100 лет назад произошли события, во многом определившие дальнейший ход российской истории. Можно сказать, до сего дня. Восстание чешских легионеров перевело хаотичную дотоле Гражданскую войну в регулярный фронтовой режим. Спровоцировали антибольшевистское восстание сами большевики – приказом о разоружении Чехословацкого корпуса. Произошло это 25 мая 1918-го.
Год 2018-й может и не оказаться судьбоносным для России. Но столетие есть столетие, такие даты всегда побуждают задуматься. Власти, почивающие на лаврах, к этому не склонны. Но обществу следует вспомнить те события. Исторические зигзаги совершаются стремительно, и понять настоящее через историю лучше заранее. Потому и важно отметить в юбилей незаслуженно подзабытую роль Чехословацкого корпуса.
Первоначально антибольшевистские силы не смогли оказать серьёзного сопротивления Совнаркому
В первые месяцы правления большевиков ни одна из сторон не вела военных действий в общероссийских масштабах. Хотя бы потому, что ни правительство, ни оппозиция не располагали всероссийскими структурами. Февральская революция разрушила царский аппарат управления. Большевистский Октябрьский переворот (именно так сами новые правители называли поначалу свою «великую социалистическую революцию») принялся резво восстанавливать вертикаль власти. О чём не могла помыслить либеральная интеллигенция Временного правительства, было вполне по плечу Совету народных комиссаров. «Тоже интеллигентские руки, но особенные», – писал Александр Солженицын.
Демократическое «разгуляево» Советов под вертикаль, конечно, не годилось. К тому же, далеко не во всех Советах большевистская партия имела большинство. Государственная администрация формировалась на основе комитетов РКП(б). Силовые структуры – на основе Красной гвардии и примкнувших армейских гарнизонов. Предпочтение, кстати, отдавалось вторым. Солдаты надёжнее подчинялись партийным приказам, и скоро РККА будет применяться против бунтующих красногвардейцев. С первых дней режима функционировала карательная служба. «75-я комната»смольнинского коменданта Бонч-Бруевича быстро превратилась в ВЧК «железного Феликса» Дзержинского.
Антибольшевистское движение представляло собой широчайший спектр сил, от анархистов до монархистов. Для демократического общества такой плюрализм естественен и благотворен. Но не для сопротивления диктатуре в воюющей стране.
Первые восстания в Петрограде, Москве, Калуге, Смоленске, Ташкенте большевики подавили за счёт большей организованности своих сил. Белая Добровольческая армия двинулась в Ледяной поход: «К чёрту на рога за синей птицей» (генерал Сергей Марков). В Новочеркасске застрелился атаман Каледин, сломленный казачьим бездействием.
Кадеты и меньшевики, эсеры и монархисты больше ругались друг с другом, чем противостояли большевикам (картина потрясающе напоминает нынешнюю российскую оппозицию). Дилетантские антибольшевистские заговоры с лёгкостью раскрывались и подавлялись – ведь их участники больше заботились о свободе своих дискуссий, нежели о конспирации и оперативной эффективности.
Если кто и противостоял всерьёз большевизму, то это – городской криминал. Уркаганы не без основания считали себя авангардом революции и не собирались «сгибать шею под железное ярмо закона». Здесь царил культ самой беспредельной демократии. Уголовные банды устраивали настоящие бои с охранкой нового государства. Политкомиссарами становились активисты крайних революционных партий – анархисты и эсеры-максималисты. Случалось, примыкали и красногвардейцы. А то и белые офицеры – увидевшие единственную решительную силу, готовую на бой с Совнаркомом. Вот как диалектично оно начиналось: «Так случилось, что битву вести нам приходится с внутренним хамом»…
Массы российской деревни – впервые за тысячелетие избавленные от помещика и чиновника – вообще не интересовались политической борьбой в городах. Для них ведь наступил долгожданный крестьянский рай: нет властей, нет хозяев. Правящие же коммунисты, наводя городской порядок, поначалу не решались подступиться к селу. Но неизбежное наступило: с мая 1918-го стала устанавливаться продовольственная диктатура (на первых порах продразвёрстка называлась без обиняков). Коммунистическая власть не могла допустить самостоятельного производства и свободной торговли, в том числе в хлебной сфере. Иначе чем бы она отличалась от мелкобуржуазной?
И тогда деревня изготовилась к восстанию. Тут-то и случился «мятеж чехословаков». Всё оказалось ко времени.
Большевики сами организовали восстание Чехословацкого корпуса, издав грозный приказ о его разоружении
Старт драматических событий пришёлся ещё на конец марта. Совнарком РСФСР принял решение о расформировании добровольческого Чехословацкого корпуса. Созданного в русской армии во время Первой мировой войны – чехи и словаки сдавались братьям-славянам для общего противостояния Австро-Венгерской империи.
Обрушение Российской империи, выход России из войны не изменил чехословацких планов. Теперь они собрались уходить аж через Владивосток. Они ведь готовились биться за независимость своей страны. Российская «гражданка» их не интересовала. Но приходилось учитывать особые отношения Совнаркома с кайзеровским Вторым рейхом. Обогнуть Землю и пробраться в Европу на Западный фронт – продолжать свою войну.
26 марта 1918 года был издан декрет, согласно которому солдатам и офицерам Чехословацкого корпуса предоставлялась возможность вернуться домой, минуя Владивосток. Но при условии сдачи оружия. По понятным причинам такой вариант не устраивал большинство чехословаков.
Несколько позже появился ещё более категоричный приказ: «Немедленно принять срочные меры к задержке, разоружению и расформированию всех частей чехословацкого корпуса, как остатка старой регулярной армии». А 25 мая последовала историческая телеграмма наркомвоена Троцкого: «Каждый чехословак, который будет найден вооружённым на железнодорожных линиях, должен быть расстрелян на месте; каждый эшелон, в котором окажется хотя бы один вооружённый, должен быть выгружен из вагонов и заключен в лагерь для военнопленных».
Так в далеком 1918 году зарождалась диктатура, существующая, по сути, по сей день. Спустя полвека советские танки окажутся в Праге… И кое-кто в Москве ещё будет возмущаться «неблагодарностью» Бархатной революцииосвободительного 1989-го.
Укрепившийся режим посчитал себя в силе ликвидировать неконтролируемое вооружённое формирование. Вопреки международному праву и собственному слову. И конечно – угрозой расстрела, как же ещё. Однако большевики переоценили свои возможности. Приказом Троцкого они спустили курок в собственную сторону.
Чехи и словаки воевали в русской армии, но спасение Российского государства не было их заботой
В Российской империи проживали около 100 тысяч чехов и словаков. Большинство из них не были военнообязанными, но оставались в русском подданстве. История Чехословацкого корпуса началась в августе 1914 года. Чешская дружинасоздавалась в порядке поддержки братских народов (хотя в то время ещё не было такого понятия). Бойцы получили российскую форму и оружие. В 1914 году уже было сформировано четыре роты. Планировалось формирование двух полков, впоследствии воссозданных Деникиным.
Добровольцы присягали на верность Российской империи и обязались соблюдать российский воинский устав. Тем не менее, правительство царской России не скрывало своих опасений. Добровольческие вооружённые силы с собственными политическими задачами в войне – такое не соответствовало имперским понятиям. Однако нужда подгоняла. Приходилось искать компромиссные варианты. «Формировать один или два полка, или в зависимости от числа добровольцев батальон хотя бы из двух рот. Употребление не боевое, а из-за политических соображений и с ориентацией на будущее восстание в Чехии. Постоянной и прочной организации не придавать, ибо в дальнейшем будут действовать отдельными партиями. Формировать без пулемётных команд и связи», – говорилось в приказе военного министра Сухомлинова.
Летом 1916 года была озвучена идея создания в России Чехословацкого легиона на основе уже Чешской дружины. Известный лидер ческой эмиграции, будущий первый президент Чехословакии Томаш Масарик направил в министерство иностранных дел России соответствующий меморандум.
Чехословаки на русском фронте в целом положительно восприняли Февральскую революцию. Царское правительство не пользовались у них авторитетом. После революции чехословацкие промонархические организации были распущены. Признана легитимность Чехословацкого национального совета (ЧСНС), штаб-квартира которого находилась во Франции.
Чешские добровольцы продемонстрировали высокую боеспособность на фронте. Дивизия прошла через «Ад на Сане» и сподвигла перейти на сторону России 3-й и 36-й полки из состава 43-й ландверной и 4-й гонведской дивизий австро-венгерской армии. Бригада добровольцев была доведена до штата стрелковой дивизии и принимала участие в последнем наступлении Русской армии (июнь 1917 года). В отличие от большинства других подразделений, она действовала достаточно успешно – и наступая на вражеские окопы под Зборовом, и прикрывая отступающие русские войска.
Но спасти русский фронт, русскую армию и русское государство чехословаки не могли. Да и, по правде говоря, разве их это была задача?
В несколько дней Чехословацкий корпус опрокинул большевистскую власть на огромной территории
На момент Октябрьского переворота Чехословацкий легион находился в Украине. Антивоенная пропаганда большевиков не встречала отклика среди чехословаков. Попытки вербовать их в Красную гвардию и РККА провалились (интересно, что венгры шли туда с большей готовностью). Со своей стороны Масарик во внутрироссийских конфликтах строго придерживался нейтралитета. Он отклонил ряд предложений генерала Корнилова, генерала Алексеева и кадетского лидера Милюкова о совместном выступлении против большевиков.
Тем не менее, антибольшевистские силы старались привлечь Чехословацкий корпус на свою сторону. в политической борьбе. В марте 1918 года, когда легион находился в районе Тамбова, командир 1-го стрелкового полка имени Яна Гуса капитан Андрей Степанов (в корпусе были и русские командиры) вступил в переговоры с чешским дипломатом Богданом Павлу, представлявшим ЧСНС в России. Он предложил двинуться от Тамбова на Москву – против большевиков и немцев. Но и эта идея понимания не встретила.
Чехословаки следовали эшелонами во Владивосток. Подальше от российской войны – чтобы вступить в европейскую. При этом 50-тысячный корпус был разбросан на огромной территории между железнодорожными станциями. Для военно-политической координации был создан Временный исполком корпуса. В него вошли двое чехов и русский: капитан Радола Гайда, поручик Станислав Чечек, полковник Сергей Войцеховский. Оперативное военное командование осуществлял русский генерал Владимир Шокоров. Однако эта функция постепенно перешла к чешскому генералу Яну Сыровому. Начальником штаба был русский генерал Михаил Дитерихс.
Совнарком ответил арестами представителей ЧСНС в Москве. Несколько ранее, 14 мая 1918-го, на челябинском вокзале произошел инцидент, спровоцировавший цепь событий, приведших в конечном счёте к полномасштабной гражданской войне. Из отходившего поезда с австро-венгерскими военнопленными на перрон вылетел железный слиток. Один чешский легионер был ранен. Весть об этом – вероятно, случайном – событии разлетелась быстро. Психологически возникла полная готовность к столкновению. Приказ Троцкого был воспринят как ожидаемый.
Фактор случайности нельзя исключать. События могли развиваться несколько иначе, если бы не тот инцидент на железной дороге. По ряду исторических свидетельств, он мог быть спровоцирован венграми, которые, по понятным причинам, не приветствовали национально-освободительную борьбу чехов и словаков. Распри, раздирающие Австро-Венгерскую империю, докатились до России.
Легионеры, естественно, отказались сдавать оружие. В тот же день 25 мая начались столкновения между чехословаками и большевистскими войсками. Поворотной датой стало 27 мая: легионеры под командованием Войцеховского с боем взяли Челябинск. Крупный город вышел из-под власти Совнаркома. Это прозвучало набатным сигналом по всей России.
Буквально в несколько дней чехословаки опрокинули большевистские власти по всему Транссибу. Но главное заключалось в ином. Стоило чехословакам занять даже небольшую железнодорожную станцию – не говоря о крупном городе – как в радиусе сотни вёрст поднимались антибольшевистские крестьянские восстания. Не забудем, что именно в это время режим напал на деревню с проддиктатурой. И тут же своими руками создал своим противникам сильный организующий центр – с оружием, военной подготовкой и общим командованием.
Теперь гражданская война развернулась совсем в ином формате. Образовались фронты и руководящие центры. Территория белых в несколько раз превысила зону Совнаркома. После «триумфального шествия советской власти» РСФСР вдруг оказалась в «огненном кольце фронтов».
Чехословацкий корпус сыграл важную роль в российской гражданской войне, но её исход мало интересовал бойцов
Летом 1918-го Чехословацкий корпус выступал как самая боеспособная из антибольшевистских сил. Хотя первые сражения носили ожесточённый характер и легионеры понесли серьёзные потери при захвате узловых железнодорожных станций, практически нигде красные не смогли одолеть чехословаков. Были взяты Пенза и Кузнецк, Омск и Томск, Петропавловск и Курган, Иркутск и Чита. Особенно успешно действовали войска поручика Чечека в Поволжье и войска капитана Гайды в Восточной Сибири.
Однако корпус не стремился воевать с Советской властью до победного конца. Чехословаки по-прежнему преследовали исключительно свои национальные цели. Это отчётливо видно по характеру их действий. Чечек после захвата Пензы не откликнулся на просьбы местных жителей удерживать город и вновь двинулся на восток. Уже осенью 1918-го Чехословацкий корпус прекратил боевые действия против Красной армии. Ему достаточно было контроля над Транссибом – для движения на Владивосток. Оружие чехословаки сохранили, дорогу себе расчистили, силу продемонстрировали. Большего им не требовалось. Большевики ведь сделали выводы, стараясь теперь расходиться краями с таким опасным противником.
Более того. На последних этапах гражданской войны Чехословацкий корпус объективно превратился в союзника красных. Его эшелоны блокировали передвижения колчаковцев. Белогвардейцам приходилось вязнуть в сибирских снегах, глядя на комфортные вагоны. Да и самого адмирала Колчака сдал Иркутскому политцентру – для передачи большевистскому губкому – чешский генерал Сыровой с санкции французского генерала Жанена. Вероятно, чехам придется взять на себя историческую ответственность и за исчезновение золотого запаса России. Но в этом вопросе до сих пор нет никакой ясности…
В феврале 1920 года Чехословацкий корпус прямо выступил на красной стороне. Группировка белогвардейцев-каппелевцев (сам Владимир Каппель был уже мёртв) атаковала Иркутск, стремясь освободить Колчака. Сражались они мужественно и отчаянно, фактически разгромив противника.
Но в день расстрела адмирала большевики заключили договор о нейтралитете с чехословацким командованием. Чехословаков не устраивали бои в зоне их железнодорожного движения. Они потребовали от белых прекратить штурм Иркутска. После тяжёлого боя с красными каппелевцы не могли принять новый – со свежим и отлично оснащённым противником. Им пришлось отступить от Иркутска. Символично, что противником Сырового был тут генерал Войцеховский, к тому времени перешедший от чехословаков к белогвардейцам…
Уже в декабре 1919-го из Владивостока начали отплывать корабли с бойцами Чехословацкого корпуса. Последний транспорт отбыл в ноябре 1920-го. Первая мировая война к тому времени завершилась, Чехословакия получила независимость. Завершилась победой красных и гражданская война в России. Но это легионеров мало интересовало.
И ещё одна символическая деталь: именно генерал Сыровой в должности главы правительства и военного министра оформлял капитуляцию Чехословакии перед гитлеровцами в 1938 году. Быть может, поступай он иначе за двадцать лет до того, по-другому сложилась бы судьба его страны.
Юрий Сосинский-Семихат, специально для «В кризис.ру»