Информация из Варшавы: скончался Альфред Мёдович, бывший председатель Всепольского соглашения профсоюзов (ВСПС). Это профобъединение не следует путать с великой польской «Солидарностью». Наоборот, ВСПС и лично Мёдович пытались «Солидарности» противостоять. Естественно, безуспешно. Но этим покойный и вошёл в историю. Он умел осваивать и принимать новое, когда оно неизбежно.
Альфред Виктор Мёдович (в русскоязычных источниках иногда пишется Миодович) родился в 1929 году. Это были времена «Санации» – авторитарно-популистского правления маршала Пилсудского, основателя независимой Польши. Альфред-старший, отец Мёдовича, был управляющим мельницей и убеждённым пилсудчиком. Сына воспитывал в польском национал-патриотизме и антикоммунизме.
Но после Второй мировой войны Альфред Мёдович-младший сориентировался на новое государство – коммунистическое и просоветское. Вступил в комсомол ПНР. Поселился в Кракове, работал доменщиком на металлургическом комбинате имени Ленина (ныне это ArcelorMittal Poland – филиал сталелитейной компании индийского магната Лакшми Миттала). Двинулся по профсоюзной линии. В 1959 году вступил в правящую компартию ПОРП. Через три года стал председателем профкома. Стремительной карьеру не назовёшь. А что представляло из себя официальное Единение профессиональных союзов ПНР, вынужденно признавали даже авторы советских монографий: «Важнейшая функция социалистических профсоюзов – защитная – осуществлялась из рук вон плохо. Профсоюзные комитеты, поражённые тяжким бюрократизмом, нередко шли на поводу у руководителей предприятий и учреждений». Политкорректней не скажешь.
Настал Август-1980. Мощная забастовочная волна опрокинула казённо-ПОРПовские профсоюзы. Партийное руководство лихорадочно искало замену обанкротившемуся профаппарату. И не могло найти. Единственным партпрофсоюзником, кто по крайней мере не боялся приходить на митинги «Солидарности», был одноглазый национал-коммунист Альбин Сивак – по профессии строитель, «бетонщик в партийном бетоне». Дискуссии с ним случались ещё те: «Тупарь партийный, урод одноглазый! – Ну и что, без глаза ещё жить можно, а ты вот вообще без мозгов!» – типичная сцена такого рода.
Харизматик Сивак привлекал умением пролетарски ругаться, а кое-кого попросту антисемитизмом. Но Мёдович был не таков. В конце концов Единение профессиональных союзов пришлось вообще распускать. Чтоб не позориться.
В годы «Карнавала Солидарности» и «польско-ярузельской войны» Альфред Мёдович не был заметен. Он не участвовал, конечно, в рабочем сопротивлении военно-партийному режиму. Но к репрессиям и пропаганде тоже не имел отношения. Старался, что называется, «быть как все», «с властью бы жить в покое». В отличие от Сивака, фанатских групп не имел, но массовой ненависти к себе не вызывал. Поэтому после отмены военного положения, когда ПОРПовское начальство начало восстанавливать казённое профдвижение, на него пал благосклонный взгляд генерала Ярузельского. «Если Валенса вырос за несколько дней, то уж товарищ Мёдович будет просто гималайской вершиной и укажет рабочим путь» – поразительно, но умный человек Ярузельский говорил буквально так, причём в неофициальной обстановке, между своими.
В 1983 году Альфред Мёдович был «избран» председателем Федерации профсоюзов металлургии. А на следующий год стал первым председателем всего ВСПС. Получил депутатский мандат в сейме, был включён в Госсовет ПНР. С 1986 года состоял даже в Политбюро ЦК ПОРП. А вот Сивака тогда же отправили подальше – к Каддафи послом. Слишком резвые кадры были не ко двору. Зато Мёдович в самый раз.
В данном случае членство в Политбюро не означало политического влияния. К принятию решений Ярузельский, Кищак и Барциковский не подпускали Мёдовича. Но держали на виду, поручив ему специально созданный при ЦК комитет рассмотрения жалоб. Как бы народный заступник на окладе, демонстрирующий партийную заботу о населении. (Похоже, мечта некоторых системных оппозиционеров в современной РФ.)
Весной-летом 1988 года выяснилось, что всё зря. «Солидарность» снова подняла миллионы поляков. Поначалу Альфред Мёдович держался жёсткой линии, выступал за подавление забастовок. Неудивительно, ибо мгновенное исчезновение казённых профсоюзов в 1980-м было на свежей памяти. Но Мёдович быстро осознал, что силовой вариант исключён. Стал выступать за самую радикальную демократизацию. Резкую критику обрушил он на правительство Збигнева Месснера. Хотя, конечно, не на партию и армию Войцеха Ярузельского, не на госбезопасность Чеслава Кищака и Генрика Данковского.
Власть решилась на диалог с оппозицией. В лице самого Леха Валенсы. На 30 ноября 1988-го назначались теледебаты. Замысел для номенклатуры был однозначно самоубийственный. Шансов выиграть дискуссию не было никаких. Имелся единственный шанс как-то за себя постоять – для этого надо было вызвать из Триполи Сивака. Однако на ринг с великим электриком послали Мёдовича. Естественно, пан Лех в пух и прах разгромил пана Альфреда. Председателю ВСПС было нечего сказать ни о чём. Эту передачу смотрели двадцать миллионов человек. Стало ясно: ПОРП против «Солидарности» не то что не стоит, но даже сидеть не может. А впереди Круглый стол.
Однако этот ноябрьский день вознёс Альфреда Мёдовича до всепольской, а где-то и всемирной известности. В конце концов, не каждый удостаивался получить грандиозный разнос лично от Валенсы. На этом основании Мёдович посчитал себя крупным политиком. Стал требовать для своего ВСПС отдельного представительства на Круглом столе. Ярузельский отказал, Валенса тоже был против. Тогда в феврале 1989-го Мёдович поехал в Москву и явился с прошением о поддержке в Международный отдел ЦК КПСС.
За этой эпопеей пристально наблюдали информаторы генерала Кищака. «Был встречен со сдержанной вежливостью и с некоторым удивлением, – говорилось в шифрованном донесении МВД. – Получил совет обратиться по профсоюзной линии». То есть из ведомства Валентина Фалина послали в ВЦСПС. Не сказать, чтоб душевно.
За Круглым столом Альфред Мёдович сидел на общих основаниях. Большой роли там не сыграл. Но оказался в центре небольшого скандала. 5 апреля 1989-го Мёдович потребовал, чтобы ему предоставили от ВСПС третье заключительное слово – после Кищака от ПОРП и Валенсы от «Солидарности». Сначала отказали и в этом. Но уж тут Мёдович встал несдвигаемо: либо слово, либо он демонстративно покидает зал перед телекамерами всего мира. И на этот раз добился своего! Третье слово прозвучало. Но его не особенно слушали.
Председатель ВСПС требовал отмены цензуры, свободных и равных выборов. Без всяких партийных квот, оговорённых за Круглым столом. Ярузельский был уже всерьёз недоволен: «С чего это он теперь требует больше “Солидарности”?» (Думается, таких превращений мы скоро увидим немерено, так что заранее не будем удивляться.) Демонстративно перестал ходить на заседания Политбюро – типа, нечего с ними делать, давно собирался сказать всё, что они заслуживают.
4 июня 1989 года «Солидарность» триумфально победила даже на полусвободных выборах. Хитроумие ПОРПовского руководства не привело ни к чему. Новое правительство возглавил католический эксперт свободного профсоюза Тадеуш Мазовецкий. Из личных мотивов Мёдович даже порадовался провалу товарищей начальников. Хотя и его самого избиратели прокатили вместе с ними.
Ещё не выйдя из ПОРП, Мёдович начал формировать свою новую партию – «Движение трудящихся». Как бы «социал-демократическую». С опорой на аппарат ВСПС и профессуру Академии общественных наук при ЦК ПОРП. Проект не удался и со временем растворился. До конца 1991-го Мёдович возглавлял ВСПС, участвовал в демонстрациях против рыночной «шокотерапии» Лешека Бальцеровича. Некоторые его лозунги бывали похожи на радикального антикоммунистического популиста Мариана Юрчика, вождя щецинской «Солидарности-80». Но польские обозреватели отмечали разницу: «С Юрчиком те, для кого реформы стали болезненным ударом; с Мёдовичем те, кто хорошо устроился, но хотел бы большего».
Через несколько лет Альфред Мёдович отошёл от политики. Написал небезынтересные мемуары. Особого отторжения в стране к нему не было – не Владислав же Цястонь. Кроме того, Мёдович вызывал сочувствие многих поляков: он пережил сына и дочь. 33-летняя альпинистка Доброслава погибла в 1986 году на каракорумской вершине Чогори. 62-летний депутат сейма и офицер госохраны Константин (в молодости сторонник «Солидарности», политический противник отца) умер от бытовой травмы в 2013-м. Альфред Мёдович дожил до 92 лет.
«Эта фигура почти забыта» – констатировали польские обозреватели аналитики ещё годы назад. Но почти – не значит совсем. Разгром на дебатах с Лехом Валенсой прославил его навсегда. Пусть не по своей воле, но Альфред Мёдович внёс свой штрих в картину оптимистичных времён освобождения.
