«Они уже не с нами, но благодаря им мы живём в свободной Польше». Таких уже не один… Теодор Клинцевич. Пётр Изгаршев. Мариан Юрчик. Генрик Вуец. Анджей Розплоховский. Не только они… Сегодня в Кракове скончался Мечислав Гиль. Депутат и сенатор, журналист и металлист. Последнее он держал за главное. Лидер профсоюза «Солидарность» на металлургическом комбинате Нова-Хуты. «Вроде как совесть трудящихся» – говорил он о себе, и на это не возражали.
9 января нынешнего года ему исполнилось 78 лет. Родом из малопольских крестьян. Детство в семейном хозяйстве. Потом приехал в Краков, окончил техникум, обучился на металлурга. Поступил на металлургический комбинат имени Ленина – Huta im. Lenina, HiL. Работал в конвертерном цехе. За производственные успехи двадцатилетний передовик был принят в ПОРП – правящую компартию. Когда ему исполнилось 33 года, поручили редактировать заводскую многотиражку Głos Nowej Huty – «Голос Новой Хуты».
Голос этот вообще интересная тема. Ныне Нова-Хута – дзельница в Кракове. Но вначале это был отдельный город. Спроектированный в 1947 году и построенный на ровном месте. Специально под металлургический комбинат. Принудительно переселяли краковские семьи. На строительство свозили цыган и заключённых. Город получился в точности по строкам «за кирпичным заводом бараки, сколько помню стоят и стоят». Только на Ратушной площади – сверкающее здание горкома ПОРП, в которую упирались улица Ленина и улица Шестилетнего плана. Теперь это аллея Солидарности и аллея Иоанна Павла II. Так что пригодились.
А в 1951 году приняли очередное мудрое решение: присоединить Нова-Хуту к древнему Кракову. Чтобы увеличить пролетарскую прослойку в традиционном католическом центре. Правящие коммунисты рассчитывали на рабочих. Они же так благодарны родной партии! Что ж, в 1980 году выяснилось, как именно. Глубинный народ, да ещё народ рабочий – опасная среда для нацлидеров с их сатрапами. Хотя до них с трудом это доходит. Чаушеску в румынском декабре тоже кинулся спасаться на заводе. Тогда-то дошло… Кое-кому ещё предстоят неприятные неожиданности.
В Независимый самоуправляемый профсоюз «Солидарность» Мечислав Гиль вступил при его основании. Вместе с тысячами металлургов Нова-Хуты. Был избран не только в заводской профком, но и в Краковский, и в Малопольский. Стал председателем Рабочего комитета металлургов. Твёрдо проводил линию Леха Валенсы – отжимать и расширять пространство социальной свободы. По возможности мирно и конструктивно, без бодания и замеса. «Надо не бить, а слова говорить». Краков вообще город особой культуры. Здесь силён католический клир, влиятельна интеллигенция, традиционен дух диалога и уважительного компромисса. Первый секретарь Краковского комитета ПОРП Кристин Домброва был, конечно, представителем своего класса, но не был сталинистским «партбетоном». Гиль и его соратники могли с ним договариваться. Особенно по конкретным вопросам – например, продовольственного снабжения рабочих семей.
Старались солидаристы дружить и с левопартийными интеллектуалами из клуба «Кузница». Энтузиасты-интеллигенты искренне мечтали обновлять социализм на путях истинного гуманизма по молодому Марксу. Вряд ли они сами догадывались, «для чего я нужен и кому». Партийные бумаги ДСП («очень полезное мероприятие») им ведь не показывали. Но в любом случае, по отчётам Службы госбезопасности они проходили как опасная группа («это не наш марксизм»). За такое можно списать любые ошибки. Гиль и списывал. Он ведь и сам в 1981-м ещё не выбросил партбилет ПОРП.
Но если что-то случалось, краковская «Солидарность» поднималась стальной стеной Нова-Хуты. В марте 1981-го, во время партийной расправы в Быдгоще и многомиллионной всепольской забастовки. В мае того же года, после мутного покушения на Папу Войтылу. Мечислав Гиль возглавлял забастком, вёл уличное шествие. А потом ехал в Варшаву и дискутировал в сейме по поводу новых законах о профсоюзах и производственных советах. Осенью 1981-го Нова-Хута делегировала Гиля на I съезд великого профсоюза. При выборах председателя он голосовал за Валенсу. Сам избрался во Всепольскую комиссию «Солидарности».
Страна тем временем шла к «польско-ярузельской войне». Зная это, но не веря.
В первую же ночь военного положения, 13 декабря 1981-го, за Мечиславом Гилем пришли. И ушли на обломе. Сначала зомовские костоломы и гэбисты-эстебаки едва прорвались сквозь коридорную баррикаду, построенную друзьями-соседями. А когда вломились, Гиль уже спрыгнул с балкона.
Хороший получился подарок милицейскому коменданту полковнику Тшибиньскому. Он ведь уже отрапортовал генералу Кищаку для генерала Ярузельского как всё у него под контролем. Между тем Мечислав Гиль, формально уже интернированный, фактически прошёл заводскую проходную. Это значило – Хута бастует. А ведь в Кракове генералы очень надеялись избежать проблем. Досталось от них полковнику. Штурмовать же Хуту пришлось не то что ЗОМО – армии с бронетехникой.
Гиль снова сумел уйти. Тшибиньский пообещал снять за это голову своему заму по госбезопасности Дзяловскому. И назначил за поимку Гиля премию в семь тысяч злотых. За этими деньгами эстебаки гнались месяц. И когда наконец схватили, отправили не в центр интернирования, а в тюрьму. Суд отмерил четыре года. Места заключения Гилю меняли пять раз. И всюду – то голодовка, то подпольные бюллетени (под собственной редакцией, журналист же), то вообще радио с вещанием подпольной «Солидарности». Проще оказалось амнистировать в ноябре 1983-го. Когда военное положение уже было отменено.
На работу нигде не брали. Мечислав Гиль вернулся на малую родину, в деревню Гаце-Слупецке. Снова крестьянствовал там, где было его начало. Тут же включился в дела подпольной «Солидарности». И – католической церкви. (Из ПОРП он вышел сам, не дожидаясь исключения – изменились философские взгляды.) Организовывал профсоюзную агитацию и христианскую благотворительность. Восстановил Рабочий комитет металлургов и учредил Христианский рабочий университет. Госбезопасность не оставляла его вниманием. Он отвечал работой в IOOPCPP – Гражданской инициативе защиты человека от насилия.
Весна 1988-го. Польшу снова накрывает очистительная волна забастовок «Солидарности». Мечислав Гиль снова на HiL. Первый накат власти отбивают – ЗОМО вламываются на комбинат, вяжут активистов, избивают Гиля. Опять грозит тюрьма, но за него вступается кардинал Махарский. Отбиваться от «Солидарности» и Костёла одновременно партия уже неспособна.
Осень 1988-го. Ещё мощнее забастовочный накат. Подавлять уже не решаются. Кищак зазывает Валенсу на дачу МВД в Магдаленке под Варшавой. С обеих сторон приходят представительные делегации. Среди представителей «Солидарности» Мечислав Гиль. В начале 1989-го он сидит и за Круглым столом. Помогает Валенсе в Гражданском комитете. Восстановиться на работе теперь не вопрос, Гиль снова металлист Нова-Хуты. В июне «Солидарность» побеждает на выборах. Среди депутатов – Гиль. После этого власть ПОРП обрушивается в считанные недели. Польша свободна. А Валенса, кстати, президент.
Несколько раз Мечислав Гиль побывал депутатом и сенатором. Участвовал в создании нескольких христианско-демократических партий. Много работал в разных парламентских комиссиях. Он долго оставался сторонником Валенсы. Но когда основатель «Солидарности» из «Солидарности» вышел и демонстративно подружился с подследственным пенсионером Ярузельским (это ведь стильно – два президента подряд в Третьей Речи Посполитой), Мечислав Гиль примкнул к «Праву и справедливости» братьев Качиньских.
Больше всего Гиль занимался промышленностью. «Нельзя, чтобы от победы людей “Солидарности” выигрывали экс-коммунисты». Человек по-настоящему правых взглядов, национал-католических, а не либеральных, он считал, что экономика совместима с христианской моралью. Государственное стимулирование национального производства. Ограничение иностранного капитала. Незыблемые рабочие права. Сильная социалка. На основе католического учения об обществе, папских энциклик, наследия незабвенного Яна Павла. Ведь всё это и есть Солидарность.
Через две недели, 13 октября, Краков и Польша отмечают трагичную дату. 40 лет назад погиб Богдан Влосик, двадцатилетний рабочий из Нова-Хуты. Электрик с того же HiL. Он-то никогда не был членом ПОРП. Можно сказать, родился антикоммунистом, патриотом-пилсудчиком. Как и вся его семья.
Богдан, как и Мечислав, сразу вступил в «Солидарность». Сопротивлялся в декабре 1981-го. Каждый месяц 13-го числа вместе с другими рабочими выходил на протестные акции. Октябрьская была заведомо опасной: несколькими днями ранее через сейм был проведён запрет «Солидарности». В который раз в Нова-Хуту стянули штурмовиков ЗОМО и армейские танки. Не говоря о вездесущих эстебаках в штатском.
Тем эстебакам, которых внедряли в толпу для слежки, запрещалось брать оружие. Не из гуманизма, а потому, что могут отнять. Однако капитан Аугустин взял табельный P-64. Начальник патруля капитан Млечко, разумеется, запретил, но проверять не стал. Потом говорил: думал, он шутит. Гэбистский бардак – страшная сила.
Забастовку подавили вводом ЗОМО. Но окончившие смену рабочие вышли шествием на улицы. Богдан Влосик нёс профсоюзный флаг и раздавал прохожим портреты Валенсы. Потом забежал домой. А вечером у костёла Ковчег Господень его ждала девушка Малгожата.
Было ещё неспокойно. Подростки решили: время собирать камни. Как раз на этой церковной площади. За ними следил капитан Аугустин. Работал так профессионально, что мальчишки лет тринадцати распознали его и стали кричать «Убек!» (по-русски – чекист). Испуганный наследник Дзержинского – именно этот образ особенно пропагандировали в СБ МВД ПНР – бросился бежать. Наверное, чтоб никто не догадался. «Не понимаю, что с ним тогда случилось, – вздыхает через много лет Млечко. – Вроде не дурак и не трус. Был… Не зря у нас говорят: “лишнее рвение хуже фашизма”».
Навстречу Аугустину шёл Влосик. Конец, подумал капитан. И решив дорого продать свою жизнь, дважды выстрелил в парня, шедшего на свидание. После чего побежал спасаться дальше.
«Бог рассудит» – были последние слова Богдана Влосика. Площадь, где он погиб, названа его именем. Каждый год здесь служится месса. Свечи и цветы ставят тысячи людей. В том числе Александр Млечко.
Богдан Влосик ушёл сорок лет назад. Мечислав Гиль сегодня. Но остались для поляков светом на поколения вперёд. Свобода, достоинство, совесть, вера. Традиционные ценности, за которые один отдал жизнь, другой им посвятил.
Случалось, Мечислава Гиля спрашивали, как надо жить. Он отвечал: как «Солидарность» в начале. Рабочий коллектив сталеваров-католиков, их профсоюз и совет. Это люди Нова-Хуты, такие, как Мечислав и Богдан.
Степан Ярик, специально для «В кризис.ру»