Вал полицейской хроники поднимает новые имена. Старые начинают забываться. Это напрасно. Рутинные уголовные дела по знаковым фигурам недавнего прошлого бывают актуальнее громких сенсаций. «Зачистка криминальных легенд» отражает повороты государственной политики. А также чисто конкретные сегодняшние интересы. Как в деле авторитетного петербургского предпринимателя Александра Ефимова.
Владелец и директор компании сделок с недвижимостью «ТЦ N 15» обвиняется в мошеннических аферах. Предметом стала продажа земельных участков в Колтушах. Такие операции – вообще-то профильные для ефимовской структуры. При его деловом посредничестве мурманский предприниматель Александр Гарник три года назад приобрёл землю и поставил дом за 50 млн рублей. Вскоре выяснилось, что участок пересекается с соседним. Непорядок. «Я после того, как узнал о возникшей проблеме с наложением, сразу стал принимать меры для урегулирования в гражданско-правовом порядке», – напоминал Ефимов уже из СИЗО.
Действительно гражданское дело вдруг превратилось в уголовное. Причём без заявления каких-либо потерпевших – просто по факту. Так уж сыграла судьба. 5 марта прошлого года Всеволожское управление СК РФ начало производство. На следующий день Ефимов выехал на машине из Петербурга в Минск, намереваясь оттуда лететь в Прагу на теннисный турнир. В Минском аэропорту его взял спецназ белорусского КГБ. Мешок на голову – и обратно в Питер. Получайте в порядке славянского братства.
А всеволожские следователи уже определили Александра Евгеньевича в организаторы преступного сговора. Для мошеннической переброски чужой земли: от неведающих продавцов к наивным покупателям – чтобы деньги оседали на полпути у посредников. Причём образовался этот сговор, по версии следствия, «не позднее 2014 года».
В публично оглашённом эпизоде с участком Гарника (об иных пока судить не приходится) имеются признаки «двойной продажи». Но именно – не более чем признаки. Притом по большей части указывают они не на Александра Ефимова, а на уже осуждённого по другому делу фигуранта – собственника земли совхоза «Щегловский» Алексея Кутузова.
Доказательная база сконструирована, мягко говоря, нестройно, одно к другому не подогнано. Перечисляются имущественные параметры сделок, даты и договорённости. Эта фактология действительно на месте. Типичная для конфликтов в сфере гражданского права. Но вот криминальные мотивы, мошеннические помыслы Ефимова следствие основывает уже не на фактах. А на своих эмоциональных впечатлениях от этой сложной личности и яркой биографии. Собственно, в последнем ходатайстве о продлении содержания под стражей так и говорится почти открытым текстом. На этом стержне личностного отношения обвинение по сути и держится. Не личного – вряд ли следователи СК или ФСБ что-то персонально к Ефимову имеют – а именно: личностного. Проверенный десятилетиями обвинительный аргумент «нашёл, кого защищать».
По ходатайству следствия Всеволожский горсуд Ленобласти в очередной раз пролонгировал Александру Ефимову срок пребывания в СИЗО. Теперь до 25 октября. Следователь СУ УМВД по Всеволожскому району Теймураз Козяков попытался мотивировать свою позицию. Он сообщил суду, что Ефимов имеет обширные связи в криминальной среде и несколько иностранных паспортов. При обыске у него обнаружились и поддельные документы – с собственной фотографией при чужой фамилии. Лейтенант Козяков предполагает за подследственным намерения скрываться, давить на свидетелей, чинить непреодолимые препятствия установлению истины. Суд эти доводы принял.
Защита, правда, представила свои обоснования. Например, адвокат Константин Кузьминых не видит причин, почему бы не перевести Ефимова под домашний арест. Данная процедура надёжно блокирует любые недозволенные коммуникации. Если, конечно, всерьёз, как положено, наблюдать за соблюдением условий. Обвиняется Ефимов по 159-й статье. В УК РФ она формулируется как «мошенничество», однако заключённые «Крестов» не без резона называют её «экономикой». Проходят по ней бизнесмены, менеджеры, чиновники – «короче, отбросы общества», как шутят интеллигентные циники.
159-я относится к категории тяжких. Тем более вменяемая Ефимову часть 4 – организованная группа, особо крупный размер. Но с насилием, хулиганством, вымогательством она никак не связана. Если человеку шестьдесят лет, при семье, имуществе и работе, можно бы, наверное, рискнуть. Запереть в квартире, а не в камере. Даже если в молодости его называли Фима Банщик. (Хотя, впрочем, о чём мы. Однофамильцу Фимы Банщика Виктору Ефимову не шестьдесят, а за семьдесят. Банщиком его никогда не называли – наоборот, «товарищ секретарь горкома», «господин директор», «господин ректор». Но он тоже в камере. По «соседней» 160-й статье – растрата.)
Арестовали Александра Ефимова в марте 2018-го. За полтора года дело прошло несколько судебных инстанций. Побывало и в Приморском суде Петербурга (по нахождению следственного органа), и в Ленинградском областном суде, и в Петербургском городском суде (рассмотрение апелляции), вернулось обратно во Всеволожский суд. Адвокат Кузьминых обращался и в Конституционный суд. Описал в жалобе нарушения порядка содержания под стражей – произвольные продления «задним числом», задержки судебных решений, манипуляции с территориальной подсудностью. Но КС отказал в рассмотрении, не пожелав вмешиваться в компетенцию судов иных инстанций.
В прошлом ноябре Александр Ефимов написал председателю петербургского Заксобрания Всеволоду Макарову. Он перечислил все адвокатские претензии по нарушениям сроков следствия, правил подсудности, отсутствию следственных действий, сообщил о реальных проблемах со здоровьем. Акцентировал главное очевидное: «Дело находится в рамках гражданско-правовых отношений и не имеет уголовной составляющей». И попросил «проверить правомерность содержания под стражей и оказать помощь в восстановлении нарушенных прав».
Откликнулся не сам спикер, а по его поручению депутат. Однако не рядовой – председатель комитета по правопорядку и законности Александр Кущак. (В начале 1990-х Александр Иванович занимал руководящие посты в Красногвардейском районе, где разворачивал свой торговый и охранный бизнес Фима Банщик.) «Искренне разделяя принцип независимости судебной власти и судей как её носителей, я, тем не менее, хочу просить Вас найти возможность для разрешения дела по существу», – корректно, но понятно написал он председателю Приморского суда Александру Быханову (на том этапе, в ноябре декабре 2018-го дело находилось там). В иных обстоятельствах слово члена политсовета «Единой России» имело бы мощный вес. Но в ефимовском случае обернулось иначе.
Что всего интереснее, 1 марта нынешнего года Петербургский городской суд согласился с позицией защиты. По апелляции было принято решение выпустить Ефимова из «Крестов» и поместить под домашний арест. Что само по себе очень нечастый случай. В колпинский СИЗО Ефимов действительно не вернулся. Но не попал и домой. На выходе из здания горсуда Ефимова встретили сотрудники Службы экономической безопасности Управления ФСБ. И немедленно задержали по новому обвинению. В принципе такому же – ещё один эпизод фиктивной продажи земли. Ефимов был доставлен в изолятор ФСБ на Шпалерной, где сейчас и находится.
Некоторые осведомлённые журналисты считают, что Ефимов был к этому готов и домой не собирался. Наши источники этого не подтверждают. Есть свидетельства, что повторное задержание стало для него шоком. Хотя зигзаг в самом деле вполне предсказуемый. Именно СЭБ УФСБ занимает в деле наиболее жёсткую позицию. Именно с Литейного получили всеволожские следователи справку о Фиме Банщике как криминальном авторитете, подробную схему «противоправного механизма захвата земель», «манипуляций с земельными паями совхозов», «подлогов в кадастровых документах». Ведомственный престиж «экономчекистов» был поддержан на высоте.
Однако новый поворот в деле произошёл в конце мая. Судья Всеволожского суда Марина Бондарчук отказалась рассматривать дело Ефимова и вернула материалы в прокуратуру. По весьма банальной причине – чрезвычайной расплывчатости обвинительного материала. Будь у суда хоть обвинительный уклон, будь судья хоть личным врагом подсудимого – следственными документами не удалось бы воспользоваться. Уже потому, что в обвинительном заключении нет ни обстоятельств, ни даже мест совершения преступлений. Написано: Санкт-Петербург, Ленинградская область. И всё. Даже не на деревню дедушке. Любопытно, как один в один повторилась ситуация октября 2017 года в Куйбышевском суде Петербурга. Судья Андрей Дондик тоже вынужден был завернуть назад в Генпрокуратуру обвинительное заключение в отношении Владимира Барсукова и Вячеслава Дрокова. По тем же причинам – ни места, ни времени, и даже не по адресу. Но это не помешало передать те же материалы другому судье и довести до приговора дело о «преступном сообществе».
Но в то же время судья Бондарчук продлила Александру Ефимову пребывание под стражей. Последовало продление и теперь, в августе до октября. На то есть иные причины. К материалам дела прямого касательства не имеющие.
Биография Александра Ефимова – и личная, и предпринимательская, и теневая – не раз публиковалась в открытых источниках. Напомним лишь, что Александра Евгеньевича принято было причислять к «тамбовскому сообществу». Даже якобы к его верхушке. По части охранного обеспечения торговых объектов, движения акционерных долей, связей с милицией девяностых и властными структурами «Красной гвардии».
Но в «тамбовское ОПС» кого только теперь не записывают. Например, коммерсанта Ашота Восканяна. В своё время весьма известного в петербургской логистике и охране. Имел он интересы и в операциях с сельхозугодьями. Эта ситуация и пересекла его с Ефимовым. Ашот посчитал, что один из участков в том же Всеволожском районе вырван Банщиком из его законного владения. Ефимов так не считал.
В пасмурный ноябрьский день 2016 года конкуренты столкнулись на Смольном проспекте в ресторане «Пьяно-Пьяно». Поговорить поговорили, но консенсуса даже не искали. Восканян просто скомандовал своим охранникам. Ефимов был ощутимо избит. Не прошло и полгода, как Ашот оказался в СИЗО. И не за побои или хулиганство, а по статье 163 УК РФ – вымогательство. Да ещё в крупном размере, ибо кадастровая стоимость спорного участка – 3 млн рублей, реальная – на порядок больше.
Суд по этому делу ещё не состоялся. Но Ашот Восканян давно под домашним арестом. Меру пресечения ему изменили через некоторое время после ареста Александра Ефимова. Знакомые единодушно характеризуют Ашота как очень обаятельного человека. Прекрасно умеющего убеждать без угроз и кулаков. Особенно там, где эти два средства заведомо не подействуют.
Есть тут какая-то связь или это всё совпадения, сказать трудно. Очевидно зато другое. Вновь показано безотказное действие «тамбовского» ярлыка. Который последние двенадцать лет равнозначен «троцкизму» в Советском Союзе 1930-х. Нельзя сказать, чтобы Ефимов был так уж близок к Владимиру Кумарину-Барсукову. Тем более в период «ночного губернаторства» 2000-х. За которое пенсионеру-инвалиду никак не могут отомстить до конца.
С большой вероятностью можно предположить другое. Тамбовская печать Фимы Банщика наверняка утяжеляет вину Александра Ефимова. В глазах и следствия, и суда. Безотносительно к конкретным пунктам обвинения. Тем более, к их доказательствам. На фоне такой причастности всё это делается малозначимыми. Недаром адвокат отмечает роль СМИ в создании «негативного образа» подзащитного. Надо признать, пресса рассмотрела бэкграунд Ефимова во всех ракурсах, и в «тамбовском» особенно. Но это акцент на прошлом. Между тем, ситуация порождена реалиями настоящего. Новыми раскладами, новым диктатом, непредставимым в лихие девяностые. От чего авторы дела хотели бы отвести глаза.
Роман Андреев, специально для «В кризис.ру»