Оценивая результаты выборов в Европейский парламент в посткоммунистических государствах Европы, можно сделать вывод, что сразу в нескольких из них произошло заметное усиление политических сил, относящихся к крайне правому политическому спектру. Если, скажем, в достаточно бедной и социально «хрупкой» Словакии этот подъём правонационалистических, если не сказать неофашистских настроений, выглядит закономерно, то случай с Хорватией трудно объяснить исключительно социально-экономическими определениями.
Социальная и экономическая ситуация в Хорватии представляется достаточно стабильной. Там нет сильной безработицы и внушительной бедности. На фоне других балканских стран система социального обеспечения в хорватском государстве работает неплохо. Кроме того, у власти в стране, в отличие, от Словакии, находится правоцентристское правительство, ключевую роль в котором играет Хорватское демократическое содружество (ХДС). ХДС входит в правоцентристскую Европейскую народную партию, но с момента своего создания эта партия имеет имидж консервативной политической силы.
В общем, и сегодня гегемонии ХДС в правом движении Хорватии ничего всерьёз не угрожает. Но, с другой стороны, итоги голосования в ЕП от Хорватии показали, что у содружества появился объединённый конкурент справа. Вообще говоря, с момента получения независимости в начале 1990-х в Хорватии имелось немало крайне правых партий и движений, ведущую роль на этом фланге играла Хорватская партия права. Но все они так и не смогли превратиться в серьёзную электоральную силу. Отчасти потому. Что нередко более сильно били друг друга, чем ХДС и социал-демократов – главную силу нынешней парламентской оппозиции.
Любопытно, что именно в момент, когда исполнительная власть в стране и большая часть местных органов власти находятся в руках ХДС, крайне правые и правопопулистские силы сумели достигнуть сплочения. Не все (об этом чуть позже), но факт любопытный. В начале 2019 года, то есть за несколько месяцев до европейских выборов, было объявлено о создании объединённого списка к выборам в ЕП под названием «Хорватские суверенисты» (ХС). Его сформировали три политические партии, практически не представленные в национальном парламенте – Саборе. Речь идёт, в частности, о созданной в 2012 году правохристианско-демократической партии «Хорватское развитие» (ХР), участвующей в деятельности Европейского христианского политического движения. Также сооснователями блока ХС стали сформированная в 2014 году Хорватская консервативная партия (ХКП) и оформившаяся в 2009 году в результате раскола новая Хорватская партия права доктора Анте Старчевича. В отличие от ХР, две последние партии являются членами Альянса европейских консерваторов и реформистов.
Как отмечает известный бельгийский специалист по европейской «партийной» политике, профессор Свободного Брюссельского университета Паскаль Дельвит, «даже если по набору участников список «Хорватские суверенисты» трудно отнести к крайне правому спектру, объективно, в силу соотношения на политическом ландшафте Хорватии, этот блок относится к данному спектру». Дело в том, что объединённые в новый блок политические партии разделяют такие принципы, как евроскептицизм, консерватизм, имеют чёткую «христианскую» ориентацию, критически настроены в отношении трудовой миграции и беженцев, однозначно не принимают однополые браки.
С учётом недавней хорватской истории, участников ХС вполне можно квалифицировать и как националистов. Профессор политических наук Венского университета Иоганн Шмит отмечает, что для современного хорватского национализма характерна «ярко выраженная этническая составляющая», что более чем наглядно подтверждает глава списка ХС, евродепутат с 2013 года Руза Томашич. Томашич ― в прошлом глава Хорватской партии правых доктора Анте Старчевича ― открыто заявляет: «Хорватия для хорватов, тогда как все кто-либо иные являются гостями». Для ХС, как и других хорватских крайне правых, характерны ярко выраженные антисербские, антибоснякские и антицыганские настроения. Отметим также, что специалисты указывают на сильные связи ХР и ХКП с консервативной частью хорватского духовенства, которое продолжает играть существенную роль в формировании общественного мнения, особенно в хорватской глубинке.
Но вот во внешнеполитическом плане «суверенисты», при всей критике ЕС и «федералистского проекта», занимают вполне прагматичные позиции. В общем и целом, они вполне лояльно относятся и к участию своей страны в НАТО, и к обязательствам в отношении Соединённых Штатов.
В конечном итоге список ХС на майских выборах в ЕП занял достойное «бронзовое» место, получил 8,5% голосов, что позволило «суверенистам» послать в Европейский парламент двух депутатов. В основном ХС получили поддержку во внутренних провинциальных районах, сельской местности и небольших городах. Это должно заставить задуматься лидеров ХДС: ведь именно там обитает основной электорат ведущей правой партии страны.
Но если говорить об общем подъёме правонационалистических сил Хорватии, следует также упомянуть, что «классическая» ХПП в коалиции с партией «Независимые за Хорватию» набрали 4,4% голосов. Этот показатель не дал данным крайне правым партиям возможности прорваться в ЕП, но говорит о том, что в сегодняшней Хорватии крайне правая электоральная база не менее 13% избирателей.
С точки зрения экспертов из расположенного при Брюссельском свободном университете Центре политической жизни Европы, крайне правые избиратели в Хорватии – это, как правило, люди с низким уровнем образования и доходами «ниже средних», они живут во внутренних, зачастую депрессивных районах страны. Это обычно семейные практикующие католики среднего или предпенсионного возраста, преимущественно мужчины. И данный электорат, как показали майские выборы, в Хорватии имеет тенденцию к расширению.
Роман Рудин, специально для «В кризис.ру»