить. Между тем, выход в море даже одного китайского авианосца существенно меняет оперативные расклады для Сахалина, Курил, Камчатки…