Российско-африканский саммит произвёл декларативный эффект

Саммит «Россия – Африка» завершился в Петербурге. Подписана декларация, утверждён план партнёрства, сообщает ТАСС. Анонсировано будущее сотрудничество в экономике и безопасности, науке и культуре. Несколько встреч Путин провёл «на полях». Символическое действо в целом удалось. Иных же задач перед мероприятием принимающая сторона не ставила.

На саммит приглашались главы 54 независимых государств Африки. (Таково было представительство в Сочи на форуме 2019 года, причём 45 делегаций возглавляли первые лица.) На этот раз 9 стран от участия отказались: Кения, Нигер, Либерия, Ботсвана, Сьерра-Леоне, Лесото, Маврикий, Кабо-Верде, Сан-Томе и Принсипи. 24 страны ограничились уровнем вице-премьеров, министров или послов – не только дистанцирующиеся от РФ Кот-д’Ивуар или ДР Конго, но и такие союзники, как Ангола или Эсватини.

На президентском или равнозначном уровне участвовали 16 государств, в том числе Египет, ЮАР, Мозамбик, Зимбабве. На премьерском 5 государств – Алжир, Марокко, Эфиопия, Танзания, Мавритания. Президент Коморских островов Азали Асуммани в текущем году возглавляет Африканский союз. Владимир Путин, полковник Асуммани и президент Египта фельдмаршал ас-Сиси держались радушными хозяевами саммита. Открывали они форум словно на равных.

Особое место среди гостей занимали главы государств Сахеля. Ассими Гоита в Мали, Ибрагим Траоре в Буркина-Фасо захватывали власть под антизападными и антифранцузскими лозунгами. Они демонстративно лояльны Кремлю, даже ЧВК «Вагнер» приглашали до пригожинского мятежа. Дольше и активнее орудует пригожинская компания в Центральноафриканской Республике. Президент ЦАР Фостен-Арканж Туадера в беседе с Путиным получил обещание дальнейшей поддержки. А вот на встрече с президентом Зимбабве Эммерсоном Мнангагве (на родине известен под прозвищем «Крокодил») Путин услышал неожиданный для себя отказ от предложенного бесплатного зерна: «Крайне благодарны, но Зимбабве не испытывает никаких проблем с зерновой продукцией». Другие встречи такого рода носили в основном церемониальный характер. Соглашения по конкретным вопросам (например, с Анголой по автопрому) если заключались, то на министерских уровнях.

Речи участников, особенно самого Путина, и в целом итоговая декларация выдержаны в пафосной-идеологизированной тональности. За суверенитет, за традиционные ценности, против русофобии, против афрофобии, против молодёжного радикализма (вот это уже конкретнее). Но демонстрация антизападной сплочённости получилась весьма расплывчатой. Далеко не все африканские правительства автократичны, репрессивны и идеологически архаичны.

Только такие годятся Кремлю в союзники. Кремлёвская военно-политическая экспансия в Западной Африке до последнего времени демонстрировала успехи (чего нельзя сказать по экономической части). Это впечатляет, но это и настораживает. Даже африканские элиты оценивают процесс в плане «не всё так однозначно». Не говоря о массах. Недаром в декларации сказано о борьбе против «радикальных идей среди молодёжи». Номенклатурно-олигархический колониализм в антизападной и «духоскрепной» упаковке наталкивается на сопротивление.

Казусы случались с неожиданной стороны. Путину оставалось лишь удивлённо улыбаться, когда ближайший союзник – президент Эритреи Исайяс Афеверки, обругав НАТО, стал ностальгировать по Советскому Союзу. Путин и сам переживает о «геполитической катастрофе», но кем бы иначе был он сам? И с чего переживать Афеверки, воевавшему против союзного СССР эфиопского комрежима?

Президент РФ пожаловался африканским лидерам на отказ Украины вести с ним «диалог» на его условиях. Асуммани выразил сдержанное понимание военно-политической позиции РФ: «Президент Путин показал нам, что он готов… теперь нам нужно убедить другую сторону». Но в официальных документах российско-украинская тема не затронута вообще. По всем опросам, большинство африканцев либо нейтральны, либо поддерживают Украину. Эта позиция отличается от курса ряда африканских правительств. Власти в Африке вынуждены считаться с гражданами больше, чем власти в РФ.