1 апреля 1885 года впервые в России цензурой была запрещена к показу картина. Называлась она «Иван Грозный и его сын Иван 16 ноября 1581 года». Автором её был Илья Репин. Владельцу картины Павлу Третьякову было настоятельно рекомендовано «не допускать для выставок и вообще не дозволять распространения её в публике какими-либо другими способами».
Удивляться нечему. Картина сразу же получила в народе другое название ― «Иван Грозный убивает своего сына». И вызывала вполне определённые ассоциации. Хотя бы датой ― 1581 год напоминал о 1881-м, когда были казнены народовольцы, порешившие Александра II Вешателя. Собственно, сам Репин не особенно и скрывал, что навеяна картина была именно этими событиями. «Естественно было искать выхода наболевшему трагизму в истории. Чувства были перегружены ужасами современности», ― писал он.
И понятно, почему выбрал именно этот кровавый сюжет. Иван Грозный, он же царь треклятый Иван IV, в начале своего царствования подавал некоторые радужные надежды. Впервые созвал Земской собор, на Стоглавом соборе серьёзно потеснил обнаглевших церковников, организовал выкуп русских пленных у ордынцев, провёл судебную реформу. Всё это, конечно, ― в меру своего понимания, но по смыслу, способствуя прогрессу. Но вторая половина его царствования ― это война, кровавая опричнина и массовые казни. В общем, всё как у всех ― и до него, и после него.
Темой картины Репина стал эпизод, когда царь в припадке злобной ярости до смерти избил своего сына Ивана. Естественно, за неповиновение его монаршей воле. Как и Александр Освободитель, усеявший всю страну виселицами для тех, кто сомневался в его божественном праве на единоличную власть. Как и его наследник Александр Александрович, начавший царствовать с казни народовольцев. Вот ему-то картина Репина особенно не понравилась.
Царь побывал на выставке в Юсуповском дворце и намекнул, что отправлять по городам и весям необъятной эту картину не следует. Возле дворца приказал выставить охрану, дабы зрители после просмотра картины не натворили чего. Тем не менее поначалу карательных мер не последовало. И передвижники повезли картину в Первопрестольную. Вот там-то и решено было её запретить. Третьяков получил предписание хранить картину в недоступном для зрителей месте.
Конечно, не обошлось без мудрого советчика Победоносцева, бессменного обер-прокурора Святейшего синода, несокрушимого духоскрепа, стойкого реакционера и пламенного охранителя. «Удивительное ныне художество, — сокрушался учёный искусствовед Победоносцев, ― без малейших идеалов, только с чувством голого реализма и с тенденцией критики и обличения. Прежние картины того же художника Репина отличались этой наклонностью и были противны. А эта его картина просто отвратительна. И к чему тут Иоанн Грозный? Кроме тенденции известного рода, не приберёшь другого мотива».
Действительно, при чём тут Иван Грозный? Ведь речь совсем о другом. На картине ― закономерный финал всей многолетней службы царя народу. Любого царя. Потому, как засидевшись на троне, даже самый прогрессивный царь, чувство меры и ответственности теряет. Даже если он нам не царь.
«Иван Грозный» Репина потрясает. Рассказывают, что на этой первой демонстрации картины некоторые особенно впечатлительные зрители теряли сознание. Свихнувшийся убийца с окровавленными пальцами и безумным взглядом. Мутный тёмный беспросветный фон за спиной и красный ковёр под ногами, как будто окружающее его море крови. И в самом центре картины ― жертва ― светлый мученик. Эти образы ни у кого не вызывали двоякого толкования: царь-киллер и народовольцы. Потрясённый Иван Крамской писал:
«Вот она — вещь в уровень таланту!.. Этот зверь — отец, воющий от ужаса, и этот милый, дорогой сын, безропотно угасающий… эти беспомощные руки!.. И как написано, боже, как написано!.. Кажется, что человек, видевший хотя раз внимательно эту картину, навсегда застрахован от разнузданности зверя, который, говорят, в нём сидит».
Лев Толстой обращался прямо к Репину:
«Он самый плюгавый и жалкий убийца, какими они должны быть, — и красивая смертная красота сына. Хорошо, очень хорошо… Сказал вполне ясно».
Запрет на картину был снят через три месяца. Но судьбу её не назовёшь безмятежной. Нет-нет, да и найдётся пылкий мракобес, которому за державу обидно. Первым таким репиноборцем стал неплохой художник-монархист Константин Маковский. Он, кстати, регулярно посещал судебные заседания первомартовцев, пытался изобразить их как жестоких извергов. Не получилось. Не получилось и победить Репина. В 1888-м Маковский написал картину «Смерть Ивана Грозного». На ней благостный старец в окружении родни и челяди спокойно и благообразно отходит в мир иной… Картину даже отвезли на Всемирную выставку в Париж. Там она получила золотую медаль. И сразу же прочно забылась. Даже её покража в 2014-м никакого ажиотажа не вызвала.
Но этим невинным творческим спором дело не закончилось. В 1913-м старообрядец Абрам Балашов. С криком: «Довольно смертей, довольно крови!» он трижы полоснул картину ножом. Порезал самого грозного царя его сына Ивана. Потом, говорят сильно расстраивался, всё повторял: «Что я наделал?» После тщательной проверки, выяснилось, что он сын крупного фабриканта, поэтому Балмашова официально признали психически больным и выпустили из каталажки на попечение врачей.
Прошло сто лет. В 2013 года группа духоскрепных историков и православнутых активистов обратилась к министру культуры Мединскому с просьбой убрать картину из Третьяковки. Дабы не оскорблять их патриотические чувства. Странное дело, но им отказали.
…Минуло ещё пять лет. И ещё один борец за реабилитацию царя-изверга, Игорь Подпорин столбиком ограждения разбил стекло картины и разодрал полотно в трёх местах. При этом вопил, что «в картине все ложь». Потом, на суде жаловался ― дескать, пьян был, накрыло: картина его чувство верующего оскорбила. Кстати, в Воронеже, откуда явился Подпорин, есть авторская версия «Ивана Грозного», которую Репин написал через четверть века для мецената Рябушинского. Там подпоринские чувства она не оскорбляла. Отделался Подпорин очень лёгким наказанием, всего 2,5 года колонии ― ч. 1 ст. 243 УК РФ (повреждение объекта культурного наследия). Ясное дело, он же за духоскрепие боролся, а не песенки пел на амвоне как Pussy Riot.
Пока Подпорина судили в Александрове был торжественно открыт памятник душегубу Грозному. Аккурат в год 175-летия Репина ― славы России. Которому никаких памятников ставить не стали.
Да, и ещё: картину-то до сих пор всё реставрируют.