Ближневосточная война всех против всех распространяется на весь мир. Сирийские бои за Пальмиру отозвались не только в Бельгии, но и в Пакистане. Теракт потряс город Лахор. Ответственность за взрыв взяли на себя некая группа «Джамаат уль-Ахрар», которая, как считают в МВД Пакистана, имеет отношение к незаслуженно подзабытому движению «Талибан». Между талибское командование, обычно признающее свои акции, на сей раз напрочь отмело обвинения в свой адрес.
Смертник подошёл ко входу в городской парк «Гульшан-э-Икбал» и привёл в действие пояс шахида. У ворот столпилось много людей, в основном семейные пары. Цель смертника была выбрана неслучайно: в парк в основном пришли отметить католическую пасху (местные иностранцы) или просто погулять на празднике (основная масса посетителей, традиционных суннитов). Удар по «неверным», которые составляют ядро коалиции, воюющей с ИГИЛ (запрещён на территории РФ) оказался смертоносно точен. По последним данным число погибших уже составляет 72 человека. Ранено более 250, среди них много женщин и детей. Только убитыми насчитывают 23 ребёнка.
Теракт подобной дерзости и масштабов в последний раз случался в Пакистане 30 января 2015 года. И тоже в связи с религиозными традициями. Правда, тогда погибали мусульмане. Жертвами январского взрыва в мечети шиитов стали 53 человека. Если же говорить именно о Лахоре, то в прошлом году 15 марта тут также случались террористические атаки, и именно на местные христианские храмы. Тогда ответственность на себя взяла другая талибская группировка, «Техрик-и-Талибан».
Эта группа является по сути «холдингом», объединяющим и координирующим центром для радикальных племенных группировок в четырёх из семи районов, на которые разделён талибскими картами Северный Пакистан. Пакистанский «Талибан» и вообще-то никогда не подчинялся афганской организации, а с расколом 2014-го, когда из его состава выделилась группа сравнительно умеренных «защитников обездоленных», очень дифференцировался.
«Техрик-и-Талибан», в принадлежности к которой сейчас подозревают и «Джамаат уль-Ахрар», можно считать группой наиболее отвязавшихся радикалов. Тем не менее, и сам этот террористический «холдинг» неоднороден. Он представляет из себя сеть небольших ассоциированных групп, координация между которыми возможна только до определённых пределов. И которые зависят от того, сколько свободы действий захочет (и сможет) взять на себя конкретная группа. Слабый центральный контроль делает всю эту вольницу очень похожей на компактный «ИГИЛ», зажатый в пуштунских горах.
Недаром еще в 2012-м со стороны афганских талибов постоянно сыпались жалобы в адрес тогда ещё союзной ИГИЛу «Аль-Каиды» на проникновение к ним эмиссаров этого странного движения. Скорее напоминающего виртуальный сбор «с миру по нитке» и с очень непроработанной и рыхлой идеологией. Афганцы сумели сбросить с себя липкий соблазн этого детища бен-Ладена, отчленили ИГИЛ от себя и оттеснили в приграничные районы.
С Пакистаном всё оказалось намного сложнее. Местные радикалы образовали в труднодоступных горах настоящую «пакистанскую Сечь». Они быстро смешались с агентами ИГ, которые обычно появляются не призывать к газавату, а использовать уже готовые кадры в собственных целях. Теперь часть пакистанских талибов являются послушными проводниками воли коалиционного совета ИГ. По контрасту: часть расколовшихся групп пакистанских талибов пополнила ряды ИГ в Сирии, пенджабские талибы (то есть, сердцевина и опора пакистанского «Талибана») в сентябре 2014 года вообще заявили о прекращении сопротивления и уселись за стол переговоров с правительством. Под давлением афганских «коллег» и единомышленников движение в Пакистане вымывается. Те, что остаются, не имеют никакого отношения к племенным интересам – преимущественно марионетки ИГ.
«Джамат-уль-Ахрар» — это наиболее непонятное и странное из всех местных террористических химер. В сентябре 2014-го, после того, как вождь пенджабских талибов мулла Фазлулла объявил о прекращении террористической войны, «Джамаат» сразу же откололась от него. По утверждению агентов арабских разведок, лидер этой группировки Омар Хорасани присягнул на верность ИГИЛ.
Взрыв в Лахоре мог понадобиться для поднятия престижа ИГИЛ в рядах фундаменталистов. В последнее время дела Исламского государства идут не очень хорошо. На днях российская пропаганда широко распиарила совместную победу Башара Асада и Владимира Путина в Пальмире. Пальмира – это самое мрачное место на карте ИГ, средоточие их собственного медийного образа. А ведь ИГИЛ – это, помимо прочего, грандиозный пиар-проект.
Разрушение древних святынь из списка ЮНЕСКО (часть из которых, правда, продали, заменив в последний момент бетонными копиями с торчащей из неё арматурой), массовые казни, шокирующие сцены «тренинга» детей-убийц – всё это происходило именно в Пальмире. Удар по медийной составляющей нестерпим. Этот негатив нужно было перебить хотя бы подручными средствами, вроде «Джамат-уль-Ахрар».
Взятие Пальмиры бронетанковыми колоннами сирийцев депутаты от ЛДПР спешат объявить «второй Курской битвой». Российские же газеты указывают на мощный резонанс, который получило в мировой прессе это событие. Действительно, даже со всеми натяжками вышло очень впечатляюще. Например, сирийские ведомства по охране и надзору за историческими памятниками считают, что Россия – лучший друг пальмирской архитектуры, а Асад как лучший друг РФ – и вовсе спаситель мировой культуры.
Но если посмотреть на то, что не получилось у западной коалиции, но вышло у Асада, то возникает целый ряд вопросов. Прежде всего, сравнение действий Запада и российско-сирийской коалиции неправомерно. Путин оттого так и спешил с переходом в наступление, что на часах давно пошёл обратный отсчёт времени сухопутного вторжения в Сирию НАТО и стран Персидского залива. В противном случае инициативу в борьбе с ИГ у него бы явно перехватили. Также следует признать, что Асаду достался совершенно пустынный город: население было заблаговременно эвакуировано в столицу ИГ – Ракку. Ту самую, на позицию штурма которой, якобы, вышли асадовские войска (при «воспалённом» туркоманском левом фланге).
На пустынных развалинах завязались бои. Асадовцы, успевшие занять центр пустого города, позируют на камеру с отрезанными головами игиловских боевиков, видимо, переняв их опыт. В это же время на окраинах всё совсем не так гладко. Сирийские генералы забыли о главном принципе тактики ИГИЛ, словно взятой у Мао: «Враг наступает – мы отступаем, враг остановился – мы тревожим, враг утомился – мы бьём, враг отступает – мы преследуем». Майское 2015 года успешное наступление сил ИГ на Пальмиру было следствием увязания Асада в турецком приграничье. Брали пустой город. Теперь Асад берёт такой же пустой город обратно.
Правда, не совсем пустой. В воскресенье сирийские и иранские части захватили аэропорт, а главное – тюрьму. Этот важнейший в асадовской САР объект социальной инфраструктуры указан в победных реляциях отдельно и выделен особо. Однако к вчерашнему вечеру восторги слегка приутихли: ИГИЛ подорвал в городском центре несколько автомобилей, нашпигованных взрывчаткой. А при попытке асадовцев парадной колонной войти в аэропорт в гуще военнослужащих подорвался грузовик. При этом до тридцати бойцов фундаменталистов ещё ведут бои на северо-восточной окраине города, а в пригородах сирийцев ждет до тысячи вооружённых до зубов партизан. То есть, Асад надёжно увяз в этом пустынном городе.
Суть игры Путина и Асада состоит в том, чтобы эффектно преподнести всему миру на блюдечке разрушенную бомбардировками Пальмиру. Этот жест с одной стороны победный. Всё-таки участие ВКС РФ, и даже российского спецназа, давно тут признано. С другой же стороны, Путин отказался от тактики давления на антиасадовскую оппозицию. Взятие Пальмиры – это своеобразный жест: «Я делаю то, что хотели бы сделать вы».
Ещё один путинский шаг навстречу Западу недолго оставался загадкой для геополитических условных друзей. Экс-посол Ирана в ООН Али Хуррем, считающийся фигурой, близкой к нынешнему иранскому президенту, вчера же обрушился на РФ с обвинениями. В женевском офисе ООН Али Хуррем комментировал действия Путина: «Мы стали свидетелями того, что Россия обманула Иран в Сирии. Некоторое время она поддерживала Иран и Башара Асада. Но потом согласилась на перемирие и вывела основную часть своей военной силы, что стало причиной ослабления позиций Ирана в регионе. Это действие России сыграло на руку Саудовской Аравии и Турции». Нужно заметить ещё, что иранский новостной ресурс Asriran, который брал у экс-посл интервью, известен близостью к президенту Хасану Рухани. Что практически делает это заявление озвученным мнением Багдада.
Кремль пытается усадить западную коалицию за стол переговоров по санкциям. Но, во-первых, какой ценой? Иранские союзники уже назвали сирийский конфликт выигрышным для Турции и саудитов. Во-вторых, кто даст гарантии, что с РФ снимут санкции только за хорошее поведение Путина? Еврейский анекдот с козлом, которого нужно сначала поместить в доме, а потом убрать и радоваться оттуда, тут не сработает. Сначала ухудшить и обострить, чтобы потом умыть руки и прикинуться «хорошим парнем» – очень наивный ход. Впрочем, смотря с кем… Не забудем, что в Белом доме сейчас нет ни Рейгана, ни хотя бы Буша-младшего.
Ричард Конеев, специально для «В кризис.ру»