Незадолго до трёхдневного уикенда в Себежском районном суде Псковской области рассматривалось достаточно заурядное, казалось бы, дело – ходатайство на условно-досрочное освобождение из местной колонии. Стандартная процедура, обычные в таком случае участники: начальник ИК-6 Юрий Дубровин и судья Игорь Аленкин. А вот осуждённый проходил по неординарному делу федерального масштаба.
Вячеслав Лелявин, один из соучастников убийства депутата Госдумы Галины Старовойтовой, был задержан еще в 2004-м. Ему инкриминировали организацию прослушивания телефона депутата и съёмку скрытой камерой её перемещений. Лелявин, например, привозил к подъезду Старовойтовой на своём автомобиле других подельников из почти уже определившегося теперь круга обвиняемых. Там они прикручивали к нужному телефонному кабелю провода прослушки и удалялись. Сейчас такие подробности кажутся невероятными – какие-то проводки, подъезд, домашний телефон у депутата Госдумы… Но 17 лет назад это было обычной вещью. И депутаты жили попроще, да и мобильной связи не сильно была распространена.
В 2006 году Лелявин получил свои 11 лет строгого режима. Его младший брат Игорь, проходивший по тому же делу, был освобождён за истечением срока давности.
Лелявин-старший был очередной картой, разыгранной основным нынешним обвиняемым – Михаилом Глущенко. В стремлении посотрудничать со следствием, Миша Хохол, разумеется, далёк от благородных мотивов. Им руководит единственное стремление – обвинить в заказе Владимира Барсукова, получив в обмен досудебное соглашение и снижение срока. Лелявин-младший должен подтвердить роль Владимира Барсукова в организации убийства Старовойтовой.
Следствие также заинтересовано в доказательстве причастности Барсукова к заказному убийству депутата. После того, как недавно суд присяжных счел неубедительными доводы обвинения в организации покушения на совладельца Петербургского нефтяного терминала Сергея Васильева, возник опасный прецедент. Когда обвинительный Молох дает сбой, обнажаются для потенциального пересмотра смежные дела.
59-летний инвалид Владимир Барсуков уже получил два приговора, но смиряться явно не собирается. Если теперь его не удастся вписать в эпизод с убийством Галины Старовойтовой (на этом процессе присяжных не будет), вполне возможно повторное оправдание присяжными. А там, глядишь, защита вернётся к сомнительным обвинениям в вымогательстве у владельцев торгового комплекса «Елизаровский» в рейдерском захвате петербургских магазинов. Карьерные интересы ряда следственных и прокурорских чинов окажутся под угрозой. Потому влиятельные силы заинтересованы в предъявлении Барсукову убойного политического обвинения.
Вячеслав Лелявин знаком с методом кнута и пряника, который применяется для развязывания языка. В одном из первых раундов процесса с его участием, когда о Барсукове и речи не было, он давал показания едва ли не с заломленными за спину руками. А незадолго до того, как следует из его же жалобы, из следственного изолятора ФСБ исчез Игорь Лелявин. Старшему брату удалось обнаружить Игоря только в Лефортово. После чего на Вячеслава якобы вышли сотрудники ФСБ, которые без обиняков пообещали ему воссоединение братьев в московском изоляторе, если тот не станет сговорчивее.
Прошлой весной Михаил Глущенко признал свою вину в организации убийства Старовойтовой. Сделка со следствием, как часто бывает в таких случаях, осуществлялась прицепом. Сомнительным титулом основного организатора (ранее этот статус отводился Юрию Колчину) Глущенко явно тяготится. Идея передать это звание в очередные руки стала продолжением заочной судебной дуэли. Указать на Барсукова может теперь Вячеслав Лелявин.
Из колонии в Коми его перевели в более приемлемые условия содержания. Фигуры, передвигаемые руками следователей, выстроились в очередной замысловатый узор. Однако, судя по всему, что-то явно пошло не так.
По статистике, почти каждый четвертый осуждённый в России освобождается условно-досрочно. В свое время на либерализации и гуманизации ФСИН настоял президент Медведев. Вернувшись на должность премьера, он продолжил воплощать в жизнь свои идеи. Количество досрочников неуклонно растет. Но в цифрах есть и своё лукавство. Так, например, рекордных 30% УДО в Архангельской области добились, освобождая осуждённых часто даже… за три дня до окончания срока! Немало поправляют статистику показатели УДО из колоний для бывших сотрудников полиции. Там в ряде случаев количество одобренных ходатайств на УДО достигает 95%.
Но ИК-6 в Псковской области – не общего режима и уж тем более не «ментовская». Выбраться оттуда непросто. Впрочем, и осуждённый Лелявин не был замечен в дисциплинарных нарушениях. Во всяком случае, о жалобах на него сотрудников колонии или на режим содержания, исходящих от него, ничего неизвестно. Несомненно, Лелявин знал особенность составления статистики УДО, поэтому и подал заявление с максимальной оттяжкой к концу срока.
Но несмотря ни на что, просьбу Лелявина суд отклонил. Хотя не сказать, чтобы с ходу. Слушание продлилось пять часов против обычных для себежских судей 15 минут. На кассацию по закону осуждённый имеет право только через полгода. Но срок его освобождения – 1 июля 2015-го.
Ранее Вячеслав Лелявин упорно отказывался давать показания против Владимира Барсукова. Является ли отказ в УДО расплатой за нежелание следовать в фарватере Глущенко? Возможно. При этом, однако, всех возможностей на досрочное освобождение для Лелявина не закрыли. Ведь суд, согласно открытой информации, по большому счёту не вынес окончательного решения, а только оформил дело для вердикта. И если секретарь Себежского суда ничего не перепутал, то для Лелявина начался очень недолгий период самого острого соблазна. Что перевесит на этот раз – принципы или нежелание проделать последние несколько шагов до двери на свободу и соскочить раньше?
Сергей Лисицын, специально для «В кризис.ру»