В Хабаровском крае не прекращаются массовые протесты. Численность демонстрантов приближается к сотне тысяч. Конкретное требование элементарно: вернуть арестованного губернатора Сергея Фургала. Власти в явной растерянности. В планах «конституционного обнуления» ничего подобного не предусматривалось. Оно и заводилось ради того, чтобы чинить любой произвол. И вот, первая же крупная «послеобнулительная» акция обернулась ошеломительным противостоянием. Однако что же дальше?
Население края – более 1,3 млн человек, краевого центра – более 600 тысяч. Хабаровск – крупнейший город российского Дальнего Востока (Владивосток немного меньше). Позавчера на улицы вышли около 80 тысяч хабаровчан. Данные неофициальны, но подсчёты адекватны. Ничего подобного Россия не видела лет тридцать, со времён проельцинских и антикоммунистических манифестаций 1989–1991 годов. Декабрьская Москва 2011-го была сравнима по абсолютным цифрам, но никак не по доле протестующих в общем населении. К тому же, тот порыв не держался так стойко. В соцсетях появилось выражение «Бессмертный Фургал» – численность его уличных сторонников уже сопоставима с ни для кого прежде не досягаемым «Бессмертным полком».
Выработался алгоритм – движение по центральной магистрали на центральную площадь. К зданию администрации. Там проходит митинг в режиме свободного общения (это называют «кормить голубей») – но с однозначными требованиями. Многочисленные лозунги сводятся к двум. Первый: «Фургал – наш выбор!» Второй – глубже и показательней: «Мы пришли сами!»
Вкратце напомним канву и хронологию. 9 июля сотрудники СК при поддержке спецназа ФСБ арестовали в Хабаровские губернатора Фургала. Через несколько часов спецрейс доставил его в Москву. Задержание осуществлялось с демонстративной жёсткостью, уличным захватом, надеванием наручников. И при этом транслировалось по телевидению.
Фургал был помещён в столичный СИЗО N 2, более известный под названием «Лефортово». На следующий день Басманный суд провёл закрытое заседание по мере пресечения. Хабаровский губернатор арестован на два месяца. Ему предъявлено обвинение в двух заказных убийствах и одном покушении. Проверяется его причастность ещё к двум эпизодам. Всё это происходило в середине 2000-х годов, когда Фургал занимался бизнесом с металлами. Базу для обвинения создали показания бывшего депутата краевой Думы и фургаловского бизнес-партнёра Николая Мистрюкова.
Уголовное преследование Сергея Фургала сразу было воспринято как политическая расправа. Надо сказать, отнюдь не без оснований. Фургал не состоит в путинской партии «Единая Россия». Он – член ЛДПР. Но суть даже не в этой формальности. На выборах в сентябре 2018 года он стал губернатором именно как «антивластный» кандидат. Протестное голосование в Хабаровском крае проходило под впечатлением антисоциальной пенсионной реформы. Фургал был избран во втором туре с огромным перевесом над Вячеславом Шпортом, представлявшим ЕР и власть.
Меньше чем за два года Сергей Фургал сделался самым популярным губернатором России. И ведь нельзя утверждать, будто ему многое удалось в плане социально-экономического подъёма. Это и невозможно при общероссийской ситуации. Трудно назвать хотя бы один социальный объект, возведённый при Фургале. Средняя зарплата в Хабаровском крае, по официальным данным Росстата, составляет 50–60 тысяч рублей. Но не столько благодаря губернаторской политике, сколько функционированию промышленного комплекса, сложившегося задолго до Фургала. Значителен и разброс по отраслям. Наибольшие доходы в административных и финансовых структурах, в нефтегазовом, металлургическом и лесном кластерах. Добытчики металлических руд зарабатывают свыше 90 тысяч, нефтепереработчики – свыше 70 тысяч, а текстильщики, строители или деревообработчики – менее 30 тысяч. Так было до Фургала, так осталось и при нём.
Хотя избиратели ставят Фургалу в заслугу «приструнение чиновников», система власти осталась неколебима. Как правил чиновник безраздельно, так и правит (безотносительно к номинальным размерам своего оклада). Сохранилась прежней и экономическая система региона. В лесопромышленности рулят конгломераты советского происхождения типа компаний «Форпост» и «Дальлеспром», а также ТНК «Римбунан» малайзийского магната Тионг Хью Кинга (партнёр знаменитого на всю мировую богему Теодорина Обианга из Экваториальной Гвинеи). В металлургии – «Амурсталь», созданная в далёкие времена приказом Серго Орджоникидзе, и «Артель «Амур» из холдинга «Русская платина» чеченца Мусы Бажаева.
По статистике прошлого года (едва ли сильно изменившейся), почти 160 тысяч хабаровчан живут ниже черты бедности. Это 12% населения края. «Ни работы, ни человеческой жизни, люди там дичают», – эти слова о сёлах вдоль БАМа принадлежат Владимиру Путину. Но сказаны они были в 2016 году, когда губернатором Хабаровского края был Шпорт, разгромленный Фургалом два года спустя. И тогда, и теперь край остаётся в десятке самых криминальных регионов России. Речь не только о «респектабельных» теневых сообществах, накрывших, скажем, лесоторговлю с Китаем. Не только о группировках типа «тимофеевской ОПС», связь с которой вменяется теперь Фургалу (по версии следствия, бригада «беспредельщика»-вымогателя Михаила Тимофеева предоставила киллеров по данному делу). Криминал – это в первую очередь повседневность «бытовухи», которую интенсивно оседлывает АУЕ.
Сергей Фургал взялся что-то решить и изменить. Уже одним этим он вселял энтузиазм. Не сказать даже, чтобы сильно проявлял оппозиционность. Ничего однозначно антипутинского, антикремлёвского от него не исходило. Но в нём словно возродился стиль «старой» ЛДПР бурных девяностых – давно оставленный и забытый самим Жириновским и его окружением. Популистские меры Фургала, резкое снижение денежного содержания чиновникам (включая себя) встретили горячий отклик. Фургал талантлив и как популист культурный – он постоянно находился «в народной гуще», общался с этой гущей на её языке, и она его принимала… В общем, не зря меж начальниками СССР было понятие «панибратство с рабочими». За которое наказывали.
Уже после ареста хабаровского губернатора стало известно, как президентский полпред Юрий Трутнев строго ставил ему на вид: что за безобразие, ваш рейтинг выше, чем у Владимира Владимировича! Фургал отвечал, что его самого это очень беспокоит и обещал принять меры. Видимо, не успел.
Выступления за губернатора-«панибрата» начались в день задержания. Пока московские оппозиционеры посмеивались – мол, того и гляди, будут писать «Я/Мы Сергей Фургал», ха-ха – наклейки этого содержания реально украшали стены хабаровских домов и стёкла автомашин. В субботу 11 июля на демонстрацию вышли около 50 тысяч человек. Ещё несколько тысяч поддержали хабаровчан в других городах края, прежде всего в Комсомольске-на-Амуре. Конкретные требования – освободить Фургала или, по крайней мере, вернуть его в Хабаровск и судить там. Судом присяжных. Вердикт которого ничего не стоит предсказать.
Протесты не прекращались ни на день. Иногда митинги на центральной площади собирали сотни людей, иногда несколько тысяч. Пока не дошло до субботнего 80-тысячного рекорда. Вышли люди вчера. Волна солидарности с хабаровчанами перекинулась в Приморье, прошёл митинг во Владивостоке.
Власть впала в полный ступор. Краевую администрацию на «переходный период» автоматически возглавил первый вице-губернатор Юрий Золочевский. Экономист-финансист и куратор регионального хозяйства далёк от публичной политики. Как и начальник аппарата вице-губернатор Владимир Хлапов, координирующий текущее управление. Публично-политическую функцию взяла на себя пресс-секретарь губернатора Надежда Томченко. Она благодарила демонстрантов, но уговаривала соблюдать все правила, а лучше всего разойтись, дабы не повредить Сергею Ивановичу. Что не уберегло её от угрозы уголовного преследования сверху – «за организацию беспорядков». Кто-то же должен ответить.
«Я не думала… Мы не думали, что у Сергея Ивановича такая поддержка… Мы думали, всё затихнет…» – похоже, Томченко говорит правду. Рассказала она и ещё кое-что, не менее показательное: «После выборов мы открыли шампанское и сидели ошарашенные. Мы не знали, что делать утром». Победа на выборах 2018-го была для фургаловцев полной неожиданностью. Они искренне были уверены во всемогуществе Шпорта, которое дарит Путин.
«Приятно, конечно, но я боюсь», – позиция не одной Томченко. Сам Фургал – происходящий не из чиновничества, а из народного, можно сказать, предпринимательства – и то просит земляков не горячиться. Что говорить о прочей местной бюрократии. Которая знаменита ровно тем же, чем и по всей стране. Многолетний, с раннеельцинских времён, губернатор Виктор Ишаев – под домашним арестом за махинации с деньгами «Роснефти». Столь же многолетний мэр Александр Соколов – фигурант расследований Навального с недвижимостью в Америке. Когда-то Соколов был первым секретарём Хабаровского горкома и членом ЦК КПСС. (Кстати, местное партначальство перестроечных времён отличалось особым консерватизмом и догматизмом, вызывая к себе особо яростное отношение трудящихся масс.) Соколовские аппаратные интриги, прямым ходом перенесённые из горкома в мэрию, составляли львиную долю хабаровской политической жизни 2000–2010-х. «А то мы не знаем всех этих! И Путин такой же, и все, кто с ним! Один появился Фургал – честный!» – типичный ныне отзыв с хабаровской улицы.
Полпред Трутнев снова прибыл в Хабаровск с конфиденциальным визитом. Собрал администраторов и силовиков, потребовал загасить протесты. Ставка явно делается на хабаровскую городскую администрацию, во главе которой ныне мэр Сергей Кравчук. Преемник Соколова, типичный представитель регионального чиновного класса, лояльный член «Единой России», он уже успел назвать протестующих «продажными». Но выйти к ним почему-то не решился. Воздержался от встречи с глубинным народом и полпред Трутнев. Сам Путин в Хабаровск тоже не собирается, о чём специально сообщил сегодня президентский пресс-секретарь Песков. Чтоб без панибратства. (Хотя Путин бывает не прочь протащить Пескова фэйсом по тэйблу – возьмёт теперь да прилетит, весело получится.)
Хабаровская полиция не скрывает сочувствия протестующим. На этом направлении наблюдается чуть не братание. Требования через громкоговорители «соблюдать порядок» звучат ритуально. Зато раздача антикоронавирусных масок, взаимные улыбки и подмигивания – это от души. Не раз сообщалось о стягивании в Хабаровск ОМОНа и Росгвардии из других регионов. Но эти силы в действие не введены. Максимум стоят на охране чиновных объектов.
«Пьянь!» – провизжал было Соловьёв про хабаровские протесты. Этот пьяный бред, видимо, заткнули сверху – вспомнили прошлогодний опыт с екатеринбуржцами. Песков выговорил что-то вроде «вину Фургала, конечно же, определит только суд». Он же пообещал, что Путин в своей хабаровской политике будет, кто бы мог подумать, «учитывать мнение жителей».
У протеста нет консолидированного актива, нет политической организации. Люди связываются в процессе живого общения или по соцсетям. Движением никто не руководит, и это, надо думать, усиливает привлекательность участия. Никто не командует, никто не извлекает выгоды из гражданской активности. Организаторы – обычные люди, известные в основном по именам: Алексей, Иван, Елена, Андрей… Но это имеет и оборотную сторону. Без политической организации, без активного штаба трудно рассчитывать на продвижение в упорной конфронтации.
Ни навальнисты, ни коммунисты, ни либералы, ни националисты не являются здесь лидерами. А уж ЛДПР отскочила первой. «Р-р-революционные» вопли Жириновского мгновенно утихли. Между тем, над Хабаровском гремит уже не только хрестоматийное «Путин вор!», но и яростные антимосковские призывы, и презрительный разнос путинских поправок.
Массовый протест хабаровчан оказался однозначно политическим. Пусть локальным, пусть ограниченным в требованиях. Пусть даже фиксированным на неоднозначной личности. Но это чётко политика. Жизнь своего края люди считают своей. Им небезразлично, кто здесь губернатор. Они возмущены наглостью граждан начальников и защищают свой выбор. Мифы о «путиноидной колбасности», не чуждые столичным оппозиционерам, развеяны в прах. Если массы не выходят за Голунова или Сафронова, это не значит, будто не выходят вообще. Если что, то ещё как.
Хотя, конечно, для массового масштаба годятся не всякие политические установки. Людей волнует не совсем то, что «патентованную» оппозицию. Массы готовы на многое. Но им интересно иное. И иные люди для них в авторитете.
Однако – почему Хабаровск? Почему Фургал? Ведь далеко не первая подобная ситуация. Было отстранение с поста мэра Екатеринбурга Евгения Ройзмана. Был арест мэра Ярославля Евгения Урлашова. По общественному статусу недалёк от регионального лидерства арестованный в Красноярске авторитетный предприниматель Анатолий Быков. Можно назвать в этом ряду «ночного губернатора» Петербурга Владимира Барсукова (он же Кумарин).
Ройзман и Урлашов – были популярными главами своих городов. Быков или Барсуков – структурообразующими предпринимателями и общественными авторитетами (первый ещё и влиятельным политиком). Мэры явно пришлись не ко двору Кремлю с политической стороны. Ройзман вообще друг Навального. Урлашов, подобно Фургалу, разгромил на своей территории «Единую Россию». Обвинения Быкову и Барсукову напоминают предъявленные Фургалу. И тоже воспринимаются как очень сомнительные. Зато конфликты обоих с властными монополиями, их общественная самостоятельность сомнений не вызывают. Любопытен и такой сходный штрих: Фургала хабаровчане требуют судить у себя – Барсукова в своё время вывозили на суд в Москве, опасаясь поддержки петербуржцев.
Но всё же. Ни в одном из этих случаях не было выступлений, сколько-нибудь сопоставимых по массовости. Объяснение, думается, в нынешнем совпадении двух факторов. Во-первых, демонстративное унижение региона арестом избранного и популярного губернатора. Во-вторых, проведение этой акции после «поправительной» эпопеи, отмеченной запредельной наглостью хозяйского класса РФ. В нынешних обстоятельствах любой на месте Фургала будет смотреться «единственным честным». И отнюдь не только в Хабаровске. С высокой вероятностью можно спрогнозировать, какой потенциал протеста активировала кремлёвская верхушка своим вожделенным «обнулением». И сколько лидеров способна она создать репрессиями, которые есть неотъемлемый элемент «обнуления». Процесс пошёл, как говаривал Михаил Горбачёв.
Вчера Жириновский анонсировал назначение Путиным и.о. губернатора. Якобы 20 июля и якобы это будет представитель ЛДПР («и якобы дома вещи нашли», как шутят в определённых слоях глубинного народа). Подыскать Фургалу сменщика задача не из простых. Местного сочтут предателем, пришлого – оккупантом. Никакая партийная принадлежность ничего в этом восприятии не изменит. Управлять ему придётся откровенно экспедиционными методами. Может быть, поэтому на момент этой публикации назначение не объявлено. Верхи ведь далеко не на всё готовы по части собственного риска.
Клич «Фургал!» соединяется с иным: «Свободу!» Сначала – свободу Фургалу. Но чем дальше, тем больше – свободу вообще. «Горжусь земляками!» – летит над Хабаровском, обнулившим обнуление Путина. Ещё раз подтвердилось: власть не имеет представления о стране и её народе. Как, впрочем, и оппозиция… О перспективах же хорошо сказал хабаровский демонстрант, отвечавший на журналистский вопрос: «Чем это может кончиться? – Чем-то. Или ничем».
Хотя второе – уже вряд ли. Да, скорей всего, волна схлынет. Что тоже теперь не факт. Но обстановка уже изменена. И в крае, и в стране. Люди уходят с площади так же, как приходят – вместе. В этом главный итог. Это значит – точно вернутся.
Анатолий Кружевицын, «В кризис.ру»
P.S. В середине дня появилось сообщение о назначении нового и.о. губернатора Хабаровского края. Президент Путин издал соответствующий указ. Сергей Фургал отправлен в отставку «в связи с утратой доверия». На его место назначен депутат Госдумы Михаил Дегтярёв. Тоже член ЛДПР. На этот раз Жириновский говорил правду.