Прошедшие общественные слушания по проекту высотного общественно-делового комплекса «Газпром нефти» в Лахте вновь актуализировали тему определения путей развития Петербурга.По мнению канадского архитектора Стаса Потапенко, создание деловых кварталов, воплощающих в архитектурных решениях ритм и динамику современной экономической жизни, является необходимым условием функционирования современного мегаполиса, стремящегося сохранить свое влияние в будущем. «Строительство высотных деловых комплексов — это показатель своего рода амбиций государства: застолбить свое место в будущем. Безусловно, амбиции двигали людьми, которые построили башню Бурш Калиф в Дубаи. Амбиции двигают людьми, которые строят сейчас комплекс в Эр-Рияде в милю высотой. Это очень дорогостоящий проект, он, мне кажется, имеет не столько экономический смысл, сколько демонстративный: люди хотят сделать серьезное заявление, — говорит Стас Потапенко в интервью «Комсомольской правде». — Петербург всегда был открыт для новых идей. Здесь творили и Монферран, и Трезини, и Растрелли. Этот город всегда привлекал лучшие умы со всего мира, которые здесь реализовывали свои амбиции, и это сделало Петербург великим». То же самое мы видим сейчас с «Лахта центром», считает архитектор.
В противовес мнению, что Петербург должен оставаться культурным центром, Стас Потапенко считает, что город должен стремиться стать деловой столицей мира, в том числе и для того, чтобы сохранить свое культурное наследие. «К сожалению, Петербург сейчас — центр мировой культуры с несколько провинциальной судьбой. Он все время пытается эксплуатировать то, что было создано, но здесь не появляется ничего нового, — говорит архитектор. — Это может кому-то нравиться или не нравиться, но создание благоприятных условий для бизнеса – единственный путь для города с такими масштабами и амбициями». Поскольку, как показывает опыт исторических городов мира, развитие бизнеса является необходимым условием сохранения исторического наследия. «Любому муниципалитету в любой стране мира всегда нужны деньги для того, чтобы поддерживать то, что у него есть. Финансируется это исключительно из налоговых поступлений. А крупные налоговые поступления приносит бизнес, компании, которые организуют здесь штаб-квартиры и платят налоги, — говорит архитектор. — Так делается в любой стране мира, в любом городе, будь то Нью-Йорк, Лос-Анджелес или Париж. Поэтому, если этих налоговых поступлений нет, поддерживать все шедевры можно только в том состоянии, в котором они есть». В качестве различных вариантов подхода к решению данных вопросов, приводящих к противоположным результатам, г-н Потапенко приводит примеры канадского города Монреаль и американского Шарлотт. «В Монреале никто не говорил о нарушении архитектуры города, но было запрещено вести строительство и бизнес компаниям, которые бы не говорили на французском, — рассказывает архитектор. — То есть, фирмы из США или из какой-нибудь англоязычной провинции Канады не могли там ничего возвести или открыть свою штаб-квартиру, потому что рабочий язык у этой компании был бы английский. В результате Монреаль и целая провинция, в которой проживает 7,5 миллионов человек, остался совершенно изолированным. За последние тридцать лет город стал деградировать: меньше налоговых поступлений, цены на недвижимость падают, многие районы приходят в абсолютный упадок, и люди ничего не могут с этим сделать». В противоположность Монреалю власти города Шарлотт в штате Северная Каролина в США создали одни из самых благоприятных условий для ведения бизнеса: снизили налоги, приходящим инвесторам, которые хотели бы там открыть штаб-квартиру или что-то построить, давали огромные налоговые льготы сроком на двадцать лет. Результат не заставил себя долго ждать: «Сейчас международный аэропорт Шарлотта – четвертый по величине в США. «Люфтганза» и «Эйр Франс» имеют прямые рейсы в Шарлотт из Франкфурта и Парижа. Это пятый город США по количеству штаб-квартир крупных компаний, он уступает только традиционным центрам, таким, как Нью-Йорк, Чикаго, может быть, Даллас, — подчеркивает канадский архитектор. — Население также выросло. Все от этого выиграли: из захолустья город превратился в крупный деловой и культурный центр».