Чего уже не ждали, вдруг случилось. Бывший «ночной губернатор», осуждённый по совокупности несколько приговоров почти на четверть века, покинул Санкт-Петербург. Вчера появились сообщения об отбытии Владимира Барсукова из колпинских «Крестов». Он отправлен по этапу в Кировскую область. Можно предположить, что новый этап – во всех смыслах – предпринят в порядке давления. Другой вопрос, возымеет ли оно действие. Всё предыдущее заставляет в этом усомниться.
По своим статьям – в частности, 210-й, о «преступном сообществе» – Владимир Барсуков относится к категории «спецконтингента». Считается, что такие осуждённые опасны даже в закрытых учреждениях. Продолжают решать вопросы, влияют на молодёжь, воспитывают смену… Их принято отправлять в далёкие «кислородные» места. Урал и далее везде, вплоть до Магаданской области. Но в барсуковском случае всё же ограничились Приволжьем. Может быть, потому, что иначе слишком очевиден был бы характер расправы.
Точное место его будущего пребывания пока неизвестно. В Кировской области функционируют четырнадцать исправительных колоний. Не считая двух СИЗО и четырёх колоний-поселений, которые в данном случае к делу не относятся.
Информацию кратко прокомментировали прессе адвокаты Барсукова. Из их сдержанных оценок можно сделать вывод о своеобразном автоматизме – все суды прошли, приговоры вынесены, оснований находиться в следственном изоляторе у Барсукова нет. Следственных действий с ним сейчас не ведётся, даты новых судов не назначены. Последнее особенно интересует обозревателей. Разветвлённое «дело Барсукова» отнюдь не рассматривается как законченное.
Существуют и иные оценки этапирования. Исходящие не от официальной защиты. И связаны они как раз с предстоящими процессами. Барсуков известен твёрдостью занимаемой позиции. Своей вины он не признавал и не признаёт. Ни по каким обвинениям, будь то прошлые или будущие. Со следствием он не сотрудничает. А этого от него бы хотели.
Двенадцать лет Владимир Барсуков (известен также под фамилией Кумарин) провёл в следственных изоляторах двух столиц. С августа 2007-го по декабрь 2017-го находился в «Матросской тишине». Последние два года – в петербургских «Крестах». В Москве состоялись процессы по рейдерству, вымогательстве и организации покушения. В Петербурге – по организации преступного сообщества. Все суды завершились обвинительными приговорами. Итог – 23 года 6 месяцев лишения свободы. После того, как в июне Санкт-Петербургский горсуд, рассмотрев апелляцию, сократил-таки срок на полгода.
Главным процессом в комплексном «деле Кумарина» был суд по делу о покушении на магната-миллиардера Сергея Васильева, владельца Петербургского нефтяного терминала (ПНТ). Именно по этому обвинению Барсуков и был первоначально арестован 22 августа 2007 года. Ему инкриминировался заказ и организация этой акции, произведённой в незапамятные уже времена – 5 мая 2006-го. Якобы с целью перехвата ПНТ. Хотя осталось непонятным, какой был смысл в физической ликвидации владельца. Права собственности от этого никак не менялись.
Гособвинение не смогло убедить присяжных заседателей. 6 июня 2014 года они признали Барсукова невиновным. Иного трудно было ожидать. Особенно после того, как адвокаты огласили в суде неопровержимые данные об оплате потерпевшим свидетельских показаний обвинительной стороны. Иным способом формирования доказательной базы являлись элементарные избиения обвиняемых исполнителей.
В России суд присяжных не является последней инстанцией. Глас народа вполне можно игнорировать. Что и было сделано на данном процессе. Оправдательный приговор отменил Верховный суд, присяжные подобраны заново под тщательным контролем и в августе 2016-го Барсукову по васильевскому эпизоду отмерили 23 года. Ранее, в ноябре 2009-го, он получил 14 лет по обвинению в «рейдерском захвате» ресторана и магазина. Затем, в марте 2012-го – 15 лет за вымогательство нескольких тысяч долларов у хозяев торгкомплекса. (То и другое, заметим, на фоне многомиллиардной темы ПНТ.) Наконец, 21 марта текущего года Куйбышевский райсуд Петербурга признал Барсукова виновным в «организации преступного сообщества». Несмотря на многочисленные нестыковки, а в ряде случаев просто несообразности обвинения, зафиксированные на заседаниях.
Вместе с Барсуковым по вышеназванным процессам были осуждены ещё несколько человек. Прежде всего деловой партнёр Вячеслав Дроков, получивший в итоге 20 лет 6 месяцев и уже доставленный из «Крестов» на зону в Вологодской области. Однако в принципе все упомянутые обвинения и процессы заострены на Барсукова персонально.
В совокупности – вышел почти четвертьвековой срок заключения. Другой пример столь жёсткого и упорного государственного преследования, пожалуй, нелегко найти в современной юридической практике РФ. Если высказаться прямо, без политики в наше время такого не бывает.
Мотивы достаточно очевидны. «Тамбовское бизнес-сообщество», лидерство в котором приписано Барсукову, считалось в Петербурге влиятельным общественно-экономическим объединением. Сам Барсуков, ныне позиционированный как «простой пенсионер», успел побывать крупным предпринимателем, благотворителем и общественным деятелем (хотя от политики всегда дистанцировался). К нему обращались за решением вопросов, улаживанием конфликтов, разного рода содействием. Ему это часто удавалось эффективнее, нежели администрации Валентины Матвиенко. Именно за эту эффективность получил Кумарин прозвище «ночной губернатор».
Такого власти не прощали уже тогда, в середине благополучных 2000-х. Тем более не прощают теперь.
Не только административно-чиновный аппарат имел к Барсукову претензии. Очень недовольны «тамбовцами» были воры в законе – кумаринская система не пускала их в Петербург. Наконец, главным направлением его бизнес-активности являлась топливно-энергетическая сфера (не случайно процессуальную машину запустили на теме нефтяного терминала). Поглощение Петербургской топливной компании (ПТК) сечинской госмонополией «Роснефть» с исчерпывающей ясностью объясняет экономическую сторону дела Барсукова.
Поразительно, но уже накрученных сроков оказывается мало. На подходе ещё минимум два процесса.
Первый – об убийствах в 2000 году Георгия Позднякова и Яна Гуревского. Оба были не только деловыми партнёрами Барсукова, но и личными его друзьями. С большой вероятностью они погибли в криминальной войне, развязанной ворами в законе при безуспешной осаде Петербурга. Но те дела давно отошли в область легенд и сказаний. Если фантасмагоричные версии убийства Кирова ходят по сей день – что помешает абсурдизировать ситуацию двадцатилетней давности?
Второй судебный проект ещё круче. Планируется осуждение Барсукова за убийство Галины Старовойтовой. Здесь политический контекст уже совершенно однозначен. Обвинить «ночного губернатора» в убийстве женщины-депутата, поставить наравне с террористами – значит скомпрометировать саму идею альтернативного общественного влияния. Оградить монополию номенклатурной олигархии. А заодно отвести реальные подозрения от вероятных заинтересантов трагического события. Которые сейчас могут быть нужны в видах высокой госполитики.
Это стало бы торжеством феномена, которое сам Кумарин-Барсуков назвал спецправосудием. Способствовать которому он явно не собирается.
Через два месяца с небольшим Владимиру Барсукову исполнится 64 года. Он инвалид первой группы (без руки, с осколками в сердце). Состояние здоровья уже использовалось как рычаг давления, правда, без ожидаемого эффекта. Этапирование при таком раскладе тоже можно посчитать за метод воздействия. Да ещё с перспективой периодической езды туда-сюда-обратно. Не в санаторных условиях.
Этап в смысле отправки из СИЗО в ИК, наверное, действительно случился по формальной процедуре. Без прямого указания о нажиме. Но обозначился и новый этап в другом смысле развития дела. А с этим сложнее.
Роман Андреев, специально для «В кризис.ру»