Пекин немногословен. Вескость и основательность – отличительные черты, своего рода маркер дипломатии КНР. Поэтому анонсированная в начале прошлой недели китайская миротворческая инициатива ожидалась с напряжённым интересом. Правда, за сутки до годовщины «СВО» глава МИД КНР Ван И уточнил: будет высказана позиция. Скорее декларация, нежели план. И действительно, обнародованный 24 февраля документ назван «Позиция Китая по политическому решению украинского кризиса».
Документ из 12 пунктов, производит странное впечатление. Он оказался слишком банален. Не вполне понятно, для чего такую расплывчатую «Позицию…» понадобилось оглашать от имени сверхдержавы.
Первый пункт: «Уважать суверенитет всех стран» – можно расценить как поддержку территориальной целостности Украины. Но в позиции по «украинскому кризису» имело смысл заявить об этом прямо и конкретно – в частности, а не вообще. Второй пункт: отказ от «менталитета Холодной войны», призыв серьёзно относиться к «законным интересам безопасности всех стран, содействовать построению сбалансированной, эффективной и устойчивой архитектуры европейской безопасности» – просто официозная публицистика. Третий пункт: «Прекратить огонь» – без предварительного вывода войск РФ расценивается как поддержка Москвы, заинтересованной сейчас в передышке на удерживаемых позициях. То же касается «начала мирных переговоров» – кого с кем, а главное, о чём?
Пункты: «Разрешить гуманитарный кризис», «Защитить гражданских лиц и военнопленных», «Поддерживать безопасность атомных электростанций» – относятся к разряду благопожеланий кота Леопольда, не имеют конкретного адресата и могли бы прозвучать из уст, например, Папы Римского. Существенен иной пункт: «Снизить стратегические риски» – Пекин подчеркивает недопустимость применения ядерного оружия и даже угрозы таковым. Чжуннаньхай вновь шлёт предупреждение Кремлю. Зато следующие пункты: «Прекратить односторонние санкции», «Обеспечить стабильность цепочек производства и поставок» – однозначная защита Москвы. Пункт же последний: «Содействовать послевоенному восстановлению» – откровенно ни о чём. До послевоенного времени, когда дело дойдёт до восстановления, нужно ещё дожить.
В общем, Пекин продемонстрировал нежелание однозначно принимать чью-либо сторону. Обычная установка в духе мудрой обезьяны – сидеть на горе, наблюдать за схваткой двух тигров и готовиться стать в ней победителем. Иного ожидать было нельзя. Думать, будто Китай примет чью-либо сторону в конфликте, где не участвует непосредственно – значит, не понимать ничего в китайской политике, неизменной тысячелетиями.
В центре китайского миросозерцания – Поднебесная империя; остальные страны – вассалы, даже если не понимают и не признают этого. Симпатии и благодарности Китай ни к кому не испытывает. Американо-британский альянс, испано-латинское братство, лузитанское единение Португалии с Бразилией и странами Африки, добровольческая помощь полякам, грекам, болгарам, «Трансвааль, Трансвааль, страна моя» – всё это европейская ментальность, абсолютно чуждая Китаю. Конфликты между «варварами» китайцев не интересуют. Участие КНР в Корейской и Вьетнамской войнах было отстаиванием геополитических позиций в странах, которые Пекин держал за вассальные. И то – когда Вьетнам в конце 1970-х проявил непокорность, с севера тут же последовал удар Тридцатидневной войны. «Преподать урок» – так официально называлась эта спецоперация. Формулировка сама по себе о многом говорит.
Союзов Китай не заключает. Максимум – заводит сателлитов. Наряду с КНДР, ныне это Пакистан, связанный общим противоборством с Индией (но и тут отношения далеко не безоблачны из-за ситуации с мусульманами-уйгурами, которым пакистанцы сочувствуют). Есть и бедные страны Африки и Латинской Америки, заявляющие о дружбе с КНР – как полвека назад «дружили» с СССР.
Россия для Китая – источник сырья, рынок сбыта товаров и подсобный инструмент противодействия США. Западные санкции создали для китайских компаний преференции на российском рынке. Но этот интерес не такой мощный, как иногда думают: 2-3% мировой экономики не слишком привлекают Пекин. Главные рынки китайских товаров расположены на Западе, включая Японию и Южную Корею.
Ждать от Китая политических симпатий к России бессмысленно вдвойне. В китайской национальной памяти прочно держатся присоединение Россией Приморья в 1858-м, резня китайских поселенцев в Благовещенске 1900-го, поход русских войск против восставших ихэтуней, штурм Пекина, отделение Монголии и Тувы, противостояние КПСС и КПК, кровь на Даманском.
Но с другой стороны… Это действительно случай, когда «не всё так однозначно». Вспомним, как уверенно мэтры-аналитики пророчили в начале прошлого года: мол, вторжения в Украину не будет, всё блеф, потому что это нерационально и Путину невыгодно… Сокрушительный крах этих прогнозов (вместе с профессиональной репутацией авторов) должен бы чему-то научить. Характер политического режима, его идеологические установки, менталитет правящей группы не считаются с представлениями о рациональности и выгоду диктуют по-своему.
Уже очевидно: нынешний режим КНР сильно отличается от «досицзиньпиновской эры». Он гораздо жёстче, идеологичнее и агрессивнее. Умеренный прагматизм Дэн Сяопина остался в прошлом. Си Цзиньпин и его окружение настроены иначе. Замаячила тень Мао Цзэдуна с его коммунистической экспансией, шедшей вразрез с тысячелетними традициями китайской внешней политики.
Текущие реалии КНР – экономическая пробуксовка, обвал финансового грюндерства, социальное брожение, крестьянские и городские протесты, национальные и религиозные преследования внутриэлитные зачистки, тайваньское обострение. КПК делает ставку на бессменное единоличное правление генсека Си. Внутреннее ужесточение оборачивается внешней агрессивностью. Отсюда сближение чжуннаньхайской номенклатуры с кремлёвской на основе классового родства.
Одним из проявлений стало воздержание делегации КНР на Генеральной ассамблее ООН 23 февраля. За резолюцию в поддержку Украины с осуждением РФ проголосовала 141 страна. Это вся Европа, кроме РФ и РБ; весь Американский континент, кроме Кубы, Никарагуа, Венесуэлы и Боливии; весь арабский мир, кроме Сирии и Алжира; Юго-Восточная Азия, кроме Вьетнама, Лаоса и Камбоджи; большинство стран Африки (несмотря на кремлёвские обхаживания Чёрного континента); Австралия и Новая Зеландия; Япония и Южная Корея. Поддержали резолюцию левые правительства Индонезии и Бразилии, ДР Конго, даже талибский Афганистан. Комментарии излишни.
Против голосовали 7 государств: РФ, Беларусь, Северная Корея, Сирия, Никарагуа, Эритрея и Мали. Год назад было пять – прибавление составили Никарагуа (социально близкий режим Ортеги) и Мали (развёртывание пригожинских «вагнеровцев» на правительственной стороне). Воздержались 32 делегации. Знаковые среди них – Куба, Иран, Вьетнам, Ангола, Эфиопия, ЦАР, ЮАР, но прежде всего, конечно, Китай и Индия.
Пекин бы не отказался неформально возглавить «блок нейтралов», подобный «Движению неприсоединения» времён Холодной войны. Но структурно оформить не удастся. Индия – главный геополитический соперник Китая с иным внутренним устройством. От антироссийских санкциях Дели дистанцируется, но по иным причинам: позарез нужна дешёвая российская нефть. Вьетнам – традиционный военно-политический оппонент Китая. Иран сам претендует на державный статус.
Остаётся вопрос: зачем Китай опубликовал эти самые 12 пунктов, которые не устроили ни одну из сторон? Скорее всего, чтобы обозначить: Пекин не остаётся в стороне от главной конфронтации современного мира и намерен участвовать в формировании будущей геополитической конфигурации. Прозвучало требование не забывать, что Китай – великая держава, которую не получится игнорировать.
Знакомые нам мотивы. С той разницей, что в Пекине амуниции под амбиции гораздо больше, чем в Москве.
Но не только это. Как бы то ни было, руководство КПК сделало пусть сдержанный, но жест благоволения в адрес «интернационала автократий». Такова диспозиция заявленной «Позиции». Ещё один штрих кардинального процесса – возвращения мира к эпохе фронтального ценностного противостояния. Не только межгосударственного, но и общественно-повстанческого. Недаром Владимира Зеленского уже публично сравнивают с Жонашем Савимби. Искать своё место в новой картине мира приходится и Китаю.
Сергей Ковальский, специально для «В кризис.ру»