Власти уже ищут в Хабаровске «работников ножа и топора». Начались задержания, случились избиения. Даже странно, как это удерживались от романтики с большой дороги целых две недели. «Изъято несколько единиц ножей и даже топор. Можете себе представить?» – поражается врио губернатора Дегтярёв. В ответ вспоминается классика Стругацких: «Я знаю, что такое Святой Орден. Арканарский люд полезет из своих щелей с топорами». Но это далеко не про один Хабаровский край и не про один сомнительный предмет.
В минувшую субботу количественный показатель хабаровских протестов близился к 100 тысячам. Знатоки российских нравов могли бы искренне удивиться ходу противостояния. Массовые несанкционированные акции который день подряд. Однозначно политические лозунги, и уже не только местного значения. Где «Свободу Фургалу!», там и «Путина в отставку!» – а ведь и это не предел, всё громче звучит холодящее хозяйскую элиту «Россия, выходи!»
Вчера хабаровчане устроили шествие к зданию суда, где разбиралось дело Ростислава Буряка: «Отпускай! Позор! Судья, выходи!» Водитель Буряк сидел за рулём автофургона, названного «фургаломобиль». Синий микроавтобус, украшенный портретами Сергея Фургала и протестными лозунгами, двигался в авангарде массовых шествий. (Кстати, задуман он был не агитмобилем, а фудтраком – детским кафе на колёсах.) Буряку отмерили восемь суток административного ареста за «нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования».
Так, на 18-й день, в Хабаровске появился первый арестованный протестующий. Ранее избиты неизвестными корреспондент навальнианского ютуб-канала Дмитрий Низовцев, координатор местной «Открытой России» Сергей Наумов, оппозиционный активист Антон Плюснин. Вызваны в суд представители крайкома КПРФ Пётр Перевезенцев и Сергей Ильин. Начальник городской полиции полковник Козлов предупреждает демонстрантов не допустимости нарушений законодательства. «Спасибо полиции!» – звучит в ответ.
Того ли мы навидались… Как раз в эти дни исполняется первая годовщина «политического кризиса в Москве летом 2019-го». Разгонные избиения тех несанкционированных акций украсили бы любой советский фильм о классовой борьбе и зверствах буржуйской полиции. Хоть про царскую Россию, хоть про зарубежные страны капитала. А что в Хабаровске? Сплошное «неуважение ни ко мне, ни к президенту», как признал сам врио.
Дегтярёв только заикнулся насчёт иностранных агентов-разжигателей, как его тут же одёрнул Песков: мол, нет, это свои дебоширы из других городов… Теперь Дегтярёв заговорил о «профессиональных провокаторах-оппозиционерах», которые, видите ли, не Фургала защищают и не праведным гневом горят. Защитникам Фургала, значит, Дегтярёв в праведности гнева не отказывает. Интересное в ЛДПР отношение к правоохранительным органом сохранилось с лихих девяностых.
Кстати, поведение Дегтярёва вообще напоминает манеры ослабленной группировки при соприкосновении с превосходящей силой. «Ну чего пыряться, зачем в амбицию, позови своего старшего, пойдём чайку попьём, давай нормально поговорим…» Примерно такие аллюзии возникли от незапланированной встречи врио губернатора (специально постаравшегося в трудный день исчезнуть из Хабаровска) с колонной протестующих. Мол, я вас слышу, будем поддерживать Сергея Ивановича, а в совет при мне не хотите ли? И снова куда денешься от классики – многое предвидел дедушка Крылов: «Я ваш старинный сват и кум, пришёл мириться к вам, совсем не ради ссоры»…
Объяснение простое: хабаровские десятки тысяч – не московские тысячи. И не только в арифметическом плане. Участники хабаровских протестов вообще отличаются от московских. И социально, и ментально. В конце концов, и Сергей Фургал не похож на Любовь Соболь. Потому, вероятно, и остановили из Кремля бредни про «иностранцев». Этот разлив мути предназначен для столиц.
Глубинному народу в таёжных краях агитпроп несёт другое – дебоширы, ножи, топоры… Не исключено, что в скором времени начнут с волнительной дрожью трактовать про «криминальные структуры за спиной» – и то будет повеселей давно вызывающего зевоту Госдепа с прочими экстремистами. Версия об аресте Фургала как коммерческом наезде столичных олигархов на «Амурсталь» сама по себе даёт материал для захватывающего бестселлера. И будет вполне в тренде бюрократических попыток подавления теневых сообществ, превратившихся чуть не в последних конкурентов олигархии.
Тем часом «Левада-центр» опросил россиян по их отношению к хабаровским событиям. 45% – на стороне протестующих. Против только 17%. Пока нейтральны 26%. Остальные не имеют мнения. При этом 29% готовы к протестам примкнуть. Падение уровня жизни и нарушения гражданских прав уже перехлестнули край для каждого третьего-четвёртого человека в России.
Акции протестной солидарности с хабаровчанами пока малочисленны и разрозненны. Но они распространяются от Владивостока до Москвы. Налицо некоторая ошарашенность оппозиции от резким переломом сменившейся политповестки. Первая декада шла в арьергардных боях против совершённого режимом «конституционного переворота». 9 июля Фургал был задержан, 10-го арестован, 11-го по Хабаровску прошли пятьдесят тысяч, ни с какими властями того не согласовывая. Ситуация резко преобразилась. И как обычно в таких случаях, это даже не сразу заметили. Образно говоря, «отпускай!» и «выходи!» начали сливаться в единую речёвку.
Не о том речь, что хабаровские протесты важнее путинского обнуления. Трансформация режима в однозначно репрессивный, доктринально мракобесный и с претензиями на вечность – дело более чем серьёзное. Это не игрушка, не прихоть и не блеф. Это реальная установка на «архаическую автократию» с царистским оскалом, казённой поповщиной и тотальной слежкой.
Правящая номенклатурная олигархия целенаправленно демонстрировала новый уровень произвола. Совсем уж в духе Вороньей слободки: «Как пожелаем, так и сделаем» (а кто недоволен, приготовиться к судьбе Лоханкина). Казалось, это удаётся. И тут хабаровский мирный бунт вдруг проводит красную черту. Заодно показывая, что – и кто! – поднимает по-настоящему массовые протесты. Очевидным образом ввергая государство в растерянность. Сценически выразительным символом которой сделался неповторимый Михаил Дегтярёв.
Только критическая слабость российской оппозиции оставляет хабаровские протесты локальными и внушает властям уверенность. Суть этой слабости – отсутствие структурной связи с социальной глубью, генерирующей протест. Достаточно заметить: таких оргструктур ещё почти нет – а страх властей перед ними уже есть. Чего стоили рассуждения секретаря Совбеза Патрушева об опасности альтернативных профсоюзов. Низовые – то есть корневые – протестные очаги формируются и развиваются своим ходом. Без организованного политического участия. Зачастую на корпоративной основе. Или вообще в социальных группах вне адаптированной части общества. 
Другой фактор – хроническая разобщённость оппозиции. Которая ослабляет сама по себе (в беспрестанных взаимных счётах до хождений ли в народ?). Характерен недавний призыв, обращённый к наиболее известным лидерам оппозиции – Гарри Каспарову, Михаилу Ходорковскому, Михаилу Касьянову, Юлии Галяминой, Даниилу Константинову, Дмитрию Гудкову и ещё нескольким видным фигурам (среди которых, заметим, не названы Алексей Навальный и Григорий Явлинский).
Авторы обращения констатируют ужесточённо антисоциальный и антинациональный характер режима, усиление репрессивности, бессмысленность вовлечения в псевдовыборные процедуры. И призывают создать Всероссийский координационный совет оппозиции, он же Комитет протестных действий – с участием либералов, левых и националистов, отвергающих олигархическую внутреннюю и империалистическую внешнюю политику Кремля.
Такого рода инициативы последние два десятилетия появлялись регулярно. Но тут интересны организации-инициаторы. Ассоциация народного сопротивления (АНС), Комитет «Нация и свобода» (КНС), студенческие профсоюзы, представители «Русского марша» и московского ПАРНАСа.
АНС провела резонансную акцию солидарности с бунтом заключённых ангарской ИК-15 – после чего подверглась показательному полицейскому накату. В отношении КНС на днях запущена процедура запрета – прокурор Красноярского края Роман Тютюник подал в краевой суд иск о признании организации «экстремистской». Административно-карательный прессинг накачивается против радикальных неонародников и антиимперских националистов. В таких структурах явно усматриваются потенциальные союзники социальных «альтернативщиков». Против которых заранее вооружается Патрушев.
«C несанкционированными акциями нужно постепенно заканчивать», – говорит в Хабаровске Дегтярёв. «Дегтярёв, уходи!» – отвечает ему Хабаровск. Постепенно, да. Однако не кончается. Скорее, начинается.
Александр Кребкин, специально для «В кризис.ру»