Два десятка физически пострадавших, две сотни задержанных полицией. Казалось бы, не так много на фоне двух сотен тысяч демонстрантов – причём это минимальная оценка, говорят и о пятистах тысячах. Но для правительства Дэвида Кэмерона первое серьёзное испытание после прошлогоднего прихода к власти обернулось немалой имиджевой потерей. Профсоюзная демонстрация переросла в беспорядки и драки.
В субботу британцы со всей страны съехались в Лондон. «Марш несогласных по-английски» организовал Британский конгресс тред-юнионов — общенациональное профобъединение со 143-летней историей и 8,5 млн членов. Напарником профсоюзов выступила UK uncut – организация, возникшая недавно, но быстро обретшая массовое влияние и мощный драйв.
Uncut буквально переводится как «неурезание», «несокращение». Речь идёт о программе снижения бюджетных расходов. В октябре 2010 года консервативно-либеральный кабинет Дэвида Кэмерона обнародовал свой антикризисный план. В нём предусматривается сокращение – cut — государственных затрат на 80 миллиардов фунтов стерлингов. Эта грандиозная цифра выглядит весьма скромно на фоне примерно 900-миллиардного и притом растущего госдолга. Но и она предполагает увольнение примерно 500 тысяч работников государственного сектора.
Британские бюджетники не привыкли к такому обращению. Даже в последние кризисные годы именно в госсекторе – по вопиющему контрасту с частным — создавались новые рабочие места и росли заработки. Угледобыча, энергетика, социальные услуги, значительная часть высокотехнологичных отраслей – всё это продвинутые и весьма боевые «отряды трудящихся». Особенно угольщики, которые в 1974 году опрокинули правительство консерватора Эдварда Хита, а в 1984-1985 годах мощно атаковали правительство консерватора Маргарет Тэтчер. Надо было быть «железной леди», чтобы тогда устоять.
И вот за то же берётся консерватор Дэвид Кэмерон. К тому же в несравнимо больших масштабах. На фоне мирового кризиса. Во времена политкорректности и Твиттера…
Отпор вызрел немедленно: акции протеста были анонсированы ещё прошлой осенью. К профсоюзам и UK uncut присоединилась оппозиционная лейбористская партия (созданная в своё время именно как политкомитет при тред-юнионах). Лидер лейбористов Эд Милибэнд выступил на митинге. Появился шанс уличного реванша за прошлогодний электоральный разгром
Этим, однако, не ограничилось. От общей – в целом по-британски законопослушной – демонстрации отделилась «группа в чёрном». Этот колор характерен не только для неофашистов, но и для анархистов, которые и проявились в антикапиталистическом буйстве. В полицейских полетели бутылки с краской и аммиаком. Следующими мишенями стали витрины респектабельных лондонских магазинов, отелей, банковских офисов. Грозно загорелись файеры. Попытались сломать даже Олимпийские часы на Трафальгарской площади, которые отсчитывают время до начала лондонской Олимпиады-2012.
Полиция «повязала» больше двухсот анархистов. Задержанным предъявляются обвинения в нарушении общественного порядка и нанесении ущерба имуществу. Манифестация профсоюзов, лейбористов и Uncut выступала под яростно антиправительственными лозунгами, но её участники не били ни витрины, ни полицейских. Английская политическая традиция в этом плане тверда: моя свобода незыблема, но она кончается у твоего носа.
Обойдутся с задержанными, можно предположить, законно, но жёстко. Сейчас мэром Лондона является не «красный Кен» Ливингстон, харизматичный социалист, который и сам душой с анархистами (не зря, проиграв выборы, он отправился консультировать городское управление Каракаса – столицы Уго Чавеса), а консерватор Борис Джонсон. Предъявить есть чего – ранены четверо полицейских, не считая полутора десятков самих анархистов.
Граждане возмутились. Профсоюзы заявили позицию. Лейбористы отметились, тряхнув стариной. Анархисты размялись и отпиарились. Полиция отработала. Выступили все. Правительству придётся объясняться и в чём-то уступать, хотя бы символически. По-другому в этих краях не положено.
Но праздник непослушания кончился, а необходимость поджимать госрасходы осталась прежней. Скорее, даже выросла. Госсектору придётся разделить груз общеэкономических проблем с частником. И Кэмерону придётся осуществлять cut, как бы ни протестовал Uncut. Хотя бы потому, что на уличную критику можно ответить и в парламенте, и в прессе, и в Гайд-парке. А с государственным банкротством, если что, не поспоришь.