Всеволожский городской суд Ленобласти принял рутинное вроде бы решение. На три месяца продлено содержание под стражей: до 25 января будущего года остаётся в СИЗО предприниматель Александр Ефимов. Печально, конечно, но не он же один. В следственных изоляторах пребывают сейчас почти сто тысяч россиян, а всего лишённых свободы в РФ более полумиллиона. Однако есть мнение, что случай Ефимова – просто исторический. Как бы не открылась в отечественной юриспруденции новая эпоха.
Ефимовская эпопея по делу о мошенничестве с земельными участками во многом уникальна. Скучная, казалось бы, тема превращена в захватывающее действо. Следователь СУ УМВД по Всеволожскому району Теймураз Козяков обосновывает свою версию неотбиваемым доводом: «А я считаю, что он украл». Судья Марина Бондарчук выносит решение на основании этого считания. Разговор жены обвиняемого с адвокатом квалифицируется как признак повышенной опасности. В основу обвинения кладутся показания лица, известного неприязнью к обвиняемому и отбывающего срок за убийство.
Не только доказательства отменены как класс. Отменён и срок давности. Судья просто не замечает его истечения. Ещё 1 марта, при предъявлении обвинения, защита ходатайствовала о прекращении дела на данном основании. Однако вместо этого – троекратное продление содержания под стражей. В последний раз такое постановление вынесено 23 октября. Эта демонстративность особенно возмутила адвоката Сергея Афанасьева: «Значит, могут сажать и держать каждого на ровном месте. Законов больше нет? Ну, предположим. Тогда почему этого не объявить официально? Прямо в суде на заседании? Беспредел – так уж беспредел, незачем стесняться».
В общем, идёт к тому, что это дело предстоит изучать поколениям юристов. Но попробуем всё же по порядку.
Александр Ефимов – директор риэлторской компании «ТЦ N 15». Некогда был известен в Петербурге как авторитетный бизнесмен по прозвищу Фима Банщик, но это давно миновало и судимостей за ним нет. Сейчас Ефимов обвиняется по части 4 статьи 159 УК РФ (мошенничество организованной группой в крупном размере). В марте 2018-го он был задержан в минском аэропорту и с мешком на голове доставлен из Белоруссии в Россию. Следственные органы Всеволожского района Лениградской области инкриминировали ему мошеннические операции с земельными участками в Колтушах. Действовал он якобы методом фиктивной продажи.
Поначалу речь шла об эпизоде 2016 года, когда участок соседа Гарника «наехал» на участок соседей Свенцицких. Довольно обычную коллизию следствие квалифицировало как преступный сговор: дескать, Ефимов сознательно продавал Гарнику участок, продавать который нельзя. Венчалось обвинение справкой СЭБ УФСБ с полным набором про «Фиму Банщика, одного из лидеров «тамбовского ОПС». Эта тема по определению неисчерпаема, и при необходимости может быть эффектно пущена в ход (адвокат Афанасьев, как защитник не только Александра Ефимова, но и Владимира Кумарина-Барсукова, наверняка в курсе, как это делается).
Дело Ефимова в нескольких судебных инстанциях: Всеволожский горсуд Ленобласти, Приморский райсуд Петербурга, Ленинградский облсуд, Петербургский горсуд, снова Всеволожский горсуд. Там оно задержалось надолго. Судья Бондарчук несколько раз продлевала Ефимову содержание в СИЗО. Даже когда отказывалась рассматривать дело по существу и возвращала материалы в прокуратуру. За шаткостью доказательной базы. Но освобождать, меняя меру пресечения – этого в наших судах не любят. Как бы потом чего не вышло… На всякий случай штампуют решения по принципу «откуда пришёл, туда и вернёшься».
Нестандартно поступил на заседании 1 марта городской суд Петербурга: было решено перевести Ефимова из «Крестов» под домашний арест. Однако уже на выходе Александра Евгеньевича перехватили сотрудники СЭБ УФСБ – наготове оказалось новое обвинение. Того же характера, но о нём ниже. С тех пор судья Всеволожского суда Марина Бондарчук трижды продлевала Ефимову содержание под стражей – с мая по август, с августа по октябрь, и теперь, 23 октября – до 25 января.
«Основания для отмены избранной в отношении обвиняемого Ефимова А. Е. меры пресечения в виде заключения под стражу или изменения на более мягкую, по мнению следствия отсутствуют, – излагает судья Бондарчук в своём постановлении соображения следователя Козякова. – Обстоятельства, которые учитывались судом при её избрании, не изменились и не отпали». Что же за обстоятельства? Да те же, что и прежде: «наличие у обвиняемого нескольких паспортов иностранных государств», «обширные связи в криминальной среде», «намерения и возможности оказания давлений на свидетелей» (так в тексте постановления). Типичная подборка для детективного синопсиса.
Что до аргументов защиты, то вот пример контрдовода: «Указание на имеющиеся заболевания у Ефимова А. Е. системы кровообращения и органов зрения не свидетельствует однозначно о том, что данные заболевания относятся к перечню заболеваний препятствующих содержанию под стражей». Просим извинения за неуклонное следование тексту. Смысл же понятен: здоровье – последнее, что принимается судом во внимание. О чём засвидетельствовано однозначно.
Но есть и главное: «Обвиняется в совершении тяжкого преступления, представляющего повышенную общественную опасность». Это серьёзно. О чём же речь?
Новое уголовное дело за номером 11801410018000550. Постановление о привлечении Александра Ефимова в качестве обвиняемого датировано 1 октября 2019 года. За подписью старшего лейтенанта Козякова. Установившего, что «Ефимов Александр Евгеньевич совершил мошенничество». Теперь в деревне Лиголамби того же Всеволожского района Ленобласти.
Названы два участка общей площадью 3390 квадратных метров и общей стоимостью 3 млн 360 тысяч рублей. Права собственности не разграничены, земля состоит в ведении муниципального образования. По версии следователя, Ефимов вознамерился преступным обманом передать права на эту недвижимость своей жене Лилии (в СМИ её принято называть «светской львицей», демонстрировать фото Лили с Ван Даммом и вспоминать девичью фамилию Ленько). При этом в постановлении сказано, что Ефимова Л. Д. в сговоре не состояла и о преступном характере плана осведомлена не была.
В сговор с Ефимовым вступил бизнесмен Олег Попов. Партнёр активно занимался недвижимостью, владел несколькими фирмами инвестиций, геодезических услуг и охраны. Попов подобрал участки, организовал через свои предприятия процедуры, положенные для постановки на кадастровый учёт. По цепочке знакомств нашёл двух женщин, предоставивших свои паспортные данные. Свидетельницы Иванова и Зайцева, уточняет следователь, в преступном сговоре не состояли и о подлинных целях своих действий не знали.
На эти данные составлялось подложное постановление главы администрации Колтушской волости о предоставлении участков нынешним свидетельницам. Такая бумага позволяла делать следующий ход: обращение во Всеволожский отдел Федеральной службы регистрации, кадастра и картографии. Участки закреплялись за Ивановой и Зайцевой. После чего оставалось только переоформить их на Лилию Ефимову. За денежные выплаты, разумеется. Неосведомлённым фиктивным владелицам обещалось по 250 тысяч рублей. Немногим более 10% стоимости участков.
Общая стоимость ущерба, по оценке следствия составила 2 млн 900 тысяч рублей государству и 460 тысяч рублей жителю Лиголамби и законному владельцу соседнего участка Мерзлякову. Итог: очередное обвинение по ч. 4 ст. 159 – и мошенничество, и сговор, и в особо крупном размере.
Ситуация кажется относительно ясной. Но ещё яснее она делается при нескольких важных уточнениях.
Олега Попова давно нет в живых. Он убит 26 июля 2010 года. Расстрелян из браунинга на утренней пробежке по Светлановскому проспекту. Преступление раскрыто. В 2012 году осуждены заказчик Михаил Жуков (бизнес-конкурент Попова, имевший к нему коммерческие претензии и личные счёты) и исполнитель Алексей Семёнов. Оба отбывают сроки заключения. И вот что существенно: Александр Ефимов, хорошо знакомый с всеволожскими земельными конфликтами, был на суде свидетелем.
Как законопослушный гражданин, Ефимов многое рассказал об отношениях Попова с Жуковым. Надо думать, его информация повлияла на приговор. И не в сторону смягчения. Жуков, получивший пятнадцать лет, несомненно, это запомнил. И теперь он даёт свои свидетельские показания. В отношении Ефимова. С жарким пафосом обличает по делу о «краже земли».
Уже одно это может трактоваться как «сомнение в пользу обвиняемого». Но не трактуется. Между тем, на показаниях Жукова в значительной степени строится концепция следствия. Как и на показаниях Ивановой, Зайцевой, сотрудников поповских фирм «Ланд» (геодезия) и «Фронт» (охрана) Урусова, Айрапетяна, Мишина, Зайцева, ефимовского тестя Ленько – то есть людей, которых само следствие характеризует как «неосведомлённых».
На кого из них Ефимов мог бы оказывать давление, находясь под домашним арестом? Суд полагает, на каждого. Начиная хотя бы с гражданки Ивановой. Основания так считать? Они немедленно находятся.
Суду стал известен разговор Лилии Ефимовой с адвокатом Светланой Мироновой. Супруга обвиняемого поинтересовалась, могут ли посадить и её. Посадить они могут любого, ответила адвокат. Вывод: Ефимов будет угрожать и свидетелям. Особенно дамам. Гадать, какая тут связь и вообще комментировать данный ход рассуждений мы не берёмся.
«Железные одежды классической логики» – примерно так называлось это в века поздней античности. А если всерьёз, то задумаешься над соображениями адвоката Афанасьева: при таком подходе кого нельзя посадить? И потом непрерывно продлевать срок в СИЗО?
Но главное для данного случая даже не в этом. С точки зрения формально-правовой весь разговор – ни о чём. В постановлении следователя Козякова с самого начала говорится: «В неустановленное время, но не позднее 13.12.2007, находясь в неустановленном месте, он (Ефимов А.Е.), действуя умышленно, из корыстных побуждений, разработал и реализовал преступный план…» Самое раннее, значит – 13 декабря 2007 года. Через месяц с небольшим этой истории будет двенадцать лет. Открываем УК РФ, статья 78, часть 1: «Лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления истекли следующие сроки: … в) десять лет после совершения тяжкого преступления…»
Мошенничество по 4-й части 159-й статьи – это тяжкое преступление. Но и в этой позиции Ефимов уже должен быть на свободе. «Дело по эпизоду Зайцевой и Ивановой подлежит немедленному прекращению. Иначе какой же это суд?» – резонно, хотя и риторически интересуется Сергей Афанасьев.
Защита многократно сообщала об этом и следователю, и судье. Как уже говорилось выше, ходатайство внесено ещё 1 марта. (Любопытно, что адвокатам стоило труда увидеть показания Зайцевой и Ивановой – не потому ли, что там обозначена всё та же дата 2007 года?) Но не слышат. Слышат совсем другое: «украл землю», «может скрыться», «окажет давление», «способен препятствовать».
Ибо – время-то истекло, а вот что-то другое, видимо, ещё нет. Например, упорство Ашота Восканяна – экс-бизнес-партнёра, ныне испытывающего очень сильную личную неприязнь к Ефимову. Такую сильную, что сидит Ашот под домашним арестом за нанесённые Фиме побои. Но под домашним – комфортнее, чем в СИЗО. (Пусть это даже СИЗО ФСБ на Шпалерной, куда с марта перевели Ефимова из «Крестов».) Думается лучше, придумывается больше.
Александр Ефимов – давно уже не Фима Банщик. Поэтому и интерес к его делу не тот, что бывал когда-то. А зря. Происходящее во Всеволожском суде уже тянет на новую правовую модель. Без заботы о доказательствах, без элементарного подсчёта времени, без чтения лишних для обвинения статей УК. Зато с криминализацией частных разговоров. И если это начнут апробировать в более широких масштабах…
Роман Андреев, специально для «В кризис.ру»