25 февраля 1826 года в Митаве, которая теперь Елгава, при нотариусе и враче отдал богу душу граф Пётр Пален ― организатор убийства Павла I.
Курляндкий барон Пален был отличным воякой. Он отличился в турецких войнах, а за взятие Очакова даже получил орден. После этого пошёл по чиновной стезе, дослужился до должности курляндского генерал-губернатора. Это было при матушке Екатерине. Но и при Павле I его карьера не прервалась. Даже после того, как он завязал тёплые отношения с последним екатерининским фаворитом Платоном Зубовым. Павел поначалу взъярился, но вскоре сменил гнев на милость и даже назначил Палена военным губернатором Петербурга. По сути ― своим главным телохранителем.
В этой должности, пользуясь полным доверием царя, Пален и составил заговор цареубийства. Поскольку очень беспокоился о своём положении ― а ну как самодуру снова взбредёт его погнать в отставку? Причём вёл себя откровенно подло: наврал колеблющемуся (всё-таки это был его родной отец) наследнику Александру, что Павел якобы уже подписал приказ о его аресте. Была ли это подделка, история умалчивает, но Александр Павлович предпочёл поверить.
Вообще удивляет, с какой лёгкостью Палену удалось собрать желающих покончить с императором. Народу набежало даже с некоторым перебором. Это было не только семейство Зубовых ― с этими всё ясно: они лишились всех своих фаворитских привилегий, а заодно понесли изрядный материальный урон (взятки им давать перестали). Но идейный вдохновитель убийства Никита Панин именно при Павле I стал вице-канцлером. Это была вершина его карьеры. После убийства Александр I сослал его в Смоленскую губернию. Почётную ссылку не смягчил даже Николай I, сменивший брата.
Единственный, кому реально угрожала опасность, был основатель Одессы, адмирал Хосе де Рибас, он же Осип Дерибас. За год до рокового дня выяснилось, что он сильно проворовался и был отправлен в отставку. Но Павел вскоре поостыл от гнева и через полгода практически отдал под руководство де Рибаса морское министерство. Возникла опасность, что адмирал передумает участвовать в заговоре, а то и вовсе пойдёт каяться к Павлу. Но этого не случилось: очень вовремя де Рибас заболел и умер. Прямо на руках Палена. Как не без основания полагают историки, Пален воспользовался предложением де Рибаса в отношении Павла: прибегнуть к «традиционным итальянским средствам — к яду или кинжалу». Пален совету внял и к яду прибегнул. В отношении де Рибаса.
Что касается остальных цареубийц, то они вроде бы вполне благополучно обтяпывали свои делишки что при Екатерине, что при её сыне. Ну и какого дьявола им потребовалось убивать помазанника? Объяснение этому одно ― шаткость положения. Что там завтра в голову взбредёт сумасшедшему диктатору? Может в Мальтийский орден принять, а может и в Сибирь закатать навечно.
Кажется, сам Павел всё-таки догадывался, что с ближайшим окружением надо держать ухо востро. Потому и затеял строительство неприступного Михайловского замка. Ещё при жизни матери. Это был действительно замок, оборудованный по последнему слову техники XVIII века. Окружённый со всех сторон водой, с подъёмными мостами, секретными внутренними переходами, потайными лестницами и подземельями. После смерти Екатерины строительство замка велось буквально днём и ночью (при свете факелов). Павел изо всех сил торопился укрыться за его стенами не только от любящих подданных, но и от самых близких своих чиновников. Прямо как Путин в сочинской резиденции. Считается, что законно избранный президент РФ прячется там от ковида, но кто знает, как обстоят дела на самом деле. Даже если не считать благодарный народ за фактор опасности.
Но укрывайся не укрывайся, а люди с табакеркой, если имеют такую цель, всё-таки доберутся. Павлу привелось пожить в своей крепости всего 40 дней. В ночь на 12 марта толпа пьяных офицеров, напутствуемых мудрым Паленом: «Помните, господа: чтобы полакомиться яичницей, надо прежде всего разбить яйца!» вломилась в его спальню…
Любопытный факт: первоначально убийство Павла планировалось на 15 (по старому стилю) марта ― мартовские иды по римскому календарю, когда свершилось убийство Цезаря. То есть киллеры себя почитали этакими новыми брутами и кассиями, республиканцами, спасающими отечество от царского деспотизма. При том, что именно Панин не мог простить Павлу сближение с революционной Францией. И лишь Зубов ― крупнейший и весьма строгий помещик ― впоследствии безуспешно пытался всучить Александру свой проект конституции и план освобождения крестьян.
В общем, предстояло красивое символичное действо. Но кто-то проболтался. До Павла дошли слухи, что готовится какой-то грязный заговор, поэтому события пришлось ускорить. И красиво не получилось: тупо бить по голове табакеркой и душить шарфом ― не совсем в духе высоких римских добродетелей.
Утром после убийства Пален первым оповестил всех о смерти Павла I и призвал приносить присягу Александру I. Но счастья это ему не принесло. Через месяц он был уволен в отставку «за болезнями от всех дел» с приказанием немедленно выехать в своё курляндское поместье. Оттуда он больше в Петербург не вернулся. Но ещё четверть века убеждал всех, что совершил «величайший подвиг». Народ этот подвиг не ценил, для него, народа, всё едино ― что Пётр, что Павел, что Николай, что Владимир.