Европейский Союз отходит от интеллектуального шока. Десятки миллионов избирателей Европарламента усомнились в фундаментальных постулатах политкорректности и толерантности. А кое-кто замахнулся на главное – само существование этого конгломерата наций, религий и обычаев Старого света. Пошли даже разговоры о надвигающейся угрозе прихода к власти ультранационалистов, чуть ли не нацистов. На поверку всё оказалось не так опасно. Хотя некоторые симптомы настораживают.
Для начала – немного истории. Европейский парламент появился на свет в 1957 году как собрание представителей стран, вошедших в Европейское экономическое сообщество (ЕЭС). Три десятилетия он играл выставочную роль. Депутаты поначалу даже не избирались, а назначались парламентами стран-членов ЕЭС. Первые выборы состоялись лишь в 1979 году. Полномочия Европарламента стали последовательно расширяться с конца 1980-х, пока по Маастрихтскому договору 1992 года они не были уравнены с полномочиями Европейского совета.
Прошли десятилетия, многое изменилось. Но и сейчас Европарламент не столь авторитетен, как национальные органы законодательной власти стран Евросоюза. С одной стороны, это даёт депутатам определённую свободу творчества, с другой же – избиратели знают, что электоральная ошибка не будет фатальной. В общем, получилась такая общеевропейская графа «против всех», маячок для власть предержащих. На этот раз болевая точка, обозначенная в ходе четырёхдневного голосования во всех 28 странах ЕС, имеет ярко выраженную националистическую симптоматику.
Общая сумма мандатов, полученных правонационалистическими партиями, впечатляет – 130 из 751-го. Увеличение – двойное. В тройке лидеров – Великобритания, Франция и Дания. Партия независимости Соединённого Королевства Найджела Фараджа получила в Европарламенте 22 мандата. Французский Национальный фронт Марин Ле Пен – 26. Датская Народная партия – всего 4, но это из-за малочисленности избирателей Дании. Уже получается солидная ультраправая коалиция. К ней можно приплюсовать «Истинных финнов», «Шведских демократов», австрийцев из Партии свободы, чехов из Партии свободных граждан, греков из уже полулегендарной «Золотой зари», голландских и фламандских националистов, а с некоторыми оговорками – итальянцев из подтанцовки клоуна Беппе Грилло и Лиги Севера.
Может показаться, что европейские устои скоро подвергнутся серьёзному испытанию. Ведь пламенная Марин сравнивает поселившихся во Франции мусульман с нацистскими оккупантами, деятели из страны Штрауса и Скорцени называют Европу негритянским конгломератом, парни из «Золотой зари» тоскуют по Гитлеру. Клич «Фашистский рабочий, вступай в наши ряды!», характеризовавший 35 лет назад бешеную группировку ФАНЕ, вот-вот зазвучит в полный голос, соединяя ксенофобский шовинизм с социальным протестом…
Но ничего такого не будет.
Ультимативный призыв Марин Ле Пен к Франсуа Олланду немедленно распустить Нациоанльное собрание Франции – лишь эффектный жест. ЕС получил встряску, которая явно пойдёт ему на пользу. Постараемся объяснить, почему.
Это для пропагандистских ораганов РФ все ультраправые, как негры или китайцы, на одно лицо. (Антиукраинская истерия последних месяцев – яркий тому пример.) На самом же деле в настоящей, а не придуманной Европе всё тоньше и сложнее. Возьмём для примера расклад между англичанами и французами. Найджел Фарадж по экономическипм взглядам – завзятый либерал, практически либертарианец. Сторонник низких налогов, всеобщей конкуренции и минимального госрегулирования. В этот мейнстрим вполне вписывается тяга к упрочению национального суверенитета Туманного Альбиона. Он даже не против иммигрантов, лишь бы те приносили пользу обществу, а не сидели на пособиях. Не то Марин Ле Пен – сторонница Франции для французов и мощных социальных программ.
И так по всем националистическим пунктам. Скандинавские националисты – степенные и законопослушные ультраконсерваторы. Почувствуйте разницу с бешеным венгерским «Йоббиком», не только антисемитским, но требующим присоединения отторжения от Украины «мадьярского Закарпатья». Кстати, националистические партии Юго-Восточной Европы – «Великая Румыния» и болгарская «Атака» потеряли места в Европарламенте. А именно они отличались особой жёсткостью, поднимаясь на антицыганских настроениях. Зато прошли противники евро из «Альтернативы для Германии», и защитники Интернет-пиратства, и шведские правые феминистки.
Получился этакий винегрет. Вежливые европейцы называют всех, кто против, евроскептиками. Ждать от них концептуальных изменений европейского политического ландшафта не приходится хотя бы в силу дикой разобщённости и подчас диаметральной несхожести программ. Российская оппозиция в чистом виде, каждый воюет с каждым. К тому же им будет противостоять спаянный общими идеями фронт еврооптимистов.
Вы будете смеяться, но он состоит из четырёх партий. На этот раз 214 мест в Европарламенте достались правоцентристам из Европейской народной партии, 189 мест – социал-демократического склада, 66 мест – альянсу либералов и 52 места – «зелёным». Расходясь в мелочах, они едины в главном: необходимости и жизнеспособности Европейского Союза. Эта позиция подкреплена весом евробюрократии.
Бизнес спокойно отреагировал на итоги евровыборов. Более того, на следующее утро фондовые индексы даже подросли. Согласитесь, тоже показатель. Ангела Меркель поднимает вопрос о кандидатуре председателя высшего исполнительного органа ЕС — Еврокомиссии. Пока на это место претендует экс-премьер Люксембурга Жан-Клод Юнкер.
Но не стоит забывать, что националистические тенденции возникли не на ровном месте. Горящие предместья Лондона и Парижа – веское тому доказательство. Крупные политики отнеслись к случившемуся с должной степенью серьёзности. Особенно озабочен Франсуа Олланд, который даже не пытается этого скрыть.
Многие наблюдатели отмечают, что итоги выборов явились успехом прежде всего для… Владимира Путина. И действительно, едва ли не большинство европравых демонстрируют симпатии к «нацлидеру» РФ. Марин Ле Пен говорит об общих ценностях с российским президентом, итальянец Роберто Фиоре восхищается его традиционалистскими принципами, венгр Габор Вона стремится брать пример с крымской операции по территориальному приращению. И всех их привлекает выраженный антиамериканизм нынешней Москвы. (Но, кстати, и в США Путин имеет поклонников. Тоже среди ультраправых — христианских фундаменталистов, рвущихся запретить аборты, поставить пулемёт в каждом доме и законодательно обязать к буквальному толкованию Библии.)
Ещё одно подводное течение связанно именно с составом победившей европарламентской четверки. Во многом вынужденный союз партий со столь разной идеологической платформой, противоречия и трудные компромиссы, вероятно, усилят евроскептиков. Можно вспомнить и грядущее подписание Трансатлантического торгового и инвестиционного соглашения между ЕС и США. Евронационалисты наверняка постараются его торпедировать. Вряд ли у них это получится, но будет интересно.
Одним словом, классика парламентской демократии. Как сказал мудрый Уинстон Черчилль, «худшая форма правления, если не считать всех остальных».