Похоже, в Питере появился новый губернатор. Не то, чтобы, скажем, ночной. Такой уже был. Или всенародно избранный ― такой ещё только будет. А выборы губернатора в нынешнем электоральном цикле города не запланированы. Но другой, особенный, следственный. Прямиком из Следственного комитета. Сам Бастрыкин.
Если кто не верил, то убедился в этом буквально вчера. И сегодня тоже. Хотя началось несколько ранее. Как-то так сложилось, что в последнее время в одночасье горожане совсем перестали искать правды у Беглова. Может быть, совсем не надеются её там найти. Да и то сказать, чем он утешит тех, кого собирается выселять с насиженных мест, если сам это и придумал? А возможно, не считают дальновидным доискиваться губернаторского покровительства. Против него выступает сам путинский повар. Уж не значит ли это, что дни его сочтены? Несмотря даже, на его собственную, бегловскую, битву за Мариуполь. Вроде он старается, только почему-то это ему не засчитывается в заслугу. Ни начальством, ни согражданами. Одни считают, что делает он в этом плане мало, другие ― что вообще не то делает.
В общем, что бы ни случилось, теперь народные челобитные отправляют сразу Бастрыкину. Застрельщиками выступили разобиженные всеми питерские градозащитники. Они уже назвали его единственным защитником питерского архитектурного наследия. Оно и понятно. Почти две трети жизни Бастрыкин прожил в Питере. Как вполне культурный человек ― всё-таки звание университетского профессора в культурной столице, хоть бы даже и советской империи, накладывает определённый отпечаток. Никуда от него не денешься, марку держать надо, иначе засмеют. Сегодня-то в этом необходимости нет, но лет этак тридцать назад казалось вполне нормальным. Короче, даже сегодня Бастрыкин слывёт за культурного. В чётких номенклатурных рамках, конечно, но всё же.
Вот и получилось, что спасать город и горожан вроде как больше некому. Ну, право, не к Пиотровскому же обращаться… И не к Пригожину. Хотя это, может быть, и надёжней.
1 июня питерское управление СК возбудил первое уголовное дело в отношении неких неизвестных из смольнинского комитета по охране памятников. По версии следствия, неизвестные работники КГИОП выдавали строителям незаконные заключения. О том, что дома, которые они желают снести или перестроить по собственному разумению, не являются памятниками истории и культуры. Либо – что застройщики собираются делать нечто нужное и очень полезное. В результате в комитете прошли обыски, и каких-то неизвестных даже допросили. На том вроде бы всё остановилось.
Но через месяц ― совершенно неожиданно ― Бастрыкин приказал возбудить уголовное дело по поводу сноса дома Шагина на Фонтанке. Не прошло и недели, как председатель СК затребовал доклад о ходе расследования. Причём не только по шагинскому дому, но по всем незаконно снесённым. Список в жалобе градозащитников. Припомнил и манеж лейб-гвардии Финляндского полка, и торговые бани Екимовой, и дома Лапина, и даже кинотеатр «Слава».
А на днях приехал проинспектировать лично. И не просто пролистал дела. Побывал на месте ― у дома Салтыковой на Большой Морской. Распорядился прекратить работы. Задержал директора строительной компании. Вызвал для беседы в СК владельца компании-инвестора. Зачем-то приказал задержать всех найденных на стройке работников. К вечеру, как говорят, все строительные работы были заморожены. После этого Бастрыкин велел возобновить расследование дела Олега Мухина, избитого аккурат на этой стройке. Пока Бастрыкин допрашивал, точнее, отечески вразумлял, главного инвестора, в КГИОП экстренно проводились новые обыски. Вероятно, следователи решили-таки отыскать и предъявить начальству неизвестных.
Но то было лишь начало. Разобравшись с проблемами городского архитектурного наследия, Бастрыкин приступил к разбору ещё одного резонансного дела ― реновации. Как оказалось, надежды на его вмешательство возлагали не только градозащитники, но и обычные жители Питера. И нашли горячий отклик. Председатель СК потребовал проверки по жалобам и резонам питерцев, не согласных с новой бегловской реновацией ― сносом хрущёвок и выселением жителей на дальние окраины. Главное следственное управление СК РФ по Петербургу теперь будет вплотную и с пристрастием заниматься этим делом. Если учесть, что таких домов 1074, то не очень понятно, как следователи смогут заниматься другими делами. Например, бандитами и хулиганами.
Пока, можно предположить, Бастрыкин займётся сам. Во всяком случае, в прошлый свой приезд 15 августа не отлынивал. Приехал-то он совсем для другого ― изучить на месте ход строительства кадетского корпуса СК в Петергофе. Но отвлёкся и на менее возвышенные проблемы. Изучил вопрос о столкновении прогулочного катера с металлической опорой в Петербурге на реке Ждановке. Вник в проблему семьи из Ленобласти, живущей в аварийном доме. Оба дела поставил на контроль. Хотя вроде бы не совсем по его уровню. В первом случае хватило бы и обычной полицейской проверки, во втором мог бы с успехом разобраться местный следователь. Но это если подойти без души. Свалить на подчинённых и предаться высоким материям. Вот как с арестом Ройзмана. Это Бастрыкин поручил местным исполнителям.
Скорее всего, питерские дела Бастрыкину всё-таки ближе. Не исключено, что в следующий приезд на Мойке выстроится длиннющая очередь. Поведать ему горести и печали, коммунальные склоки и семейные скандалы. И наверняка он откликнется. Нерадивый губернатор так бы не поступил. Но не таков должен быть настоящий друг народа. И Бастрыкин показал положительный пример. Делает в городе, что хочет, не оглядываясь на Беглова, будто того уже списали.
Вот он, настоящий-то раскол элит. Прямо на наших глазах. А никто не замечает, будто не происходит ничего экстраординарного. И правильно, что не замечают ― что он есть, что его нет, для народа всё едино. Пока генерация этих начальников у власти, ничего не переменится. Но когда самые прозорливые уже пытаются заискивать перед народом, это означает: начинает загораться.
Анна Мышкина, «В кризис.ру»
