Интенсивное переструктурирование политического спектра Словакии создаёт определённую уникальность. Недавние парламентские выборы обернулись «электоральной революцией». Бывшая правительственная партия «Направления – социальная демократия» потерпела поражение. Ведущей стала правоцентристская партия с забавным названием «Обычные люди и независимые личности», собравшая четверть голосов. Лидер обычных людей, независимая личность Игорь Матович сформировал новое правое правительство.
Словацких левоцентристов подвела не экономика. Наоборот, тут показатели выглядят вполне достойными: годовой рост в три процента, низкая безработица, невысокая инфляция, вполне активная социальная политика. Популярность партии экс-премьера Роберта Фицо обрушила волна скандалов. Высокопоставленные социал-демократические политики оказались связаны с коррупцией и даже откровенным криминалом. Несколько лет назад социал-демократов поддерживали под 40% избирателей. Теперь их электорат сократился вдвое. Словаки явно обратили взор направо. Но не только в сторону центристов и консерваторов.
Почти каждый пятый активный избиратель Словакии отдал в феврале голос крайне правым партий. А ведь не так давно популярность местных ультранационалистов была достаточно скромной по меркам Евросоюза. Теперь страна в авангарде правого поворота. Бельгийский политолог, эксперт по Центральной и Восточной Европе Жан-Мишель де Ваель объясняет это так: «Значительная часть словацких избирателей не принимает дискредитировавшую себя социал-демократию, но одновременно не желает «присягать» либерализму».
В то же время февральские выборы серьёзно изменили соотношение сил на крайне правом фланге. Весь период независимости Словацкой Республики гегемоном в этой части спектра была Словацкая национальная партия (СНП). Она не раз входила в правительственные коалиции. Последние четыре года партнёрствовала с социал-демократами. СНП опиралась на националистические и христианские ценности, активно прибегала к популистской риторике. Партия немало поработала над «исторической реабилитацией» Йозефа Тисо, повешенного за сотрудничество с Гитлером. Но в реальной политике это не мешало идти на самые странные компромиссы с левоцентристами. За что и поплатилась на выборах 2020-го. Тем более, что партийные бонзы СНП также оказались в орбите коррупционных скандалов. В итоге партия не преодолела даже необходимый для прохождения в Национальный совет 4%-ный барьер.
В ситуации провала СНП борьбу за лидерство среди крайне правых почти вничью завершили две партии: «Мы – семья» (8,2% голосов) и «Котлебисты – Народная партия «Наша Словакия» (НПНС)» (около 8% голосов). Те и другие получили по 17 мандатов в 140-местном парламенте. Словакия стала, пожалуй, единственным в ЕС государством, где правонационалистические силы не имеют однозначного лидера. При этом данные партии действительно разные.
«Мы – семья» – организация правопопулистского происхождения, созданная бизнесменом Борисом Коларом пять лет назад. После февральских выборов эта партия вошла в новое правое большинство. Колар избран спикером Национального совета, а в правительстве партия представлена вице-премьером по законодательству и стратегическому планированию Штефаном Холли. В прошлом году перед евровыборами «Мы – семья» вступила в общеевропейскую крайне правую партию «Идентичность и демократия».
Партия евроскептична и критична к иммиграции. На национальной арене «Мы – семья» акцентирует социальное измерение. «Мы – единственная гарантия для пяти миллионов простых людей», – заявляет Борис Колар. Среди громких инициатив этой партии можно назвать право на гарантированную государством аренду двухкомнатной квартиры, бесплатный общественный транспорт для старшеклассников, дополнительные 200 евро и государственный прокат автомобиля за 100 евро каждой семье. Таким образом, партия более чем оправдывает своё название.
Конкурируют с «семейными» откровенные праворадикалы во главе с Марианом Котлебой. Эта партия участвует в ультраправом Альянсе за мир и свободу, наряду, к примеру, с греческой «Золотой зарёй». Котлебисты – ксенофобская и расистская организация, видящая в цыганах «криминальных бандитов», а в прежних правительствах Словакии – «сионистские администрации». В программе партии и выступлениях лидера звучат призывы «освободить Словакию от рабства зарубежных банкиров». В нынешнем составе парламента котлебисты представляют оппозицию справа.
Отметим, что в целом словацкие крайне правые считаются «русофилами». Но речь идёт не столько о симпатиях к России (хотя, возможно, не без этого), сколько о поддержке политического режима РФ и лично Владимира Путина. Они возражали против участия Словакии в антипутинских санкциях, жёстко критикуют политику НАТО и ЕС в отношении Москвы. Особенно это относится к сторонникам Котлебы, которые считают НАТО «преступной организацией». «Мы – семья» и СНП – «русофилы» более сдержанные. Они тоже заработали репутацию «адвокатов Кремля», но не ставят под вопрос евроатлантическое основы внешней политики Братиславы.
После Бархатной революции 1989-го и разделения Чехословакии 1993-го Словацкая Республика считалась более консервативной в «социалистическом» смысле. Здесь медленнее шли реформы, дольше сохранялись структуры ЧССР и социальные позиции бюрократии. Сюда перебирались из Чехии представители номенклатуры КПЧ и чины коммунистической госбезопасности. В Братиславе скрылся от правосудия Василь Биляк, бывший секретарь ЦК КПЧ, один из главных организаторов подавления Пражской весны. Сюда перебрался и занялся бизнесом секьюрити последний начальник StB генерал Алоиз Лоренц (замешанный, кстати, в скандалах, опрокинувших рейтинг Фицо). Замечено, что такие тенденции со временем оборачиваются взлётом ультранационализма…
Роман Рудин, специально для «В кризис.ру»