Российская оппозиция жива. И собирается жить дальше – вместе с Россией. Доказать это берётся Ольга КУРНОСОВА – известная в Петербурге и России демократическая активистка. Депутат Ленсовета в советском Ленинграде, лидер Объединённого гражданского фронта в российском Петербурге. Ныне – член Исполнительного совета и председатель редакционной комиссии «Съезда народных депутатов».
– После 2014 года вы, Ольга Владимировна, уже уезжали из России. Были заметной фигурой политэмиграции в Украине. Приобрели опыт российской политики за рубежом. Но вернулись при первой возможности – и уехали снова. Скажем так, смогли повторить… Но что побудило к решению о повторной эмиграции?
– Отношение к войне. Вам положено называть «специальной военной операцией»…
– Не беспокойтесь об этом. Президент РФ называет: война.
– Как ни называй, я категорически не принимаю и отвергаю государственную политику войны. Выступать против стало невозможно в России. То есть возможно, конечно – но такое выступление будет сразу пресечено и задушено. Поэтому могу сказать: уехала, чтобы в меру сил развернуть антивоенную активность.
– Российская оппозиционная эмиграция структурирована несколькими центрами. Наиболее известен Вильнюсский Форум Свободной России. Вы знакомы со многими деятелями ФСР, работали с ними. Но сейчас выбрали другую структуру – «Съезд народных депутатов» (СНД). Объясните этот ваш выбор?
– Я действительно знаю многих участников Вильнюсского форума, с некоторыми работала, но в Форуме как структуре никогда не участвовала. Главное, однако, не в этом. «Съезд народных депутатов», как я вижу – единственный на текущий момент действующий оргпроект. Здесь реально работают, а не просто собрались поговорить. Я не против других площадок – поговорить тоже приятно и даже не всегда бесполезно. Но я помню, как в 1991 году мы, демократические политики и депутаты, плохо понимали, что делать, как обращаться с обрушенной властью. Сейчас есть шанс заранее подготовиться к неизбежному. Надо его использовать.
– Вот как раз об этом. Чем конкретно занимается СНД? Какие задачи поставлены в приоритет – консолидация «остаточной легитимности», подготовка будущего законодательства, формирование политической инфраструктуры вне и внутри России?
– Легитимность СНД невелика, но отлична от нуля. И это важно. Не столько сейчас, сколько в перспективе. Никто не знает, до какой степени докатит грядущий развал. Чтобы удержать страну от тотального хаоса, может быть востребована и такая степень легитимности. Законопроекты – да, тоже нужное дело: потом просто не будет времени их писать. Начиная с проекта Конституции, очищенного от наслоений последних двадцати трёх лет.
– Каким образом очищенного?
– Добавлены гарантии прав и свобод граждан. Плюс, к примеру, закон о люстрации, закон о свободе слова. Сейчас работаем над законом о местном самоуправлении. Что до инфраструктуры… Вот здесь пока только намётки. Внутри России с этим происходит как с антивоенными выступлениями – немедленное и жёсткое пресечение. Что неудивительно – таких вещей боятся. И правильно делают.
– Сейчас, понятно, не самое время для «хотелок-мечталок». Но всё-таки. Как вы видите Россию будущего? В каких границах, с каким устройством, с кем во власти?
– СНД проголосовал за название страны: Российская Республика. Я была за иной вариант: Федеративная Республика Россия. Но в главном сошлись. Реальная федерация, право регионов на выход из состава. Переучреждение государства, референдумы по новой Конституции в субъектах федерации. Парламентский тип республики – либо вообще без президентства, либо с церемониальной фигурой главы государства. А новый политический класс придёт из пассионарных слоёв.
– Не очень конкретное адресование.
– Конкретнее пока не сказать. Зависит от формы обвала – революция или заговор. А это не завтрашнего дня дело. Вряд ли и послезавтрашнего.
– Российская оппозиция переживает не лучшие времена. В эмиграции тоже. Чего стоит эпопея «хороших русских», суета вокруг бытового обеспечения. Вы как-то объясняете такое положение? Видите пути морально-политического возрождения?
– Надо понимать, откуда всё берётся. С февраля 2022 года набирал обороты массовый исход из России. В политактивность вовлеклись люди, прежде от этого далёкие. Ну и объективно ситуация тяжёлая. Небывалая за несколько поколений.
– Значит, кадры опять всё порешали?
– Никто ещё ничего не решал. Но думается, положение поднимут и выправят и старые полковые кони. У нас собираются активисты с большим опытом, от эспээсовцев до «открытников». Понимающие всю глубину падения. Знающие, что выход с плакатом к российскому посольству положения не изменит. Нужна напряжная системная работа.
– Старые полковые…
– Не поймите слишком буквально. Не о возрасте речь. Не то главное, что «старые», а что – полковые. Им бывает лет тридцать.
– Какие российские, эмигрантские, иностранные структуры представляются вам союзными?
– Иностранные в последнюю очередь. Запад не обязан помогать нам решать наши исторические задачи. Собачье счастье в собачьих лапах. А так – те же участники ФСР. Весьма плодотворной получилась Берлинская конференция.
– Резко и жёстко заявила о себе «оппозиция нового типа». Легион «Свобода России», Русский добровольческий корпус запрещены в РФ за «экстремизм-терроризм» – но почему-то игнорируют запрет. Оппозиционные интеллектуалы перестроечного происхождения, прежде начисто исключавшие силовые методы, теперь говорят о политическом крыле вооружённой оппозиции. Что вы об этом думаете?
– Появление таких структур, как Легион и Корпус, само по себе естественно. Когда, как у Мао Цзэдуна, «наш коронный номер это война и диктатура» – по-другому не бывает. Всегда найдутся люди, готовые сопротивляться. Естественно и возникновение политического крыла: радикальные активисты в Киеве становятся комиссарами. Но это не про наши организации, СНД не для этого создан. Цезарь входит в Исполнительный совет, с ними общается Илья Пономарёв. Связь ограничена этим. Не более.
– Ваши прогнозы на развитие событий? Перспективы «спецвоеноперации», раскол элит, внутренние сдвиги в России. Какую роль в таких вариантах сыграет ваша структура?
– Начать с того, что не стоит связывать больших российских надежд с государственной политикой Запада. Военная помощь Украине – это одно, тут да. Но перемены в России – к этому интереса не заметно. Взять хотя бы частный вопрос: не продумана процедура вывода из санкционных списков.
– Актуально ли это?
– Ещё бы. В плане раскола элит. Значительная часть бизнеса нацелена работать со странами G7. Вывод средств, эмиграция – это методы того самого раскола. Никакого содействия тому не оказывается.
– Российский бизнес аффилирован с властью и подчинён государству. Иначе не мог бы существовать. Помнится, марксисты невысоко оценивали революционный потенциал российского капитала. Попросту говорили: «Буржуазия чем дальше на восток, тем подлей».
– Пусть так, но времена меняются. Иногда внезапно и резко. Дойдут ли олигархи до переворота? Сами собой вряд ли. Но есть другая категория – спецслужбы. Как ни парадоксально, позитивные перемены могут прийти оттуда.
– Это похоже на политическую фантастику, игру в парадоксы. Трудно сказать политкорректнее.
– Воображение в таких случаях не мешает, а наоборот, способствует аналитике-прогнозистике. Не стоит замыкаться в догмах и стереотипах, да ещё прошлого века (хотя ваше издание к тому склонно). Хотя бы по элементарному расчёту: именно спецслужбисты информированы лучше других. По крайней мере, лучше нас с вами. Рано или поздно им придётся искать выход.
– Как вы представляете своё возвращение в Россию?
– Ровно в момент изменения ситуации. Как только станет возможно. В тот же день. Но не ждите ленинского пломбированного вагона. Не ждите и торжественной встречи. Скорей всего, когда это произойдёт, будет уже не до нас.
Беседовал Валерий Имантов
