На фоне конфликта РФ с развитыми странами Запада звучат уверенные голоса за развитие экономики в изоляции. Тема эта впервые зазвучала в 2014 году, когда на фоне крымско-донбасского конфликта были введены первые ограниченные санкции. Теперь и конфликт гораздо масштабнее, и санкции несравнимо жёстче. Но аналитиков соответствующего идеологического профиля это не пугает. Они, напротив, ждут, как российские предприятия займут ниши западных конкурентов. Предвкушают процветание…
Насчёт возможностей изолированной экономики в нашей стране ходят устойчивые легенды. Их тиражируют даже высшие должностные лица. Так, президент недавно рассказывал, что Советский Союз всё время жил под санкциями и замечательно развивался. Забывая свои же слова, как в СССР ничего не производили, кроме резиновых калош. Что уж говорить о реальной экономической истории.
Санкции против СССР применялись несколько раз. Попытки ограничения экспорта советского золота в 1925 году (т.н. «золотая блокада») не выполнялись решительно никем. Несмотря на «блокаду», во второй половине 1920-х американец Хью Купер организовал строительство ДнепроГЭСа. Американские антидемпинговые санкции 1930-го, поддержанные Францией, не выполнялись, и через год были отменены. В том же 1930 году правительство СССР заключило с американским предпринимателем Альбертом Каном контракт на $2 млрд по проектированию и строительству сотен предприятий (сегодня это $250 млрд). Американские компании проектировали и строили все основные объекты первой пятилетки, в т.ч. Уралмаш и Магнитку, ЧТЗ и Кузнецкий меткомбинат, ГАЗ и ЗИЛ. Сталинградский тракторный завод американцы вообще построили в Штатах, разобрали, привезли на Волгу и смонтировали. В СССР работали десятки тысяч американских рабочих и инженеров. Они не только строили заводы и налаживали производство, но и обучали вчерашних крестьян, ставших заводскими рабочими.
Британские санкции 1933 года Лондон отменил очень быстро. Никакого значения они не имели. А вот поставки по ленд-лизу во время Второй мировой войны – ярчайший пример невозможности сколько-нибудь эффективной работы советской промышленности без широкой международной кооперации. Только американские и британские станки, сталь, медь и алюминий, локомотивы, рельсы, горючее, энергооборудование, суда и вагоны сделали возможным советское производство вооружений.
С 1949 года, во время Холодной войны, США и другие страны Запада ограничивали поставки в СССР стратегических товаров и технологий. Но запреты не были жёсткими и постоянно нарушались западными корпорациями. «Звёзды» послевоенной советской промышленности, АвтоВАЗ и КАМАЗ, были построены иностранными компаниями. Импортные станки, оборудование и поточные линии работали на всех основных советских предприятиях. Дело не только в органической неэффективности советского директивного хозяйства. Современная диверсифицированная экономика в принципе не может развиваться в условиях изоляции и автаркии.
Первые серьёзные санкции против Советского Союза были предприняты США в декабре 1981 года – после объявления военного положения в Польше. Зерновое эмбарго, ранее введённое президентом Картером после советского вторжения в Афганистан было сорвано Канадой и Аргентиной. Рейгановские санкции 1981-го тоже в полной мере не исполнялись (западноевропейские страны старались дистанцироваться, соблазняясь советским газом, а Япония нарушала), но нанесли Советскому Союзу сильнейший удар. Ставший одной из причин краха советской системы.
Таким образом, СССР только один раз испытал значительные санкции со стороны Запада – и уже с катастрофическими для себя последствиями. Но санкций нынешнего уровня СССР не испытывал ни разу. Этих барьеров не могут обойти не только западные правительства и компании (даже если бы хотели этого). Их вынуждены придерживаться Китай, Индия, Бразилия, Аргентина. Устрашились даже власти Венесуэлы и Кубы. Между тем за последние тридцать лет российская экономика теснейшим образом встроилась в мировую. Переплелась с нею настолько, что разрыв связей станет не просто тяжёлым – если он продлится долго, то окажется смертельным.
Не понимая этого, многие тешат себя иллюзиями. Так, «Ростех» предлагает возобновить серийное производство Ил-96 и Ту-214. Невозможность закупать и эксплуатировать «Боинги» и «Аэробусы» поставило наш воздушный флот на грань исчезновения, а «Суперджеты» и МС-21, создававшиеся в расчёте на кооперацию с западными фирмами, либо не будут производиться вообще, либо выпускаться единичными экземплярами. Причём неизвестно, насколько двигатели, навигационное и прочее оборудование, созданное в рамках импортозамещения, сможет нормально работать.
Хотя на Ту-204 и Ил-96 использовались авиадвигатели и большая часть оборудования отечественного производства, это не значит, что можно будет легко возобновить их выпуск. Газета «Ведомости», со ссылкой на собственные источники, пишет, что существующие мощности позволяют выпускать от двух до четырёх таких самолётов в год, при том, что необходимо в короткие сроки получить сотни машин для замены западных. Ульяновский авиазавод, пытающийся производить военно-транспортные Ил-96 МД-90А, уже 10 лет не может приступить к полноценному выпуску – и это безо всяких санкций. Можно вспомнить и о несчастном проекте лёгкого транспортного самолёта Ил-112, который никак не могут «довести до ума». До санкций Воронежский авиазавод грозился в 2025 (!) году выпускать Ил-112 в количестве… аж 12 штук в год! Что было бы прекрасно для таких авиадержав, как Колумбия или Португалия. Но ничтожно мало для России. Которая рискует через год-полтора остаться без самолётов вообще.
Станки, необходимые для массового выпуска отечественных самолётов, в России не производятся. В условиях санкций купить их за границей, как это делалось при СССР, невозможно. Наконец, остро не хватает авиационных специалистов и квалифицированных рабочих, на подготовку которых уйдут годы.
Но предположим (хотя это и невероятно), что наши импортозаместители преодолеют все трудности, и небеса опять станут бороздить Ил-96, Ту-204, и даже Ил-112, для которого двигателисты ухитрятся всё-таки сделать нормальный мотор. Это будет шаг в прошлое: такие самолёты, некомфортные и с прожорливыми двигателями, смогут работать только внутри страны. За границу их не пустят из-за шумности, опасности и отсутствия сервиса. Впрочем, впадение в прошлое доблестных импортозаместителей не пугает: самые рьяные из них сгоряча ратуют за массовый ремонт и постановку на линии списанных Як-42. И даже за возобновление производства «кукурузника» Ан-2 – 1947 года рождения. Надеясь, похоже, что его «родной» мотор, американский Wright R-1820-F3 (1931 года) можно будет делать напильниками в сараях.
Некоторые наши авиаэксперты пишут: мол, Господь с ними, с Илами и Тушками – давайте доведём до ума «Суперджеты» и МС-21 – хоть технологии не потеряем. Но эти машины изначально были рассчитаны в первую очередь на экспорт – они должны были летать куда-нибудь из Мехико в Сьюдад-Хуарес или из Дели в Калькутту. Ни та, не другая от Москвы до Владивостока без посадки не долетит. Ну и, конечно, темпы производства тех и других, без международной кооперации, будут черепашьими – по нескольку штук в год. И это только в самом лучшем случае.
Архаизация грозит не только российскому авиастроению. Из-за отказа компаний Daimler Trucks и Cummins Inc. сотрудничать с КАМАЗом камские грузовики планируют оснащать старыми моторами, кабинами и коробками передач образца 1976 год. После заявления «Рено» о приостановке деятельности в России АвтоВАЗ намеревается выпускать упрощённые «Лады» с отечественными комплектующими, в частности, без систем АБС. Якобы первые «Нивы» без АБС уже отправлены на полигон НАМИ для сертификационных испытаний. Но оборудование для КАМАЗа в 1970-е поставлялось целой плеядой иностранных фирм – «Свинделл-Дреслер», «Холкрофт», «Сикаст», «Ингерсолл Рэнд», «Буш», «Хюллер», «Либхер», «Морандо», «Эксцелла», «Фата», «Рено», «Сандвик», «Камацу», «Хитачи» и ещё почти семьюстами помельче. И для запуска первоначальной версии КАМАЗа понадобится всё то, что 40 лет назад поставляли иностранцы. Как и для самой простой «Нивы», пусть без АБС и с механической коробкой передач (об автоматах придётся забыть, и не только на «Нивах»).
Ещё печальнее ситуация с российским тракторостроением. Сельхозмашины в нашей стране производит более десятка производителей, но годовой выпуск тракторов и комбайнов очень невелик. И почти все они изготавливаются с использованием иностранных комплектующих. Надежд на «братские» белорусские тракторы тоже нет: двигатели производятся по западным лицензиям либо с использованием западных узлов и агрегатов.
А как быть с нефте- и газодобычей, с нефтегазопереработкой, которым без иностранной техники и технологий никуда? С шахтами, разрезами и карьерами, горно-обогатительными комбинатами – драглайны-то и прочая горная техника сплошь импортная? А что будет с компьютерами и мобильниками (кое-что российская промышленность производит, точнее, собирает из иностранных комплектующих, но это капля в море)? Что с дорогами, которые строят и чистят немецкие, японские и шведские машины? С одеждой, обувью, мебелью, стройматериалами, бытовой химией, сантехникой? С лекарствами (уже импортозамещённые медикаменты, например, обезболивающие, не действуют)? С семенами, без которых садоводство придёт в упадок? А дамам будем теперь дарить полевые ромашки с лютиками – голландских и колумбийских роз-то не будет!
И ещё. Россия экспортирует (точнее сказать, экспортировала) огромное количество нефти, газа, стали, угля, никеля, леса… Добывают, перерабатывают, выплавляют, хранят и транспортируют это всё сотни тысяч наших граждан. А теперь представьте себе, что нефти, стали, угля и прочего нужно в несколько раз меньше. Это значит закрытие заводов, шахт, складов по всей стране. И массы рабочих окажутся никому не нужны. Как не нужны станут и огромные торговые центры, автосалоны, всякие «Икеи», «Леруа-Мерлены» и прочие «Ашаны». И десятки тысяч работающих там.
Всё это – уже не плач 2014-го по каким-то там хамону и пармезану.
Ничего страшного, говорят импортозаместители. Будем торговать с Китаем и Индией, и оттуда же получать необходимую технику. Это очередная иллюзия. Торговать-то, конечно, будем, но как? Китай и Индия уже выкатили предложения по закупке российской нефти газа по новым ценам. С огромным дисконтом. Т.е. на своих условиях, по крайне низким ценам. А будут ли азиатские «союзники» продавать свою технику – большой вопрос. Пылесосы и стиральные машины – будут. Но уже с автомобильными и авиационными запчастями возникнут огромные проблемы: производители крупнейших стран мира не хотят подпадать под вторичные санкции США и Евросоюза, а поставки машин и запчастей в Россию угрожают им именно этим. Даже не так: США открыто угрожают Китаю (Индии и угрожать не надо – там сами всё понимают) санкциями в случае попыток заместить России убытки от санкций. Что выберет Китай – рынки США (25% мирового ВВП), Евросоюза (22%), Японии (5,4%) плюс Великобритании (3,3%) или Россию с её 1,7%? Смешной вопрос.
Импортозамещение в России может развиваться по двум сценариям – оптимистическому и пессимистическому. Первый предполагает массовое создание новых производств во всех отраслях экономики, что потребует чрезвычайных усилий, колоссальных затрат, мобилизации не только всех ресурсов, но и населения (включая введение карточной системы и, вероятно, хотя бы временный запрет на выбор гражданами места работы и жительства). При таком сценарии предельно сжавшийся внутренний рынок получит самые необходимые товары. Очень низкого качества и по очень высоким ценам.
Почему низкого качества? Да потому, что не будет конкуренции, и делать качественно производителю незачем – потребитель и так схавает, что дают. Ещё спасибо скажет, и взятку даст, чтобы вне очереди (очереди в такой системе неизбежны), И цены будут высокими по той же причине – их при отсутствии конкуренции устанавливает производитель. Не хочешь – не покупай.
Это предполагает изоляцию национальной финансовой системы от мира, тотальный дефицит и огромный чёрный рынок. То есть возвращение к советской системе. С разрастанием её негатива в гомерических масштабах. В условиях небывалой по сравнению с советскими годами изоляции, с гораздо меньшими ресурсами и отсутствием внешних союзников (может быть, какое-то время продержится Беларусь).
Таков оптимистический сценарий. Если кого-то устраивает такой «оптимизм». Пессимистический куда проще: после нескольких месяцев жёстких санкций и нарастающей изоляции экономика просто остановится. Как в 1918 году. Социальные и политические последствия просчитать невозможно. Потому как слишком просто.
Импортозамещение невозможно не потому, что у нас люди непрофессиональны, ленивы или непатриотичны. А потому, что российская, как и любая другая экономика, неспособна развиваться в изоляции. Этому учит весь мировой опыт, включая советский. Характерны примеры ходжаистской Албании, Камбоджи времён Пол Пота, Парагвая эпохи Лопесов. Только в самой крайней ситуации импортозамещение способно работать очень ограниченное время. В любом случае такая стратегия приведёт к технологической деградации, а в случае длительной автаркии – к деиндустриализации.
И, наконец, главный вопрос: чего ради? В коммунистических государствах – во имя идеологии. Из которой происходили тотальная мобилизация всего и вся, жёсткие ограничения, террор против недовольных. А теперь, в 2022 году? Во имя дешайтанизации и делетучемышизации соседней страны?
Евгений Трифонов, специально для «В кризис.ру»