«В целом бюджет не меняет своей направленности. Все параметры бюджета остаются в том же формате, что мы и вносили. Никаких перемен и изменений в бюджете не происходит», — этим заявлением предварил министр финансов Антон Силуанов сегодняшнее заседание правительства.
Так отреагировало федеральное финансовое ведомство на резкую президентскую критику бюджетного проекта. Три дисциплинарных взыскания министрам остались пока единственным конкретным её итогом. С финансированием майских указов сложнее. «Мы делали специальный бюджетный маневр, чтобы найти ресурсы в бюджете», — сказал вчера Силуанов. Указы о долгосрочной экономической и демографической политике потребуют 1,145 трлн рублей в течение трёх лет. Изыскать средства оказалось непростой задачей Минфина.
Частично финансирование было отложено. В других случаях задействованы кредитные схемы. Последнее в наибольшей степени относится к государственным закупкам (особенно по линии Минобороны). Вместо прямого бюджетного финансирования предполагается обеспечить предприятиям доступ к кредитам под государственные гарантии. Оплата предусмотрена на момент выполнения контрактов. Либо сроки исполнения будут пролонгироваться, пока не появятся деньги.
Глава Минфина не скрывает внутренних разногласий в правительстве при определении приоритетов. Тем более, что появились новые министры, с которыми «новая система обсуждений получилась». Нет такого ведомства, чтобы признало своё направление не главным для страны и добровольно согласилось встать в длинную очередь на получение финансирования. Собственно, для таких случаев и задуманы президентские указы, выносящие окончательные определения.
Их приоритетность Силуанов ни в коей мере не ставит под сомнение. Однако декларативное признание – одно дело, конкретные же изменения в бюджете – существенно другое. Первое Минфин делает с готовностью. Что же касается второго, то начинаются ссылки на «бюджетное правило», жёсткость и ответственность. Которых, кстати, добивается и президент.
Упомянутое «бюджетное правило» предполагает снижение расходных обязательств, наполовину финансируемых за счёт нефтегазовых поступлений. Этот вопрос обострился, поскольку в кризисные годы вынужденно распечатывался стабилизационный резервный фонд и почти до четверти ВВП повышался объём бюджетных расходов. В совокупности то и другое позволило избежать массовых социальных протестов, способных придать новое качество политическому противостоянию.
Со времён Алексея Кудрина в министерстве финансов привыкли к своеобразным технократическим вольностям. Силуанов сейчас продемонстрировал наследие этого стиля. «Мы сделали бюджет, определили предельные параметры, правительство одобрило их», — говорит он. И даёт понять, что всё это важнее политических деклараций и предвыборных заявлений. Минфин уже показал дееспособность в финансовом обеспечении политического режима, сгладив социальную напряжённость. И потому претендует на решающее слово в своей сфере. Скорей всего, президент к этой позиции относится с пониманием.
Владимир Путин на бюджетном совещании говорил также о необходимости сдерживать и подавлять инфляцию. Но и здесь последние новости из профильных ведомств звучат неутешительно. Центральный банк РФ предрекает её повышение. «В основных направлениях денежно-кредитной политики на ближайшие три года записано, что инфляция в 2012 году, вероятно, несколько превысит границы целевого коридора», — сообщил заместитель председателя ЦБ Алексей Улюкаев. Ранее министерство экономического развития тоже ухудшило прогноз: 7% инфляции вместо 5–6%. Неделю назад Центробанк повысил на четверть процента – до 8,25% — учётную ставку по своим операциям.
Скорректировать прогноз и принять соответствующие меры вынудили разные факторы. Но более всего этому способствовал рост цен на продовольствие, особенно на зерновую продукцию. Срабатывает и эффект июльского повышения акцизов, и рост тарифов в системе ЖКХ. Правительство, до последнего времени требовавшее, как и президент, держать инфляцию в заданном целевом диапазоне, вынуждено признать свершившийся факт.
В том же выступлении Улюкаев коснулся ещё одной проблемы – оттока капиталов из России. По итогам текущего года ожидается утечка уже $65 млрд, а не $40 млрд, как предполагалось ранее. Впрочем, в этом прогнозе не учитывается продажа 7,58% акций Сбербанка, обеспечивающая приток более $5,3 млрд. «По итогам сентября увидим в платежном балансе смену знака оттока на приток по позиции «чистый приток иностранного капитала», — сказал Улюкаев. — Часть инвесторов, купив акции Сбербанка, впервые сделали инвестиции в Россию».
.Казалось бы, это видетельствует, что перелом негативной тенденции достигается за счёт приватизации. Иначе говоря, либерализацией экономической политики. Но делать такой вывод в общем и целом было бы неосмотрительно. Банковский сектор – специфическая область, тем более в случае Сбербанка, на активы которого покупатель найдётся всегда. Очевидно другое: явные расхождения курсов президентской администрации и правительственных ведомств.
В первом случае делается ставка на политическое ужесточение и социальный патернализм при бюджетном обеспечении. Во втором антикризисный инструментарий более многообразен. Белый дом и Ильинка, 9 действуют в жёстких рамках и узких коридорах. Сочетать их с широким политическим размахом, характерным для Кремля и Старой площади, становится всё труднее. Особенно на фоне негативных экономических тенденций, выбивающихся из-под контроля.