«Где закон, там и преступление» – характеризовал Александр Солженицын правовую политику СССР. История повторяется. Не прошло и полгода, как утверждена президентская «Стратегия противодействия экстремизму». И вот, секретарь Совета безопасности РФ Николай Патрушев сообщает об усилении несистемной оппозиции, прозападных либералов, левых и правых радикалов. Авторы сами расписались, насколько эффективна их стратегия. Что особенно актуально в преддверии завтрашнего дня. 4 ноября – традиция Русского марша.
Сегодня представитель Ассоциации народного сопротивления (АНС) Никита Зайцев получил предостережение за подписью окружного прокурора. Доставили документ сотрудники «Центра Э». По поводу завтрашнего дня. Под возможную уголовную ответственность. «О недопустимости нарушения закона» на акции, запланированной на 4 ноября в два часа дня – возложения цветов к приемной ФСИН на Цветном бульваре. В память о погибших в СИЗО и ИТК. Проще говоря, в тюрьмах и лагерях РФ. Формат Русского марша в 2020 году.
Ещё 26 октября нескольких оппозиционных организаций провели тематическую пресс-конференцию. О судьбе Русского марша-2020. К мэру Москвы обращались с заявкой активисты Дмитрий Дёмушкин, Георгий Шишков, Владимир Басманов, Никита Зайцев и Алексей Рудаков. Все они представляют радикальные движения левого либо правого толка. Движения весьма разнородные. Но с общим знаменателем гражданского антиимперского национализма.
День народного единства исторически очень сомнителен и политически очень официозен. Сочинён на потребу властям. Заменить коммунистическое 7 ноября чем-нибудь хронологически близким. Дабы не смешить народ: дата большевистского путча в святцах нынешнего православно-царистского государства – это действительно было что-то. Тогда, в 2004–2005-м, наблюдалось несколько иное, не советское направление идеологической деградации. Но и злить народ лишением выходного тоже не рискнули. К тому же подоспели осложнения с Польшей и первый Майдан в Украине. Пришлось наскоро (закон о праздновании лепили в пожарном порядке) выкатывать «ответ Чемберлену».
Но власти явно не предвидели, что дата явочным порядком изменит характер и содержание. 4 ноября стало днём Русского марша. Отнюдь не только проимперского или шовинистического. Постепенно мероприятие расслоилось. Русские националисты, национал-демократы, солидаристы, народники-синдикалисты стали выступать под разными лозунгами. Но с единым трендом: «Слава России!», «Свободу русской нации!», «Русские, вперёд!», «Солидарность и сопротивление!», «Свободу политзаключённым!», «Чекистам – люстрация, десоветизация!» (а то и «Слава Киевской Руси!», «ДНР, гори в огне!»). Антирежимный, антиолигархический, антирепрессивный характер прорисовывался всё чётче.
В нынешнем году заявка была сделана на площадку в Люблино. Обычное место ноябрьского сбора оппозиционных антиимперских националистов. Далеко от центра столицы. Но в нынешнем году ждать разрешения не приходилось. Администрация обосновала отказ «ограничительными мерами в связи распространением коронавирусной инфекции». Можно с уверенностью сказать, что и в самых медицински благополучных обстоятельствах запрет был бы неизбежен. Послеконституционная общеполитическая ситуация не предполагет иного. Все заявители представляют именно такие организации, о которых с государственным страхом говорит Патрушев. Только не либерального, а правонационалистического и левонароднического толка.
Русский марш готовился под несколькими установками текущего момента. Расследование смерти в челябинском СИЗО националиста Максима Марцинкевича, известного как Тесак. Прекращение политически мотивированных уголовных дел. Отказ от продажи российских территорий Китаю. Всё это будет выдвинуто завтра на акциях иного формата. О чём и сообщил на пресс-конференции Никита Зайцев: уличные встречи с согражданами и цветы в память националистов, погибших в учреждениях ФСИН.
Тут стоит отметить, что именно АНС провела в марте резонансную акцию солидарности с восстанием в ангарской ИК-15. Вообще полумиллионный контингент российских заключённых превращается в социально значимую силу. С перспективой политизации… Так что акция, задуманная на завтра от метро «Цветной бульвар», имеет значение шире чисто символического.
Подготовка к Русскому маршу, завершившаяся отворотом, шла в обстановке свинцового сгущения зловещей безнадёги. Октябрь трагически открылся нижегородским самосожжением оппозиционной журналистки Ирины Славиной. Пламя высветило первые итоги летне-осеннего наступления властей на антиэкстремистском фронте. Катковое подавление гражданских протестов, инквизиционные дела о «терроре», «ненависти» и «оправданиях», суды и жёсткие приговоры за разговоры и пейнтбол – всё это происходит на фоне режимного марша к тотальности.
Явное проседание системы обозначилось уже в 2017–2018-м. Кремль ответил на вызов времени закреплением бессменности власти и накачиванием государственного мракобесия. В условиях финансового кризиса, который вынуждает искать меры повышения чиновно-олигархических доходов. Понятно, какими способами и за чей счёт. Не только сжатием рынка труда и накручиванием цен. Договор между ФСИН и ГК «Руститан» о применении подневольного труда осуждённых на Пижемском титановом месторождении в Коми – экспериментальная проба на перспективу. Практично отмечающая 90-летие ГУЛАГа.
Политические преследования идут не только вширь, но и вглубь. Проникают в социальные пласты, ещё недавно числившиеся проблемными, но никак не оппозиционными. Зачислено в экстремизм движение АУЕ (где до того слов таких не знали). Ходатайство в суд подавал лично генпрокурор Краснов. С этого начав служение законности на новом посту и этим сходу войдя в историю. Его позицию развил замначальника управления МВД по охране порядка Кравчук: «Могут стать боевой единицей протестных акций». Всё правильно. Ударными темпами режим превращает в протестные кадры тех, кому буквально вчера не было до этого дела. И уже не хипстеров.
Теорию быстро претворяют в практику. Почти два месяца назад в Екатеринбурге был вынесен первый приговор за причастность к АУЕ. Военный суд рассматривал дело по статьям 280 и 282 УК РФ. Бывший военнослужащий Николай Бабарика получил семь лет, его друг Артём Зуев – три года девять месяцев, жена Наталья Бабарика – четыре года условно. «Призывы к экстремизму», «экстремистское сообщество», «возбуждение ненависти». Речь о создании «ВКонтакте» паблика об АУЕ и группы «Вольный мастер. Магазин интересов». Нарды, чётки да айфонные чехлы «в стиле «воровской романтики». Всё это уже политика. Хотя, если на то пошло, поищи в наших краях ценность традиционнее. Так или иначе, вспоминается Михаил Горбачёв с его сакраментальным: «Перестройка идёт в народ».
Через три недели, в последний день сентября, московская полиция в лице 8-го отдела «Центра Э» в очередной раз атаковала штаб АНС. Предъявление сходно: «вконтактное» сообщество под вызывающим названием «UBER ALLES». Активиста Андрея Овчинникова выпустили в статусе свидетеля. Повышенное внимание полицейского политотдела к АНС прозвучало эхом событий карантинной весны 2020-го. Утром 7 мая в тот же штаб вломились два десятка правоохранителей. Прошлись ещё по трём адресам. Доставляли в УВД Михаила Пулина, Лилию Осипову, Сергея Ангела. В рамках дела о «незаконном образовании юридического лица» (якобы кто-то оформлял на членов АНС какие-то фирмы и получал откуда-то кредиты).
Тогда наблюдатели расценили налёт как месть за солидарность с бунтом ИК-15. Наверняка не без этого. Но можно взглянуть ещё шире. «Вольницко-эсеровская» идеология АНС, восходящая к мятежам савинковской Ярославщины и антоновской Тамбовщины очень чётко ложится и в русскую традицию, и в сегодняшнюю социальную реальность. Кстати, 14 октября АНС провела акцию против запланированной незаконной застройки исторического московского квартала Трёхгорной Мануфактуры. Двое парней прицепили на забор ТЭЦ чёрное полотнище с надписью «Остановим Ташир» (название компании-застройщика), подожгли файеры, скандировали антиправительственные лозунги. Через неделю одного из них отвезли в ОВД. Отпустили под обязательства явки.
Значимость АНС в политическом раскладе доказало Федеральное агентство новостей (ФАН). Эта структура путинского «эскадронного повара», флагман троллиного агитпропа, безошибочно указывает и на отстойных (когда восхваляет), и на достойных (когда обличает). В июльской публикации была сделана мощнейшая реклама Ассоциации. Инкриминировались и поддержка Украинской революции, и «призывы к Майдану в Москве». Цитировались жёсткие заявления активистов. Намекалось на причастность к криминалу, участие в хулиганских стычках и даже налётах на кафе и магазины. В общем, живенько. «Банальная заказная статья состоящая из материалов дел оперативного учёта, сдобренная слоем «фейков», стала частью информационной кампании против активистов АНС, сопровождением атак силовиков на оппозиционные организации» – прокомментировал сенсацию от ФАН телеграм-канал «Сопротивление».
Вообще «бандеровское подполье» (безразлично в чьём лице), призрак русского майдана – излюбленная тема страшилок ФАН. Дорогая редакция не раз получала в Петербурге приветы от благодарных читателей. То покрышка загоралась перед дверью, то влетал в окно коктейль Молотова, то поджог совершался через разбитое окно посреди творческого процесса. В последний раз были арестованы четыре человека. Отсидев полгода в «Крестах», все арестанты вышли на свободу и заплатили штрафы. Отойдя от шока, директор ФАН высказался на грани экстремизма: «Это фактически поощрение расправ по политическим мотивам. Решение суда выглядит сигналом – атакуйте своих политических оппонентов общественно-опасным способом, вам грозит за это всего лишь штраф».
Роль «федеральных агентов» в радикализации и консолидации российской оппозиции ещё ждёт своего исследователя.
Те структуры, что годами были на первом плане оппозиционной политики, явно дезорганизованы и где-то деморализованы. Отравление Алексея Навального подняло его личную популярность, добавило политического веса за рубежом. Но в России этот удар во многом достиг цели. Активность навальнианского движения резко снижена. Тем более это относится к либеральной оппозиции типа движения «Солидарность» (когда-то известного яркими нестандартными акциями). Впрочем, в Петербурге активисты временами выходят на одиночные пикеты. Иногда даже пишут в полицию заявления на самих себя.
Однако появляются какие-то новые силы. С другими идеями, ментальностью, историческими ориентирами. Баннеры и мобильные пикеты солидарности с Хабаровском и Беларусью. Часто под чёрно-зелёной символикой той же АНС. Или в красно-чёрном колоре АБН.
Происходит очень медленное, но неуклонно-маршевое смыкание глубинных пластов протеста. Пролетарских и «отрицальных» низов. Национальных движений, где кристаллизуется русское – спаянное с социальным. Как в том же Тамбовском восстании, 100-летие которого как раз сейчас отмечается. «И вроде оправдан тот бунт мужиков» – актуальная на сегодня песня. Реально от Москвы до самых до окраин. Политическая организация, способная артикулировать тамбовскую связь эпох – очевидный общественный запрос.
И наконец, как в знаменитом анекдоте «будете очень смеяться» – Красноярский краевой суд по представлению прокурора запретил Комитет «Нация и свобода». За экстремизм, естественно. Оппозиционную организацию русских гражданских националистов. Активисты запрещённого КНС, как и АНС – среди организаторов Русского марша в Люблино. Тенденция, однако. Никаких неожиданностей.
Некоторое время один из лидеров КНС Владимир Басманов беседовал с «В кризис.ру». «Цель максимум – возвращение русским людям отнятых у них прав и свобод. Цель минимум – обеспечение консолидированного участия русских националистов в общегражданском протестном движении против антинародной диктатуры», – говорил он. При этом КНС последовательно выступает за ненасильственное сопротивление. Без металла и бензина. Но это ни от чего не ограждает. «Националистическая формация живет от четырёх до шести лет, пока её не начинают усиленно громить спецслужбы, – уточняет Басманов. – Да и эти годы тоже проходят весьма не спокойно: задержания, запугивания, обыски, блокировки информационных ресурсов».
Полтораста лет назад тогдашняя оппозиция начинала с мирного хождения в народ. Тот марш был остановлен узаконенным террором государственной полицейщины. После чего появилась «Народная воля». Ну а потом, слово за слово…
Павел Сергиенко, специально для «В кризис.ру»