6 февраля 1875 года на Михайловской улице открылась гостиница «Европейская» ― самая роскошная и фешенебельная в Петербурге. Она заняла целый квартал между Михайловской площадью и Невским проспектом.
Место было уже что называется наеденное ― первый отель с рестораном здесь был построен в тридцатых годах XIX века Генрихом Клее. И назывался «Россия». Имел две сотни номеров, охрану и целую армию прислуги. Гостиница быстро росла и становилась всё шикарнее, в ней останавливались маркиз де Кюстин, балетмейстер Мариус Петипа, магнат-коллекционер Павел Третьяков, поэт Теофиль Готье. Но в 1870-м владелец умер, а через полгода в отеле случился пожар. Наследник с гостиничным бизнесом связываться не захотел и продал папино дело. «Россию» купили швейцарцы и первым делом переименовали в Hotel d`Europe.
С тех пор заведение превратилось в этакий недосягаемый для простонародья образец роскоши и сибаритства. Над его убранством потрудились лучшие архитекторы и декораторы. Над меню шестнадцати ресторанов отеля мудрили самые знаменитые повара. В разные годы тут коротали дни пребывания на русской земле царские и королевские отпрыски, главы государств и великие артисты ― шведский король Густав V и британский принц Чарльз, президенты Билл Клинтон и Жак Ширак, канцлер Гельмут Коль и великий дирижёр Герберт фон Караян, примадонна Монсеррат Кабалье и мировой тенор Пласидо Доминго, кинодивы Джейн Фонда и Шерон Стоун. В 2009 году «Гранд Отель Европа» был назван самым роскошным отелем Европы и мира.
В общем, если где искать место, символизирующее пропасть между бедностью и богатством, то именно здесь. Аккурат за углом, в подземном переходе через Невский, именуемым в народе «климат» спасаются от морозов питерские бомжи. Их, впрочем, регулярно оттуда гоняют охранники режима ― дабы не портили праздничное настроение и здоровый аппетит благополучным гостям Гранд отеля.
Но бывали в истории гостиницы времена, которые вспоминать не стыдно.
В 1919―1921 годах часть помещений была передана Центральному детскому приёмнику. Сюда свозили беспризорников со всего задавленного разрухой города. Одним из воспитателей при них был назначен театральный режиссёр Александр Брянцев. Весь педагогический опыт Брянцева сводился к тому, что в 1918-м он поставил один детский спектакль. Но вряд ли тогда было до педагогических изысков, Макаренко, закончивший Полтавский учительский институт ― редкое исключение.
Чего насмотрелся Брянцев во время работы в приюте, сейчас представить трудно. Шла страшная Гражданская война. В детском распределителе содержались отнюдь не ангелы и не сытые дети бывших и будущих постояльцев дорогого отеля. Беспризорники пережили голод и холод, видели смерть, выживали в нечеловеческих условиях, кто-то озлобился, кто-то утратил веру в себя и людей, кто-то исходил ненавистью, кто-то ― страхом. Первым делом, конечно, требовалось накормить и обогреть их. Но дальше нужно было, чтобы эти дети хоть немного забыли пережитые ужасы. Брянцев делал, что умел ― вместе с ними поставил первую собственную пьесу по сказке Пушкина «Сказка о рыбаке и рыбке». Так в Петрограде родился Театр юного зрителя, знаменитый ленинградский ТЮЗ ― площадь перед ним уже несколько десятилетий служит местом сбора протестующих против людоедского режима. Впрочем, театр самого Брянцева находился в здании бывшего Тенишевского училища на Моховой улице, 35. На Пионерскую площадь он переехал только поле его смерти.
А беспризорников из отеля выгнали ― начинался НЭП, большевикам требовались деньги и богатые иностранцы. Гостиницу быстренько привели в порядок и заселили новой русской знатью. Теперь там обитала советская богема ― пролетарский поэт Владимир Маяковский и столь же пролетарский писатель Максим Горький. Заезжали знатные зарубежные гости, сердечно сочувствующие пролетарской диктатуре Герберт Уэллс и Бернард Шоу. Голодные беспризорники превратились в полуголодных пролетариев, но это никак не влияло на хорошее пищеварение и здоровый сон певцов пролетарской революции.
Так продолжалось два десятилетия. Но грянула война. И гостям знаменитой гостиницы снова пришлось несколько потесниться. В «Европе» был организован крупнейший госпиталь Ленинградского фронта. Среди порфиров и мраморов, хрусталя и позолоты в элитных номерах и роскошных банкетных залах разместились операционные, реанимации, столовки и 1300 коек для раненных. А в 1942-м в гостинице-госпитале прошла уникальная выставка. На ней можно было обучиться, как бороться с крысами и пожарами, как чинить водопровод и канализацию, как класть печи и выставлять в окна фанеру… После окончания выставки отель был законсервирован. Он не сильно пострадал от бомбёжек и вполне мог и дальше работать как госпиталь, но нужно же было сохранить прекрасные интерьеры для будущих дорогих гостей.
После войны гостиницу быстро отремонтировали, и она гостеприимно распахнула двери для тех, кто мог позволить себе в них войти. Желающих оказалось немало. Особенной популярностью отель пользовался в хрущёвскую оттепель ― в ресторане «Садко» нарядная и культурная ленинградская богема, обслуживаемая любезной и вышколенной прислугой, кушала икру, слушала передовой джаз и горячо обсуждала свою тяжкую долю. Ах, да ― и ещё, кажется, Новочеркасский расстрел.