Сенсационный результат первого тура президентских выборов вывел небольшую центральноамериканскую страну в информационный топ. Второй тур предстоит 25 октября. По всем признакам президентом Гватемалы станет консерватор Джимми Моралес. Что само по себе внушительно для современной Латины, ассоциируемой с покойным Чавесом или другим Моралесом. Но это далеко не всё. Избрание Моралеса будет означать демократическую победу ультраправых. А если такое возможно, всему миру есть над чем подумать.
Партия военных патрулей
Гватемальские левые в шоке. «Вы понимаете, кто стоит за спиной этого обаятельного комика и кто вместе с ним вернётся?!» Тень Эфраина Риоса Монтта, действительно воздвиглась в полный рост. Недаром его даже теперь, на фоне споров о медицинском освидетельствовании, называют настоящим хозяином страны. Такие умеют возвращаться. Но генералу скоро 90 лет. Вопрос не в конкретной личности. Кстати, перед выборами левые делали главным объектом своей критики его дочь Сури Риос Соса де Уэллер, которая тоже баллотировалась в президенты. Теперь переживают: «Боролись с Сури, а опасность была в Джимми».
Фронт национальной конвергенции – FCN, партия Джимми Моралеса – выступает с позиций консервативного национализма. За патриотизм и традиционные ценности. Всего лишь. Но мало кто судит о FCN по его программе и лозунгам. Важнее другое.
Любимый гватемальцами актёр Джимми вступил в партию два года назад. А существует партия семь лет. Учредили её ветераны антикоммунистической гражданской войны. Армейцы и «патрулерос» из крестьянских отрядов Риоса Монтта. Генерал Кило Аюсо, генерал Миранда Трехо, полковник Овалье Мальдонадо – вот с кем ассоциируют «конвергенцию по-гватемальски» эксперты-латиноамериканисты.
История довольно длинная.
Гватемальская армия – сама себе партия. С чёткой радикальной идеологией. Президент Риос Монтт лишь привёл армейское мировоззрение к законченным формулировкам: «Библия в одной руке, автомат в другой». Антикоммунизм не только как отпор врагу, но и как положительный идеал. Ультраправая идеология корпоративной верности. Стремление распространить эти, именно эти армейские понятия на всю страну – службу родине гватемальские военные понимают так.
Такое мировоззрение кристаллизовалось в Политехнической школе (так называется в Гватемале Военная академия), укреплялась в казармах и боях. И конечно, его стимулировали и развивали гражданские союзники армии. Такие, как Марио Сандоваль Аларкон и Лионель Сисниега Отеро, лидеры Движения национального освобождения (MLN) и боевого эскадрона «Белая рука».
«Мы боремся с двумя врагами»
Военные редко слушают штатских. Но для этих двоих делалось исключение. К ним испытывали благодарность. И не зря. «Армия была деморализована партизанами, пока мы не организовали «Белую руку», – говорил Сандоваль Аларкон. И добавлял, из катехизиса ультраправых: «Мы боремся с двумя врагами. Первый — реакционные правительства, правящие с кнутом в руке. Второй — разрушители человеческих ценностей, чья система основана на демагогии, голоде и преступлениях». Первое вообще-то звучало крамольно. В духе чилийского неофашиста Роберто Тиеме: «Революционное движение рабочих, студентов и армии должно изменить производственные отношения, создать новый националистический строй». Но в гватемальской армии относились с пониманием. Как и к журналисту-«ботанику» Сисниеге Отеро, обложившему плантаторов платой за охрану, чтобы иметь деньги на отстрелы красных.
Эфраин Риос Монтт отодвинул MLN с его городскими боевиками. Он поднял народную гущу, миллион крестьян в Патрулях гражданской самообороны (PAC). Кстати, многие идейные праворадикалы, начиная с Сисниеги Отеро, отлично его поняли. Президентствовал генерал-проповедник меньше полутора лет. Но успел сломать хребет прокоммунистической партизанщине. И успел окончательно сформировать армейскую идею. Которую идейные армейцы понесли вперёд и выше.
Люди «Братства» себя не теряли
Называлась эта группа La Cofradía – «Братство». В войсковых уставах, естественно, ничего подобного не предусматривалось. Но реально «Братство» значительно повышало боеспособность, поэтому командование не имело оснований возражать. Объединилась группа оперативников военной разведки – полковники Хосе Луис Кило Аюсо, Эдгар Хустино Овалье Мальдонадо, Луис Фелипе Миранда Трехо, Луис Франсиско Ортега Менальдо, Мануэль Антонио Кальехас-и-Кальехас. Все они давно служили в армии, а значит, воевали с партизанами. При Риосе Монтте командовали территориальными военными управлениями и спецподразделениями. Изрядно, надо сказать, окровавились, но – на войне как на войне. Противник был не милосерднее. Прониклись духом военного товарищества и верности каудильо. В общем, романтика в духе: «Жили двенадцать разбойников, был Кудеяр атаман»…
Лидером и идеологом «Братства» был Кило Аюсо. Он, кстати, даже в вооружённых силах Гватемалы отличался особой последовательностью. Левые прямо называют его не только антикоммунистом и жёстко правым, но и просто «фашистом». Непревзойдённым политтехнологом издавна выступал Овалье Мальдонадо. Говорить с народом отлично умел Миранда Трехо, курировавший патрулерос. Ортега Менальдо хорошо понимал в бизнесе, водил дела с Минфином, аккумулировал ресурсы. Кальехас-и-Кальехас был под стать Сисниеге Отеро, его средой являлась мафиозная братва.
«Братство» имело свой, географически неожиданный, но идеологически естественный идеал: чанкайшистский Тайвань. Антикоммунизм не просто предельный, но и коллективистский, дисциплинированный, с поклонением вождю. Разумеется, люди «Братства» слышать не хотели ни о каком мирном урегулировании – выжечь красную заразу дочиста, чего бы это ни стоило.
«Не обязательно убивать, чтобы сделать дело»
В этом они расходились с конкурирующей армейской группировкой под названием El Sindicato. Эти, в отличие от верных традиции «братьев», считались реформаторами. Выступали за стабилизацию через умиротворение и старались дистанцироваться от особо жёстких репрессий. «Не обязательно убивать, чтобы сделать дело», – говорил генерал «Синдиката» Алехандро Грамахо. «Синдикат» был не столь идеологизирован, как «Братство», а конкретные задачи решал изворотливее. Неудивительно, что он оказался гораздо более коррумпирован. Достаточно сказать, что там состоял Отто Перес Молина, которого двенадцать дней назад арестовали за взятки буквально в президентском дворце.
В 1986 году Гватемала перешла к гражданскому правлению. Но война с партизанами продолжалась ещё десятилетие. Полковники становились генералами. Кило Аюсо дослужился до начальника генштаба и замминистра обороны. Миранда Трехо заседал в президиумах Гватемальского республиканского фронта, партии Риоса Монтта. Ортега Менальдо возглавлял президентскую военную канцелярию, потом крышевал Минфин и рулил оружейной контрабандой. Кальехас-и-Кальехас на всех местах был его напарником. Овалье Мальдонадо оставался полковником и полевым практиком. Потом уходили в отставку. Но друг друга «братья» не теряли.
Ценности «братской» чести
Гражданская война в Гватемале закончилась мирным соглашением в конце 1996 года. Надо сказать, здесь партизаны довольно однозначно потерпели поражение, в отличие, скажем от Сальвадора, где компромисс был паритетным. А полутора годами раньше, в преддверии мирной жизни, «Братство» решило легализоваться. 20 июня 1995-го учредилась Avemilgua – Ассоциация военных ветеранов Гватемалы. В неё вступили аж два экс-президента – кстати, без Риос Монтта. Но реально главными сразу стали те пятеро. Председателем выбрали Кило Аюсо, потом его сменил Миранда Трехо.
«Борьба ещё не окончена!»
Цели и задачи Avemilgua укладываются в два слова: духовные скрепы. «Укреплять армию и защищать её честь. Продвигать армейские ценности во славу Гватемалы». Естественно, Ассоциация превратилась в центральную диспетчерскую риосмонттизма. Защищать честь эти люди умеют. Поднять 50 тысяч отставников и патрулерос и добиться хоть от правительства, хоть от суда нужного решения – реальные дела «Братства». Наряду с изданием историко-просветительской серии «Осаждённая Гватемала». Конечно, ветераны постоянно встречаются с молодёжью. Рассказывают о том, как спасли родину своей великой победой над коммунистами. «Но борьба ещё не окончена!»
Есть и такой немаловажный момент. Бытовая преступность в Гватемале поражает воображение. Но есть и другая, организованная. Делится на пять категорий.
Самая многочисленная – бывшие патрулерос, рядовой состав для разборок и заказух. Они отлично организованы, особенно в северном департаменте Петен. Где боевая крестьянка Росенда Перес под угрозой возобновления войны и подрыва нефтехранилищ сумела выжать из правительства по $650 компенсационных для каждого своего соратника. «Хотят войны – получат. Атакуют – будем защищаться оружием. У нас есть люди в горах», – коротко, но ясно. С патрулерос решили по возможности не конфликтовать, проще заплатить. Вскоре после этого Росенда стала депутатом от партии Риоса Монтта.
«Группа спасения Морено» – контрабандисты и таможенные аферисты, коррумпирующие местных чиновников под руководством сальвадорца Альфредо Морено. «Синдикат» – тот самый, Переса Молины, в основном контрабанда. «Группа президентского штаба» – профи из военной канцелярии, крышевание, похищения, силовое сопровождение коррупции. И пятый куст – «Братство». В активности которого даже бесстрастные эксперты-криминологи отмечают идеологическую составляющую. Поворачивают лихих парней, особенно экс-патрулерос, на добрые дела.
Фронт и прорыв
В 2008 году Avemilgua учредила своё партийно-политическое крыло. Им и стал Фронт национальной конвергенции. Поначалу «братья» выдвигали вперёд штатских бизнесменов – сначала владельца ФК «Comunicaciones» Роберто Пирри, потом адвоката Рикардо Сагастуме. В 2012-м, когда президентом стал сослуживец-конкурент Перес Молина, маски были сброшены. Пост генсека FCN занял лично Кило Аюсо. Но вскоре неутомимый оперативник Овалье Мальдонадо сделал креативный ход.
FCN не пользовался широкой популярностью в стране. В 2011 году Сагастуме даже не стал выдвигаться в президенты. При том, что программа партии для многих привлекательна. Но избиратели понимали: за социально-консервативными лозунгами семьи и собственности реально стоит ультраправая идеология чести и верности. В прочтении военно-оперативного братства и ветеранской ассоциации.
«Для чего я нужен и кому»
Изменить этот имидж взялся Джимми Моралес, специально приглашённый полковником Овалье Мальдонадо. И это удалось. Левые СМИ обрушивают вал разоблачений. Вроде известных стихов Дмитрия Быкова о Дмитрии Медведеве: «Все же знали с самого начала, для чего я нужен и кому». Не срабатывает. Привлекательность программы в сочетании с популярностью кандидата пересиливают точное знание о характере отношений FCN с Avemilgua и Avemilgua с Cofradía.
Прогнозы и опросы обещают избрание Моралеса 25 октября. К власти движется вдохновлённая «Братством» Avemilgua. «Армия идёт, чиня мосты, яростью и смертью налитая, – писал когда-то Владимир Луговской. – В полуночный час из темноты поезд командарма вылетает». Конечно, не буквально так. Времена иные. Кило Аюсо жалеет погибших в гражданской войне, признаёт эксцессы своей стороны и журит партизан за «ошибочный путь». Командарм Риос Монтт едва ли вернётся в активную политику. Но суть ясна. Ценности армии, ценности Avemilgua, ценности «Братства» будут рассматриваться как принятые страной.
Победит не только Джимми Моралес и его друзья-отставники. И даже не только риосмонттизм как общественная структура. Победит то, что ассоциируется с именем покойного Сисниеги Отеро. Поразительное сочетание армии – государственнейшего института – с эскадронно-патрульной вольницей. Воинского устава – с подпольным кодексом чести. Властной дисциплины – с народным представлением о справедливости. Традиции консерватизма – с традицией правого ультрарадикализма. Уважения к обычаю – с тягой к прорыву. Иерархии – с солидарностью. И всё это на основе демократического выбора. Так ещё никто всерьёз не пробовал. (Ни в Гватемале, ни в России.) Значит, шанс есть.
Никита Требейко, «В кризис.ру»