Последний уикенд 2025 года отметился электоральной активностью на трёх континентах. Голосовали центральноафриканцы, ивуарийцы и гвинейцы, косовары и мьянманцы. Центральноафриканская Республика (ЦАР) избирала президента, парламент и региональные собрания, Гвинея — президента, Кот д’Ивуар, Мьянма и Косово — парламенты. Цифровые результаты подсчитываются не быстро. Но уже известно: во всех пяти странах власть сохраняют правящие ныне силы. Но политические итоги глубоко различны.
Республика Косово — демократическая страна. При всём военно-братковом уклоне. Политическая борьба реальна, сменяемость власти регулярна. Здесь могли случиться неожиданности. Но не случились. Партия «Самоопределение» вновь убедительно выиграла с почти половиной голосов. Значит, Альбин Курти остаётся премьер-министром.
Так уже было меньше года назад. На февральских выборах так же лидировало «Самоопределение». Правда, несколько скромнее: около 40%. Но в косовском парламенте возник непроходимый затык. Долго не удавалось даже избрать спикера, где уж утвердить прочное правительство. Президент Вьоса Османи вынуждена была назначить досрочное переизбрание.
Теперь, при 49%-ной поддержке, левонационалистическое «Самоопределение» обеспечивает устойчивый кабинет. Тем более во вполне вероятной коалиции с президентской партией «Дерзай!» и группами нацменьшинств. Ближайшие соперники — правонационалистическая Демократическая партия Косово и Альянс за будущее Косово, национал-либеральная Демократическая лига Косово — даже в совокупности отстали на 10%.
Между косовскими партиями нет разногласий относительно суверенитета, принадлежности к албанскому миру, готовности противостоять сербскому реваншизму. В этом плане вся политика здесь так или иначе восходит к традиции Хашима Тачи. Противоречия касаются социальной политики, внутренней безопасности, международных приоритетов. Курти сторонник сильной социальной политики, тесной координации с европейцами в подавлении оргпреступности, развития связей с Грецией. И кстати говоря, более чем холоден к Дональду Трампу. Всё это, как видим, привлекло избирателей-косоваров.
Ещё одна черта «Самоопределения» — однозначность в курсе на будущее воссоединение с Албанией. Раньше такое блокировалось на дальних подступах. Независимость — это понятно. Но не поглощение одного государства другим! Так было. Но за минувшее десятилетие многое переменилось… Едва ли кое-кто предвидел, какие процессы запускает.
Кейс выборов в Мьянме противоположен косовскому. Здесь господствует военно-олигархическая диктатура и идёт кровавая гражданская война. Вопросы решаются не в парламенте, даже не на городских баррикадах, а в партизанских джунглях. Генерал Мин Аун Хлайн, возглавляющий правящую группировку, не очень нуждается в парламентских декорациях. Он не только Путина называет королём, но и сам держится как абсолютный монарх. Сообразно наследию мандалайской монархии, бирманской партократии, мьянманского военного режима.
Однако за пару веков в подкорку мировых элит вбилось понятие законности. Пусть сугубо формальной, хоть до издевательства, но чтоб по бумагам сходилось. Как в Средние века легитимность власти определялась родословной, так теперь процедурой. Хунта Мин Аун Хлайна решилась декларировать отмену военного положения. Значит, по Конституции, приходится проводить голосовательный ритуал. В три этапа: первый пришёлся на минувшее воскресенье, следующие предстоят в январе.
Реальная оппозиция — Национальная лига за демократию нобелиатки-правозащитницы Аун Сан Су Чжи — распущена военными после захвата власти в 2021 году (а прежде того репутацию существенно подорвали расправы с мусульманами-рохинджа). Сановно-генеральскую элиту представляет в обществе консервативно-милитаристская Партия солидарности и развития Союза. Под председательством генерала Кхин Йи, сподвижника Мин Аун Хлайна. Разрешены ещё несколько десятков политических организаций. Аффилированных и лоялистских, обычно этнического либо местнического характера. Между ними и поделятся места в Пьидонгсу Хлутто — Ассамблеи Союза.
Если успеют, как благоразумно добавляется в таких случаях. Положение в джунглях способно быстро меняться.
Президент ЦАР Фостен-Арканж Туадера — ближайший из африканских союзников путинской РФ. Власть Туадеры держится на штыках сначала пригожинского «Вагнера», потом евкуровского Африканского корпуса, на ценных советах захаровских спецслужбистов. Взамен россияне отхватывают в ЦАР политические прерогативы и экономические преференции колониального типа. Вплоть до стрельбы в людей на золотом руднике.
Правит Туадера почти десятилетие. За это время режим закономерно обрёл знакомые черты путинизма. В том числе неограниченное количество президентских сроков. Но среди этих черт — наличие массовой базы. Сторонники президента консолидированы в Движение объединённых сердец — декларативно социал-демократическое, по факту нечто вроде «Единой ЦАР». Но опора не только в этом.
Российская силовая поддержка помогла против многочисленных повстанцев (мусульманская «Селека», христианская «Антибалака») и организованной уголовщины. Главным достижением Туадеры считается мирное соглашение 2019 года. Вооружённая вольница далека от усмирения. Однако уровень общей безопасности с 2016 года повысился заметно. Особенно если сравнивать с прежним тотальным побоищем. Которое заставляло ностальгировать по каннибалу-императору Бокассе.
Автократия Туадеры ещё не доведена до кремлёвских стандартов. Выборы не совсем фиктивны. Оппозиция существует. Кандидатов было семь. Наряду с Туадерой — экс-премьеры Анисе-Жорж Дологуэле и Анри-Мари Дондра, экс-министры Серж Гислен Джори и Аристид Бриан Ребоас, инженер Эдди Симфориен Кпарекути, пастор-евангелист Марселин Ялименде.
Дологуэле возглавляет Союз за центральноафриканское обновление, второй — Республиканское объединение. Социальный либерал Дологуэле оппозиционен Туадере с самого начала. Правоцентрист Дондра начинал сторонником Туадеры. Но оба считаются носителями профранцузской традиции. С которой Туадера резко порвал при переориентации на Москву.
Шансов победить Туадеру не имел никто из них. Но выйти во второй тур могли Дологуэле и Дондра. Что было бы крайне нежелательно для действующего главы государства и его московских покровителей. Этого не произошло. Туадера со своими Объединёнными сердцами празднует победу.
Статус исторических присвоен воскресным выборам заранее. Возможно, так оно и есть. Руки режима развязались. Центральноафриканцам ещё решать за эту свою историю.
Гвинейский режим тоже причисляется к пророссийским. Но несколько другого типа: категория сахельских хунт. Утвердился сентябрьским переворотом 2021 года, когда был свергнут президент Альфа Конде. Первый и пока единственный в гвинейской истории демократически избранный. Власть перешла к «Национальному комитету примирения и развития» (НКПР). Во главе — командующий армейским спецназом Мамади Думбуя. Тогда полковник, теперь генерал.
Среди претензий путчистов к Конде были нарушения демократии, подавление оппозиции. Надо признать, не совсем беспочвенные. Однако репрессии НКПР значительно превзошли Конде. Десятки людей убиты при разгонах демонстраций. Запрещены полсотни партий. Закрыты независимые медиа. Журналист Фонике Менге, основатель Национального фронта защиты Конституции, арестовывался ещё при Конде. За организацию протестов против намерений президента идти на третий срок. При Думбуя он просто исчез — схватили и увезли крепыши в балаклавах. Та же судьба постигла другого оппозиционного журналиста Хабиба Камару.
Думбуя резко ухудшил отношения с Францией. Зато наладил с РФ и особенно с КНР. Выстроился альянс с однотипными режимами в Буркина-Фасо, Мали, Нигере. Капитан Ибрагим Траоре, полковник Ассими Гоита, генерал Абдурахман Тчиани, генерал Мамади Думбуя — и есть военно-политический массив сахельских хунт. Сильно влияющий на общее положение в Западной Африке.
Цель вчерашних выборов никем не скрывалась: легитимация и закрепление власти Думбуя. Переход президента из временного статуса в постоянный. Это удалось. Ни экс-министр Абдулайе Йеро Балде, ни экономист Файя Миллимоно, ни другие кандидаты не могли всерьёз противостоять главе военной администрации. В чём и заключается суть хунтового сахелизма, его духоскрепной антизападности.
МИД РФ официальным заявлением приветствует итоги выборов в ЦАР и Гвинее. Всё, что надо о них знать.
ЦАР и Гвинея потенциально богаты. Недаром российские олигархические группы тянутся за центральнофариканским золотом и ураном, за гвинейскими бокситами. Но ВВП на душу населения в Гвинее около $1700 (агрокультуры, горнодобыча и металлургия на экспорт), а в ЦАР менее $600 (экономики почти нет, кроме натурального сельхоза и контрабанды). Иное дело Кот д’Ивуар — всё-таки порядка $3000. Лидерство на мировом рынке какао, мощный экспортный поток кофе, системно развитая горнодобыча и нефтянка.
Гвинея десятилетиями пребывала под диктатурой «соцориентации». Центральная Африка при Бокассе побывала «первой в мире социалистической империей». Кот д’Ивуар, известный советскому читателю как Берег Слоновой Кости, в такое не играл никогда. Феликс Уфуэ-Буаньи, основатель ивуарийской независимости, стоит в одном ряду с такими титанами прозападного антикоммунизма, как Пиночет и Сухарто. Хотя был гораздо мягче. «Дерево не сердится на птичку», — посмеивался он над оппозиционерами.
Страна являлась форпостом и витриной африканского капитализма. Была создана жизнеспособная и динамичная частнокапиталистическая экономика. Со всеми, конечно, язвами периферийности и коррумпированности. Но гораздо эффективнее «соцориентационных» хозяйств аналогов. Гвинея при Ахмеде Секу Туре, Танзания при Джулиусе Ньерере, Гана при Кваме Нкруме не были конкурентами ивуарийскому бизнесу. Другое дело Кения при Джомо Кениате и Даниэле Арапе Мои, Сенегал при Леопольде Сенгоре и Абду Диуфе, Габон при Омаре Бонго.
Политический строй был однозначно авторитарен, даже сторонники Уфуэ однозначно квалифицировали его как диктатора. В правящую Демократическую партию одно время записывалось всё взрослое население. В то же время, режим больше маневрировал, чем подавлял. Репрессии практиковались довольно умеренно. В отношении непримиримых врагов. Разрешались даже политические дискуссии французского духа и некоторые неформальные объединения.
Уфуэ-Буаньи был верным союзником Шарля де Голля и Валери Жискар д’Эстена. А также — партнёром и соратником Жака Фоккара. Он жёстко противостоял (про)коммунизму на Чёрном континенте, в том числе Ахмеду Секу Туре в Гвинее и Матьё Кереку в Бенине. Дружил с Моизом Чомбе. Действенно помогал Жонашу Савимби. Поддерживал отношения с белой ЮАР.
Всеми силами продвигал Уфуэ-Буаньи французские интересы в Африке. Вплоть до поддержки восстания Биафры против центрального правительства Нигерии. Здесь не было антикоммунистической составляющей, но Фоккар поддерживал мятеж сепаратиста Одумегу Оджукву в геополитических интересах. Ивуарийский президент был исторически благодарен французам и другим европейцам: если бы не они, говорил Уфуэ, мы бы так и резали друг друга ща то, что живём в разных деревнях, а арабские работорговцы продавали бы нас друг другу.
Нынешний 80-летний президент Алассан Уаттара успел побывать премьер-министром в последнем кабинете при Уфуэ-Буаньи. Его партия называется Объединение уфуэтистов за демократию и мир. Идеология и политика сообразны названию. К президентству Уаттара пришёл в 2010 году. Выстоял и победил в гражданской войне с предыдущим президентом Лораном Гбагбо. И его Ивуарийским народным фронтом, напоминающим ЦАРские «сердца» и сахельские идеи.
В целом Уаттара успешный президент. Ему удалась послевоенная стабилизация. Символично стало упразднением зловещего СЕКОСа (Центр управления операциями безопасности) — «эскадронов смерти» Гбагбо под командованием генерала Жоржа Пуэна. Переформировал армию и жандармерию на основе уфуэтистского ополчения «Новые силы». Перестоял солдатские мятежи. Прижал коррупцию. Первая леди Доминик Уаттара (белая француженка) возглавила оперативные мероприятия по пресечению жуткой торговли детьми. Удалось несколько пригасить городскую молодёжную преступность, с чем не справлялся СЕКОС. Президентский Совет по кофе и какао умудрился реально стимулировать фермерское агропроизводство. Было организовано восстановление дорожной сети.
25 октября Алассан Уаттара избран президентом Кот д’Ивуара. На четвёртый срок. Проголосовали за него более 91%, ближайший соперник получил 3% и искренне поздравил победителя. Это бы ещё ладно, но сложность в том, что реальную оппозицию в лице Гбагбо к выборам не подпускают. (Баллотировалась, правда, его жена Симоне, но её не восприняли избиратели.) Парламентские же выборы 28 декабря партия Гбагбо и его союзники бойкотировали сами. Понятно, что президентские уфуэтисты взяли три четверти мандатов. А на втором месте — Демпартия, происходящая от самого Уфуэ. Не сказать, чтобы сильно оппозиционная.
От таких выборов повеяло чем-то центральноафриканским, если не сахельским. Но это напрасно. Помимо формы, тоже отнюдь не тождественной, есть и главное — содержание.
2 марта 2022 года делегация ЦАР воздержалась на Генеральной ассамблее ООН при голосовании по резолюции, осуждающей нападение РФ на Украину. Делегация Гвинеи отсутствовала на заседании. Делегация Кот д’Ивуара не только поддержала эту резолюцию — Алассан Уаттара солидаризировался с Владимиром Зеленским специальной личной встречей. В июне прошлого года, на мирной конференции в Швейцарии.
В африканских проектах Украины важное место занимает Кот д’Ивуар. Пусть в данном случае не военно-оперативное, но политико-дипломатическое. Контрфорпост против кремлёвской экспансии. Хотя опытный дипломат-президент подчёркивает: «Кот д’Ивуар никому не враг, но всем друг».
Важно не только — что делается, но и — зачем делается. Во всех пяти случаях.
Роман Шанга, специально для «В кризис.ру»