В вашингтонском пригороде Фолс-Черч скончался 89-летний Збигнев Бжезинский – один из ведущих американских политологов, бывший помощник президента США по национальной безопасности. Бжезинский во многом определял мировую политику второй половины 1970-х годов. В администрации Джимми Картера он отличался особой твёрдостью антикоммунистического и антисоветского курса.
По национальности Збигнев Казимеж Бжезинский был поляком. Родился он в Варшаве. Отец Збигнева происходил из знатного шляхетского рода. Тадеуш Бжезинский-старший был крупным дипломатом Второй Речи Посполитой. В 1930-х он руководил польскими консульствами в Лейпциге (Третий рейх) и Харькове (Советский Союз). С детства интересовавшийся политикой Збигнев рано получил представление о нацизме и коммунизме и проникся ненавистью к тоталитарным системам. В 1938 году Тадеуш Бжезинский был назначен генеральным консулом Польши в Канаде и вместе с семьёй переехал в Монреаль.
В 1950 году Збигнев Бжезинский получил степень магистра политологии в монреальском Университете Макгилла. Вскоре он перебрался в США. В 1953-м защитил докторскую диссертацию в Гарвардском университете, причём темой диссертации стало формирование советской тоталитарной системы. Остался преподавать в Гарварде, создал исследовательский институт в Колумбийском университете Нью-Йорка. С 1958 года Збигнев Бжезинский имел американское гражданство.
Бжезинский быстро выдвинулся в американском – и общезападном – сообществе политологов и международных экспертов. Он состоял в таких авторитетных организациях, как Бильдербергский клуб, Трёхсторонняя комиссия Дэвида Рокфеллера, Совет по международным отношениям, Атлантический совет.
Особое внимание Бжезинский сосредоточил на положении в Восточной Европе. Будучи крайним антикоммунистом, он, однако, критиковал курс Холодной войны, проводимый президентом Дуайтом Эйзенхауэром и его госсекретарём Джоном Фостером Даллесом. Бжезинский был сторонником не фронтального противостояния лагерей, а постепенного откалывания восточноевропейских сателлитов СССР, усиления антисоветских движений в государствах Варшавского договора, создания кольца изоляции вокруг Москвы. В 1957 году, во время «гомулковской оттепели», он посетил Польшу. Ещё в конце 1950-х и начале 1960-х Бжезинский выступал за максимальную поддержку Китая в конфликтах с СССР.
В американской политике Збигнев Бжезинский принадлежал к либеральному крылу истеблишмента. Он был сторонником Демократической партии, восторженным поклонником Джона Кеннеди. Поддерживал президента Линдона Джонсона и его программу социальных реформ. Участвовал в выступлениях против расизма, за гражданские права, симпатизировал Мартину Лютеру Кингу. Если бы не бескомпромиссный антикоммунизм и антисоветизм, Бжезинский мог бы оказаться видным деятелем «новых левых».
В 1966 году президент Джонсон назначил Збигнева Бжезинского членом Совета по планированию политики Госдепартамента США. Поначалу Бжезинский выступал за активное ведение Вьетнамской войны (главная внешнеполитическая проблема времён Джонсона). Но, наблюдая увязание в ней, стал предлагать «деэскалацию» и постепенный выход. Это ухудшило его отношения с президентом.
В первой половине 1970-х Бжезинский занимал двойственную позицию в международных делах. С одной стороны, он поддерживал принцип «разрядки международной напряжённости» и «наведения мостов», был одним из авторов идеи общеевропейского форума – которая реализовалась в Хельсинкском совещании. С другой – резко критиковал «уступки коммунизму», требовал не допустить использования «разрядки» как орудия советской экспансии.
В 1974 году Збигнев Бжезинский близко сошёл с губернатором штата Джорджия Джимми Картером, представителем либерального крыла Демократической партии. В его команде Бжезинский являлся единственным специалистом по международным делам. 2 ноября 1976 года Джимми Картер был избран президентом США. В новой администрации Збигнев Бжезинский занял пост помощника президента по национальной безопасности. Это стало вершиной его карьеры и пиком политического влияния.
С 1977-го по 1981-й Збигнев Бжезинский являлся архитектором американской внешней политики (госсекретарь Сайрус Вэнс и его преемник Эдмунд Маски находились на вторых ролях). Именно Бжезинский сформулировал основную идею международной политики Картера – защиту прав человека во всём мире. Он продвигал ближневосточную политику США – стимулирование сближения между Израилем и Египтом, которое привело к Кэмп-Дэвидским соглашениям 1978-го и мирному договору 1979-го. Альянс Менахема Бегина и Анвара Садата превратился в серьёзный антисоветский силовой центр. Так же успешно Бжезинский реализовал свой давний замысел американо-китайского сближения на антисоветской основе. В 1978 году Джимми Картер и Дэн Сяопин договорились об окончательной нормализации и восстановлении дипломатических отношений. Бжезинский был ключевой фигурой при визите Картера в Польшу. Он провёл сложные переговоры с руководством ПОРП и добился от властей ПНР обязательства не применять репрессий к диссидентскому движению. Наконец, на счету Бжезинского договор о возвращении Панаме суверенитета над Панамским каналом, в котором проявились леволиберальные элементы его мировоззрения.
В то же время Бжезинский негативно относился к продолжению советско-американской разрядки, начатой при республиканце Ричарде Никсоне. Он был противником Договора ОСВ-2, за который выступали госсекретарь Сайрус Вэнс и министр обороны Гарольд Браун. В итоге ОСВ-2 так и не вступил в силу. В отношении СССР Бжезинский проявлял предельно допустимую по тем временам жёсткость. На журналистский вопрос: «Способны ли Вы рекомендовать президенту нажать ядерную кнопку?» – он ответил: «Не знаю, как бы я поступил. Но в результате ядерной войны погибнут только десять процентов человечества».
Крупным геополитическим поражением США стала «исламская революция» и установление фундаменталистского режима в Иране. Администрация Картера не смогла найти оптимального курса в этом кризисе, даже после захвата хомейнистами сотрудников американского посольства в Тегеране. Небольшая воздушно-десантная операция 24 апреля 1980 года, на проведении которой настоял Бжезинский, скандально провалилась. После этого ушёл в отставку госсекретарь Вэнс.
1980 год ознаменовался началом нового этапа Холодной войны. В условиях прямой американо-советской конфронтации Збигнев Бжезинский окончательно выдвинулся в главные стратеги внешней политики США. Он лично встречался с афганскими моджахедами в Пакистане, обещая им всемерную помощь. Главным афганским союзником США стал относительно либеральный и светский Национальный исламский фронт Афганистана. На Хайберском перевале была сделана фотография Бжезинского, целящегося из автомата в сторону Афганистана, оккупированного СССР (рядом с помощником президента США на снимке запечатлён Осама бен Ладен). После этого в американской прессе Бжезинского стали иронично называть «Збиг Хайберский» или «Збиг с перевала» – намекая на несоответствие рафинированного профессора новому «ковбойскому» имиджу.
Движение польской «Солидарности» подтвердило прогнозы Бжезинского о неминуемом кризисе советского контроля над Восточной Европой. От имени администрации США Бжезинский решительно поддержал забастовщиков в августе 1980-го. Он сделался одним из главных «лоббистов» Леха Валенсы в Америке. Естественно, что польская тематика была для Збига особенно близка.
Бжезинский создавал также очаг антисоветского противостояния в Индокитае. Он выступал за оказание помощи полпотовским «красным кхмерам» против Вьетнама, поддерживаемого СССР. На этом возникало ещё одно поле сотрудничества с Китаем.
Джимми Картер проиграл выборы 4 ноября 1980 года. Президентом США был избран Рональд Рейган. Несмотря на сходство позиций в международных вопросах, Збигнев Бжезинский как либерал не был приглашён в новую администрацию республиканцев-неоконсерваторов. Однако «доктрина Рейгана» 1980-х – поддержка антикоммунистических повстанческих движений на всех континентах – использовала наработки Бжезинского.
После отставки Збигнев Бжезинский продолжал преподавательскую деятельность и занятия политологией. В начале 1987 года он дал интервью советской газете «Московские новости», в котором рекомендовал «начинать критику руководителей СССР прежде их смерти». Эта публикация вызвала большой резонанс и отразила наступление новых времён Перестройки. В начале 1989-го увидела свет книга Бжезинского «Большой провал. Рождение и смерть коммунизма в XX веке». Всего через несколько месяцев его прогнозы подтвердились не только в Польше и Венгрии, но и в Восточной Германии, Чехословакии, Румынии, а в ином смысле – и в Китае. О событиях в Советском Союзе Бжезинский в 1990 году высказался так: «Помните, у вас раньше писалось про «чувство глубокого удовлетворения»? Вот его я и испытываю». В то же время он заметил, что такой накал антикоммунизма представляется в чём-то и чрезмерным.
К новой России, возникшей после развала СССР, Збигнев Бжезинский относился более чем прохладно. Антикоммунизм и демократические лозунги ельцинских времён явно не ценил. Симпатий не высказывал, поддержки – тем более (в этом плане Бжезинский походил на своего давнего соперника Генри Киссинджера). Больше говорил о геополитическом противостоянии Запада с Россией. А теперь ещё и с Китаем, в котором отпала нужда как в антисоветском союзнике. Этой проблематике посвящена самая знаменитая книга Бжезинского – «Великая шахматная доска. Главенство Америки и его геостратегические императивы», написанная 1997 году.
До конца жизни Збигнев Бжезинский оставался американским либералом. Был противником Джорджа Буша-младшего и его политики. Критиковал Иракскую войну, возражал против «избыточных опасений» по поводу исламской опасности (видимо, сказывались его прежние дружеские связи). Осуждал также явное сближение Буша-младшего с Владимиром Путиным, в котором видел носителя традиционной имперской опасности.
Зато с горячим энтузиазмом Збигнев Бжезинский встретил избрание Барака Обамы. Он всячески поддерживал и популяризировал его курс. Фигура Обамы представлялась Бжезинскому провозвестием новой генерации мировых политиков и нового типа международных отношений.
Збигнев Бжезинский учредил и до конца жизни возглавлял Фонд польско-американской свободы. Польская и – шире – восточноевропейская проблематика оставалась для него в числе приоритетных. В том числе – защита восточноевропейской независимости от Москвы. Однако и здесь сказывался типичный либеральный прагматизм. В 2014 году Бжезинский предостерегал западные правительства от военной поддержки Украины. Несмотря на однозначные симпатии к революции Евромайдана. Он явно исходил из того, что выгоднее заключить с Кремлём некое «соглашение о сферах влияния», гарантирующее от проникновения РФ за пределы постсоветского пространства (кстати, Бжезинский довольно спокойно отнёсся к аннексии Крыма, хотя, конечно, не одобрил её). Тем более, что Бжезинский был убеждён в зигзагообразном, но неуклонном движении России в Европу. «Мое ощущение от России таково, что преобладающая часть общества здесь понимает и принимает желательность демократии. Это не исключает временных отступлений, а потом возобновления процесса», – говорил он. Когда же ему указывали на путинскую политику, Бжезинский советовал вспомнить СССР 1980 года…
«Мой отец сегодня тихо отошёл в мир иной», – написала журналистка Мика Бжезинская. Дочь «Збига Хайберского» известна тем, что была первым репортёром на Манхэттене 11 сентября 2001 года, когда совершился крупнейший теракт в истории. Краткий некролог, содержащийся в её фразе, напоминает, сколь бурной была жизнь профессора-политолога.