Когда советская кинематография увлекалась заокеанской тематикой, получалась обычно пафосная байда. Но случались исключения. Одно из них в этом году отмечает своеобразный юбилей: «две четвёрки». В 1978 году вышел на телеэкраны фильм «Лобо». Спустя 44 года он смотрится другими глазами. Чего не могли предугадать создатели с «Киевнаучфильма» во время съёмок в Крыму. «Я их знаю. – А я неплохо стреляю». Волка Лобо пули обойдут. Хорошим людям приходится стрелять не в него. А в тех, кто стреляет в них.
Во всех немногочисленных описаниях сказано: «По мотивам одноимённого рассказа Эрнеста Сетона-Томпсона». Канадский писатель, натуралист и скаутист написал «Лобо» в 1898 году. По-испански El Lobo – волк. Американский штат Нью-Мексико, где происходит действие рассказа и фильма, граничит с Техасом и мексиканским Чиуауа. Понятно, что здесь в ходу испаноязычное именование.
В литературе и фольклоре Лобо – олицетворение волка Северной Америки. Это не просто хищник, это поразительное существо, наделённое душой и разумом. Он враждебен человеку, жесток и коварен, его нужно убить. Но сражение с Лобо – рыцарская борьба. «Великий старый герой», – вспоминает его в рассказе победитель-человек. Он не убивает пленённого волка. Тот умирает сам.
Советско-украинский фильм поставлен иначе. Хотя волки снимались настоящие. Вожака Лобо сыграла чёрная немецкая овчарка Туман. Пёс был таков, что хищники стремались, четвероногих актёров приходилось иногда заменять. Силуэты, движения, проникновенные взоры зверей – сильный фон картины. Она удалась и в этом. Но сюжетная схватка идёт не с волком, хотя вокруг него. Беду человеку приносит другой человек. Всё-таки советское искусство было основательно заряжено некрасовским социальным мотивом. Во всех своих проявлениях.
В горном Нью-Мексико раскинулась зелёная долина Куррумпо. Фермеры-овцеводы могли бы здесь процветать. Если бы не волки! Что ни ночь, Лобо – «чтоб он подох!» – вырезает десятки овец и угоняет сотни. Так кажется потерпевшим. Разъярённые рэднеки – по-нашему сказали бы: «ватники» – требуют, чтобы шериф Нед Морли (Стасис Пятронайтис) избавил их от хищного разбойника. Готовы платить, скидываются, собравшись в салуне. Это видит девушка Лина Стоун (Елена Аминова), миловидная хозяйка небогатого ранчо. В глазах мерцает тревога, но она держит себя в руках. Гораздо труднее её маленькому брату Томми (Валя Карманов).
Деньги для шерифа собирает местный типа олигарх Джозекия (Константин Артеменко). Бородка у него не как у фермеров – аристократично подстрижена. Одевается он иначе, в добротный костюм. Джозекия основательно богатеет после каждой резни овец. Но какой же «ватник» станет заморачиваться такими совпадениями. (Ведь можно двадцать лет жить под сечиными-пригожиными, продолжая возмущаться лихими девяностыми и лично Анатолием Борисовичем.)
Шериф не рвётся на охоту. Его дело преступники, а не животные. Однако к теме подключился федерал Ник Валери (Валерий Шевченко). Немногословный усатый супермен занимается скотокрадской мафией. Демонстрировать безразличие к волчьей версии при нём несвоевременно. К тому же Джозекия приносит две тысячи долларов. Пересчитав банкноты, Морли выдвигается на «спецоперацию».
С ним помощник Гарри Опоссум (Юрий Дубровин) – весёлый толстяк, не похожий на здешних хмурых обитателей. Он и реально не местный. Скрывается после какого-то дела, учинённого на какой-то дальней шахте. О чём речь, непонятно. Но догадаться можно: что-то типа забастовки. Второй спутник шерифа Джо Каллон (Василий Стёпкин) тоже понаехавший. Из Техаса. Назвался траппером и рейнджером. Ментально Джо противоположен добродушному Гарри – тип грозного мачо. Он вроде положил глаз на красавицу Лину. Девушка наивно ответила взаимностью. Ибо плохо пока знает Каллона.
Зато кое-что узнает федерал Валери. Ночью он засекает всадника, отгоняющего овец. И оставляющего железным шаблоном след, похожий на волчий. После обмена выстрелами Валери крикнет: «Я узнал тебя!» Но не назовёт. Он видел только исполнителя. (А что значат «народные республики» без покровительства имперской столицы?)
Каллон убивает волчат лопатой. Он доволен, когда в капкан попадает Томми: крик привлечёт Лобо, тут-то и пристрелят. Шериф согласен. (Слышится в этом что-то из сергейцевской аналитики по «перевоспитанию» соседнего народа.) «Подонки», – констатирует Гарри.
В несколько ударов Опоссум упаковывает Морли, за ним «рейнджера» Каллона. В переговоры с ними он отчего-то не верит, гарантиями их безопасности не озабочен, интересы подонков начисто игнорирует и даже не позволяет им сохранить лицо. Только приковывает обоих шерифскими наручниками к тяжеленному колесу повозки: «Чтоб вам быть вместе». Мог бы пристрелить, явно догадывается, что так было бы надёжнее. Но не в силах одолеть собственное добродушие. (Вообще предпочёл бы остановиться посредине и просто перестать стрелять.)
Джо зовёт Лину. Но она уже в курсе, как бойфренд обошёлся с ребёнком. Показывает ключ от наручников, разворачивается и уходит. Держать оборону вместе с Гарри и Томми. Чувствуя вину перед Опоссумом, она рассказывает ему, как много лет назад выходила раненую Бланку, волчицу-подругу Лобо. «Эти волки – мои друзья».
Каллон и Морли волокут на себе колесо. Выбиваются из сил. «Ну вставай же, рейнджер, или кто ты там!..» Лобо со стаей движется параллельным курсом. Пока волки подонков не трогают, видимо, из брезгливости. Но кто знает, как будет дальше. Выручает элементарный фарт. В отдалении показывается вереница всадников. «Джозекия… Наконец-то…» (Опять всех переиграли.)
Мутный олигарх, шериф, псевдорейнджер и одураченные «ватники» осаждают ранчо. От десятка отбиваются трое – мужчина, девушка и ребёнок. Непонятно, на что они надеются. Даже волки не в силах помочь. Бланку застрелили. Лобо увёртывается от всех пуль, обходит все капканы и умирает от тоски рядом с Бланкой.
Джозекия требует сдаться и грозит Лине церковным судом. Тут явный анахронизм: протестантская инквизиция в Америке вешала ведьм в XVII веке. Однако укладывается органично. Ибо где овец режут и баранов разводят – там непременно духовные скрепы с традиционными ценностями. Лина и Гарри отвечают огнём: «Эй, козёл, почему чем больше Лобо задирает овец, тем больше у тебя на счету?» (Как в стихотворении Дмитрия Быкова об известном черноморском эпизоде: «Вы подобны тому кораблю…»)
Фермеры из карательного отряда начинают протирать мозги: «Не может же Лобо съедать в одну ночь сто овец?!» Да ладно? Никак дошло? Тут ещё Опоссум кричит шерифу: спроси, мол, техасца, где он околачивался по ночам. Медлить нельзя. Выстрелом в спину Каллон убивает Гарри. Сейчас рванут на последний штурм.
Но появляется Ник Валери. Естественно, он видел ночью Каллона. Естественно, он давно его знает как вора-скотокрада. Платит Каллону, естественно, Джозекия. Фермеры месят первого и бросаются в погоню за вторым. О церковном суде никто не вспоминает – есть суд Линча. Который и совершает Лина выстрелом в садиста-убийцу.
Каллон мёртв. Гарри отмщён. А Джозекию догонят. Валери и Морли даже не оборачиваются в ту сторону. Мужики в своём праве. Чаще будут мозги включать.
Провидческий в образах фильм. Одно уже сбылось, другое напоминает грядущее. Опасно для гулагоскрепных режимов советское кино. Какое ни включи, бьёт без промаха в лоб. Диалектика искусства, однако.
Константин Кацурин, специально для «В кризис.ру»