Избрание Дональда Трампа словно задало тон по миру. Выборы в Молдавии, Болгарии, Никарагуа завершились со сходными результатами. Во всех случаях потерпели поражение либеральные силы, ориентированные на «европейские ценности». К власти приходят или у власти остаются персонажи авторитарно-популистского склада. С мутно-прагматичной идеологией, в которой проглядывает национал-консерватизм, прикрытый социалистическими декорациями. С крепкой бизнес-хваткой. И непременными симпатиями к путинскому Кремлю.
Царствовать, лёжа на боку, Додону не придётся
Главу Республики Молдова на этот раз выбирали всеобщим голосованием. По Конституции, Молдова (Молдавия) является республикой парламентской. Но некоторое время назад в Основной закон было внесено специальное положение, которое вернуло прямые выборы главы государства. Как в лихие девяностые. По мнению историка и политолога Зураба Тодуа, это связано с «беспрецедентным и системным кризисом, в котором оказалось в последние годы молдавское государство».
Молдавская экономика сейчас показывает даже рост, хотя и слабый, полтора процента в 2015 году. Но Молдавия остаётся беднейшей страной Европы. При этом бедная Молдавия – самая демократическая страна СНГ. Здесь соблюдаются все стандарты политических свобод. Регулярно меняется власть на выборах. Победители с побеждёнными счётов не сводят и потому не боятся за своё будущее. Но эта демократия всё же во многом «фасадна». Как почти во всех постсоветских государствах, власть в Республике Молдова сосредоточена в руках узкой коррумпированной группы «политического класса» и крупной буржуазии. С местным колоритом – повышенной ролью криминала, тесно связанного с румынскими коллегами.
Прошедшие выборы показали, что подавляющему большинству молдаван такая «реалполитик» изрядно надоела. Независимо от того, под какой балалайкой она осуществляется. Удар массового недовольства пришёлся на этот раз по «проевропейской коалиции». Главным дирижёром которой считается главный олигарх современной Молдавии Влад Плахотнюк, представляющий социнтерновскую Демократическую партию Молдовы (ДПМ). Из представленных в нынешнем правительстве политических сил на президентство претендовал экс-президент Михай Гимпу, представляющий Либеральную партию. Получил он в первом туре 1,8% голосов.
Первый тур 30 октября выявил двух фаворитов – председателя Партии социалистов Республики Молдовы (ПСРМ) Игоря Додона и кандидата правоцентристской партии «Действие и солидарность» Майю Санду. Додон представляет левый и пророссийский лагерь, Санду – правый и европейский. Но характерно, что оба финалиста шли от оппозиционных движений.
Непримиримые противники вообще во многом похожи. Это одно поколение: Додону 41 год, соперница на три гола старше. Оба профессиональные экономисты с высококлассным образованием. И Додон, и Санду имеют многолетний опыт в исполнительной власти. Чтобы стать лидерами своих нынешних партий оба покинули организации, приведшие их в большую политику: Додон ушёл от коммунистов, Санду вышла из Либерально-демократической партии. Наконец, тот и другая подчёркнуто православные.
Но есть и важные различия. До сих пор вершиной карьеры Додона были министерские посты экономического блока при правлении коммуниста Владимира Воронина. Тогда как Санду ярче всего проявлялась в системе Всемирного банка. Различие прямо-таки эстетическое.
Пост президента в политической системе Молдавии не является первостепенным. Правительству во главе с премьером принадлежит больше власти. Но борьба за электорат была весьма острой. Из-за смволико-геополитической ставки.
Не секрет, что за различными политическими силами республики стоят мощные внешние игроки. Нынешнее правоцентристское парламентское большинство поддерживают Евросоюз и Румыния. Майя Санду выступает за членство в ЕС и НАТО, за максимальное, вплоть до слияния, сближение с Румынией. Социалисты Додона позиционируются как самая лояльная Москве из молдавских партий. «Приход к власти президента Додона будет означать хорошие отношения с Россией и возврат традиционных восточных рынков для наших товаров», – убеждала избирателей пропаганда ПСРМ.
И сумела убедить значительное большинство: Игорь Додон получил более 52% голосов. Вокруг кандидата Додона сплотилась не только его партия. К социалистам примкнули коммунисты и «Наша партия» миллионера Ренато Усатого, скрывающегося в РФ от международного розыска. В начале года Усатый вместе с Додоном руководил мощными антиправительственными протестами в Кишинёве.
В Игоре Додоне видят «защитника молдавской государственности и нейтралитета», считает эксперт Анатол Царану. Не сказать, чтобы такое мнение разделялось всеми. То есть, если иметь в виду защиту от поглощения Румынией, тогда конечно. Но многие полагают, что Додон развернёт Молдавию по курсу РФ. Он уже прославился заявлением о том, что Крым принадлежит России. И тут же показал себя ловким политиком – возникший скандал заставил уточнить: мол, имелось в виду, кто реально контролирует Крым…
Впрочем, ещё неизвестно, насколько волен в своей политике будет новый президент. Ведь законодательная и судебная власть, а также правительство сегодня в руках оппонентов Додона. И по большому счёту, служат интересам клана Плахотнюка. Вспоминая пушкинские строки про царя Дадона, «царствовать, лёжа на боку» точно не придётся.
Избрание генерала Радева означает усиливает промосковскую тенденцию
Выборный расклад в Болгарии напоминал молдавский. На пост президента и тут претендовали леди с джентльменом. Причём Цецка Цачева представляла условно «евролиберальные» силы, Румен Радев – «консервативно-социалистические» и промосковские.
Сходство продолжается в том, что Болгария, как и Молдавия – парламентская республика. Политику определяет правительство. Однако прямые выборы главы государства – серьёзный сигнал, на эту политику влияющий. Итог голосования уже вынудил многоопытного Бойко Борисова объявить об отставке возглавляемого им правительства.
58-летняя Цачева, председатель болгарского парламента, представляла партию Борисова «Граждане за европейское развитие Болгарии» (ГЕРБ). При всех своих персональных особенностях и политических виражах Борисов в принципе держался линии, заявленной в партийном названии. Он вполне доказал способность постепенно вписать управляемое государство в систему Евросоюза. Беспринципный бюрократизм обеспечивает в этом плане общий знаменатель. В последние же напряжённые годы Борисов солидаризировался с вынужденно санкционным курсом Брюсселя и осуждал экспансионизм Москвы. Спровоцировав в РФ раздражённые воспоминания о том, как болгары в обеих мировых войнах «наносили удар в спину».
53-летний генерал-майор Радев сделал военную карьеру в болгарских ВВС. Помимо военно-авиационного университета в Софии, он окончил и американский военно-воздушный колледж. Однако выдвигала его кандидатуру Болгарская социалистическая партия (БСП). Наследника компартии Тодора Живкова, который мечтал присоединить Болгарию к СССР в качестве 16-й республики. И не смог этого добиться в основном потому, что претендовал на место в Политбюро ЦК КПСС и председательство в Госплане. В Кремле такие претензии показались чересчур.
Конечно, времена нынче не те. Но такое политическое наследие быстро не преодолевается. Да в БСП и не видно особого желания его преодолевать. БСП являет собой промосковский полюс болгарской политики. И избрание генерала Радева влечёт соответствующие выводы о том, какая тенденция теперь усиливается.
Сам Радев открещивался от обвинений в ориентации на РФ и подчёркивал верность принципам НАТО и ЕС, в которых состоит Болгария. Но никто и не говорит, будто он собирается выводить страну из этих объединений. И ему, и Кремлю будет вполне достаточно лоббирования позиции РФ. Во всяком случае, Радев довольно внятно высказывался за снятие послекрымских санкций.
Хоть что-то понять в болгарском политическом процессе возможно только при учёте огромной роли спецслужб. Пожалуй, нигде в Европе (а может, и в мире), даже в России, они не сильны так, как там. Никола Гешев, начальник полицейской госбезопасности времён царя Бориса III, говорил незадолго до своего таинственного исчезновения в 1944 году: «Я буду править Болгарией и через пятьдесят лет». Он ошибся только в цифре – прошло уже лет семьдесят.
Бизнес, СМИ, политические структуры плотно контролируются неформальным сообществом чинов «спецуры» и их креатур. Им даже не требуется грубо вмешиваться – машина вполне отлажена. Можно даже допускать выборы без фальсификацией, медиа-критику, массовые протесты. Это ничего не меняет. Власть остаётся там, где ей заповедал находиться Гешев. Так было при коммунистах. Так осталось после них.
Исключение составляет ультраправый Болгарский национальный фронт и союзные ему организации. Но они маргинальны и на серьёзные дела практически не влияют. Если конкуренты у «погонов» и существуют, то разве что в цыганском криминале (кстати, ещё одна частная параллель с Молдавией). Но бароны находят общий язык с генералами.
В Никарагуа вместо выборов прошёл договорной матч
Выборы в центральноамериканской Никарагуа прошли раньше североамериканских и европейских. Однако результаты огласились не сразу. Власти словно не решались сообщить о своей убедительной победе.
Немного осталось в мире правителей, которые помнили бы Рейгана и Брежнева. Президент Никарагуа Даниэль Ортега из таких. Это ветеран Холодной войны. В 1980-х он пребывал на острие глобальной советской экспансии. И вместе с СССР потерпел поражение. Никарагуанское антикоммунистическое сопротивление, легендарные контрас при рейгановской поддержке сумели его дожать. После первых же свободных выборов в 1990 году ему пришлось сдать дела.
Странно сравнивать Никарагуа с Болгарией. Но смысл в этом есть. Падение правительства Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) не привело к кардинальной смене власти. То, что возникло на месте режима Ортеги, было названо «либерально-сандинистской диктатурой». Чиновники-сандинисты по-деловому сговорились с Либерально-конституционной партией (ЛКП) Арнольдо Алемана. Разделили власть и доходы. Оставив на отшибе тех, кто реально против них сражался. А в 2006 году, воспользовавшись разочарованием никарагуанцев в либеральных президентах, вернулись к власти. Той же командой во главе с Ортегой. Хотя, конечно, сменившим риторику марксизма на идеологию «духовных скреп».
«Неосандинистский» режим в главных чертах повторяет параметры путинского. Правящая группировка сидит буквально на всём. Верховная власть принадлежит «семейному политбюро», в котором командуют Даниэль Ортега и его жена Росарио Мурильо (теперь избранная вице-президентом). Патентованный в 1980-х убийца из «сандинистского НКВД» Ленин Серна отвечает за политический контроль и госбезопасность. Идеолог-экономист Байярдо Арсе заведует преумножением хозяйских богатств.
И конечно, в полной мере освоено искусство электоральных манипуляций. По большому счёту, президентство Ортеги трудно назвать законным. Повторное избрание главы государства никарагуанская конституция не допускала. Но с Основным законом там обращаются вольнее, чем в России. Ортега избран уже в третий раз.
Он получил более 70% голосов. Его соперник из ЛКП Максимино Родригес блестяще сыграл договорной матч, получив порядка 14%. Перед этим с выборов технично сняли – местным аналогом Басманного суда – настоящего оппозиционного лидера Эдуардо Монтеалегре, обладавшего реальной поддержкой. И захватили изнутри Независимую либеральную партию (НЛП), кандидату которой Педро Валлехосу отсыпали аж 4,5%. На парламентских выборах СФНО тоже прибрал две трети.
Мы побеседовали с известной оппозиционной активисткой Марсией Собальварро – сестрой Оскара Собальварро, видного командира контрас, известного как Команданте Рубен. «У нас нет свободной политической конкуренции, – сказала она. – Есть пакт Даниэля с Арнольдо. Этот фарс нельзя назвать выборами». После отстранения Эдуардо Монтеалегре сеньора Марсия с братом вышли из НЛП и в избирательном фарсе не участвовали. Что же теперь? «Будем защищать демократию, продолжать борьбу за республику. Необходимо восстановить подлинное голосование с международным наблюдением».
Контрас ныне действуют строжайше в правовом поле. И не поддерживают никаких связей с «реконтрас» – группами вооружённого подполья, считающего, что режим не оставил никаких иных путей борьбы. А такие в Никарагуа тоже теперь есть.
Высказала своё мнение политолог Китти Сандерс. По её мнению, происшедшее в Никарагуа даже нельзя назвать неудачей демократических сил: «Неудача – это когда реальная политическая оппозиция проигрывает. А тут два лагеря, исторически скидывавших Сомосу, поругались, а потом помирились. Выборами в Никарагуа довольны все тамошние политические силы. Оппозиция играет примерно ту же роль, что Выхухоль при Путине».
На первый взгляд Никарагуа выбилась из нынешнего латиноамериканского тренда, опрокидывающего «социализм XXI века». Но так можно было бы сказать, если бы в Никарагуа прошли реальные выборы, как в Аргентине или в Гватемале. Или хотя бы как в тех же Молдавии и Болгарии. Но произошло иначе. Как в России. А это климат иной.
Жорж Камарад, Роман Шанга, специально для «В кризис.ру»