Трёхкратный премьер Италии, министр, депутат и сенатор, финансист-миллиардер, футбольный магнат и светский ньюсмейкер скончался сегодня в своём родном Милане. Сильвио Берлускони было 83 года. Жизнь пролетела как комета, оставив след в итальянском фольклоре. Три десятилетия он оставался ярким флагманом итальянской политики. Берлускони называли «другом Путина» и даже «путинским послом в Европе». Прошлой весной он признался, что в Путине разочарован. Впрочем, не поздно ли.
Будущий правитель-олигарх своей биографией во многом опровергал марксистскую теорию. Родился он в миланской семье скромного банковского служащего. Раннее детство провёл в привокзальном квартале рабочей бедноты и криминала. Застал войну и бомбёжки. Отец-антифашист внушил Сильвио благодарность и уважение американским освободителям от тоталитаризма.
С школьных лет смышлёный подросток демонстрировал способности к предпринимательству. Работал по найму у крестьян, копал картошку, доил коров – а в школе помогал отстающим за конфеты или буратиновские сольдо (если точно, тогдашние итальянские копейки назывались чентезимо). Окончил католическую школу. Поступил на юрфак Миланского университета, вновь совмещая образование с мелким бизнесом. Пристрастился к богемным заработкам свадебного фотографа и музыканта. Университет при этом окончил с отличием и денежной премией за дипломную работу.
В двадцать пять лет Сильвио Берлускони уже славился в Милане как эффективный менеджер строительства. Основал собственную строительно-риэлтерскую с помощью отцовского приятеля-банкира. Во все дела, вплоть до мелочей вникал самолично, решения принимал единолично. В его случае этот стиль себя оправдывал. Берлускони не был тридцати, когда он вышел в первый ряд строительных магнатов Милана. Основной доход приносил ему выгодный сбыт жилплощади.
В 1973 году Сильвио Берлускони – уже не удачливый миланский бизнесмен, а крупный капиталист итальянского масштаба с целым веером сильных проектов. За ним уже тянется длинный шлейф подозрений и обвинений в финансовых аферах. Странно было бы иначе. Да ещё в строительном кластере, где, по образному выражению, звон монет неотличим от звяканья наручников. Но «а вы докажите» звучало безотбойно. Да и не хотелось никому с ним ссориться. Личное обаяние Сильвио превратилось в инвестиционный ресурс, а со временем и в политический. Солнечная натура, грубоватый юмор, бескомплексная раскованность, непрошибаемый оптимизм. Парень трущобного рода с голливудской улыбкой.
Обозначая символический рубеж, в 1973-м Берлускони купил недвижимость для себя. Монументальную виллу в Аркоре под Миланом. Этот особняк со временем превратится в политический центр Италии.
Берлускони вписал новую страницу в экономико-технологическую историю Италии. Он стал первым частным предпринимателем, сломавшим госмонополию телекоммуникаций. В 1978 году он приобрёл первый кабельный телеканал. В том же году учредил легендарный ныне холдинг Fininvest. Через пятилетку ему принадлежали три всеитальянских канала. Последствия оказались grandiosa. В стране менялись – ни много ни мало – национальные социокультурные коды.
Коммерческое телевидение Берлускони, конечно, не убило итальянских кинематограф. Хотя и в этом его обвиняют по сей день. Но оно перепахало страну на клеточно-ментальном уровне. Конец 1970-х и уже середина 1980-х – это разные Апеннины. Культура индивидуализма-гедонизма проросла и на римских холмах. Отступала многовековая католическая патриархальность. Далеко позади остались Свинцовые семидесятые. В новой Италии не могли появиться ни Гарибальди, ни Муссолини. Словно не в своём доме оказались неистовые Стефано Делле Кьяйе, Марио Мерлино, Пьерлуиджи Конкутелли с их борьбой «крови против золота». Прошла эпоха «Красных бригад» Ренато и Маргериты, чёрных «Ячеек» Валерио и Франчески. Даже мафия стала не та.
Сильвио Берлускони ещё не был главой правительства и руководителем государства. Но уже обладал властью и управлял жизнью. Бизнес-империю увенчал ФК «Милан». Кто владеет футболом, тот владеет всем прочим. Но не деньги и не недвига создавали мощь. По крайней мере, не в первую очередь. Капитал оборачивался во владение информпотоками и оргтехнологиями. В этом Берлускони создавал креативы и мог раздавать патенты.
Хозяин телевидения, естественно, постоянно пересекался с политической элитой. Ближе других был ему социалист Беттино Кракси – премьер середины 1980-х и, как полагают вдумчивый исследователи, несостоявшийся «Муссолини конца столетия». Лидер социалистов превратил свою партию в оплот правых сил, временами уединялся для трактатов о «Нации и Отечестве» и явно вёл дело к государственной реформе с президентской властью. Синьор Сильвио не прочь бы помочь. Тандем получился бы могучим. Но не срослось. Синьору Беттино пришлось бежать в Тунис из-под вала антикоррпуционной кампании.
В политику Сильвио Берлускони пришёл, когда в Италии рухнула политическая система. Заточенная под глобальное антикоммунистическое противостояние, она была снисходительна к клановости и коррупции. Во властные схемы под конец включились и коммунисты («красные синдикаты» коррумпировались с особым пафосом), что уже обессмысливало весь замысел. Но глобально смысл утратился с начала 1990-х, когда вместе с СССР обвалился коммунизм мировой. В 1992 году полиция арестовала за взятку чиновника средней руки – кстати, в Милане и в связи со строительством.
Через год-полтора итальянская политика лежала в руинах. Знаменитая «операция “Чистые руки”» зачищала уже не элиту, а общество. Явочным порядком вводилась цензура. Прокурорские и полицейские начальники превращались в полновластных хозяев страны. «Италия похожа на страну, где уже установлена диктатура. Диктатура прокуратуры. Страна умолкла в страхе перед обвинениями в коррупции, которые предъявят любому и не дадут защищаться. Довольны лишь коммунисты – о бесконечной коррумпированности их партии не говорится ни слова», – так описывала Италию 1993-го антитоталитарная «Русская мысль».
Накат остановил Берлускони. «Я вижу, что происходит. Я не допущу этого. Левой диктатуры не будет». Ответил эффектным нокаутом. Телевизор и футбол сделали своё дело. Его партия стремительно создавалась на основе фанатских клубов. Название переводили на русский как «Вперёд, Италия!» (к российским выборам 1995-го была даже «Вперёд, Россия!» под водительством Бориса Фёдорова, бестолку только). Но перевод неточен. «Forza Italia»: forza – это трибунный рёв вроде «Жми!!!» И нажали. В блоке с постфашистским Национальным альянсом, правосепаратистской Северной лигой, несколькими либеральными и консервативными партиями был создан блок «Полюс свобод». Нокаутировавший коммуно-прокурорский «Прогрессистов» на выборах 1994-го. Разрыв был пятимиллионный. Как оказалось, притихшие массы только ждали сильного босса, чтобы сказать своё слово.
«Страна ожила и заспорила», – констатировала «Русская мысль». Берлускони сдержал слово: тень диктатуры рассеялась. Эту его историческую заслугу в Италии знают и помнят. Неплохо бы узнать и вспомнить нам. День, увы, подходящий.
Премьер-министром Сильвио Берлускони был три раза: в 1994 – 1995-м, с 2001-го по 2006-й, с 2008-го по 2011-й. Это дольше, чем кто-либо в итальянской истории, кроме фашиста Бенито Муссолини и либерала Джованни Джолитти. Кем был Берлускони? По-европейски – правым либералом. По-американски – вроде консерватора трампистского типа (только куда креативнее Трампа). А если по жизни – просто правым популистом. Ему нравилось быть в массе, а масса должна быть своей. Демократизм пацана, пришедшего к успеху. Модернового, но помнящего традицию. Очень прагматичного. Важен результат, как учили в сталинской «Первой перчатке».
Против Берлускони возбуждалось шесть десятков уголовных дел – связи с мафией, подделка документов, давление на свидетелей, даже флирт с несовершеннолетней. До приговора удалось довести три. После апелляций остался в силе только один вердикт – за уклонение от налогов. Без реального срока, конечно. Зато был случай, психически больной человек выбил зубы олигарху, метко швырнув статуэтку. Но и то потом извинялся за «подлый и непродуманный поступок».
В политике Берлускони оставался практически до конца жизни. Партии преобразовывались, сливались, разделялись, перетекали одна в другую: «Форца», «Полюс», «Народ свободы», опять «Форца»… Берлускони оставался. Созданный им политцентр поглощал любой иной проект. Даже внучка дуче Алессандра Муссолини вынуждена была в итоге идти к дону Сильвио. Побывала в «Народе свободы» и нынешняя премьер-министр Джорджа Мелони. Крепкие кадры ковались.
Прагматизм и снобизм привели Берлускони к пресловутой дружбе с Путиным. Превратить итальянское правительство в привилегированного европейского представителя при важном партнёре – это крупный бонус. К тому же переплетение газа с безопасностью создавало понятное синьору Сильвио переплетение коммерции с политикой. Да и не только с Путиным вёл Берлускони такие игры. Кое с кем заходил и дальше. Именно к «дорогому Сильвио» обращался Муаммар Каддафи в последней надежде на спасение. «Sic transit gloria mundi» – получил в ответ. Берлускони сообразил, где остановиться с Каддафи.
С Путиным, пожалуй, не сообразил. В 2014 году Берлускони поддержал Кремль в Крыму и на Донбассе. Это была точка невозврата. Хотя такая позиция повысила рейтинг Берлускони в определённой среде. «Как Вы относитесь к Берлускони?» – спрашивал российский журналист неофашиста Роберто Фиоре, в своё время обвинённого в терроризме. «Раньше относился плохо, – отвечал синьор Роберто. – Теперь нормально. У Путина не может быть плохих друзей».
Но в прошлом году 24 февраля и Буча заставили Берлускони заговорить по-другому. «Глубоко разочарован и расстроен поведением Владимира Путина», – сказал он. Но оставался верен себе: тут же обвинял Зеленского – зачем, мол, «бомбил Донбасс». Переходил к большой философии, сетовал на «отделённость России от Запада и Запада от остального мира».
О разочаровании, скорей всего, было искренне. Он мог досадовать на себя. По крайней мере, за прокол. Но вряд ли он разочаровался в своей жизни вообще. Она ему удалась. Такие люди ко всему подходят с соотносительной меркой «цена/качество». Потому и не понимают ни таких, как Путин, ни таких, как Зеленский.
Хотелось бы помнить Сильвио Берлускони только по 1994 году. Но уже не получится. Иные пришли времена.
Никита Требейко, «В кризис.ру»