Между государством и ворами отношения в РФ сложные. Неоднозначные. Словно в большой и конфликтной семье. Зато особо духовные, как и учат президентская Администрация с Московской патриархией. При всех ссорах обе стороны жить друг без друга не могут и берут друг с друга пример. Оттого и все непонятки. В конце концов, ценности у режима и у сходняка традиционные, то есть общие – и в материях, и в идеях. А потому общие и враги – те, кому приказно-воровские ценности традиционно чужды.
К этим размышлениям побуждает недавняя весть: из Оренбурга в Москву доставлен Тариэл Ониани, он же Мулухов. Вор в законе Таро – из самых авторитетных, когда-то единственный серьёзный соперник ныне покойных Иванькова-Япончика и самого Деда Хасана. Он отсидел десять лет, завершив срок в минувшем апреле. За похищение и избиение бизнесмена с целью выкупного вымогательства. Рутинный в общем-то криминальный эпизод надолго вывел лидера «кутаисской» воровской группировки из активной общественно-политической деятельности. Да ещё в рубежно-переломные времена.
Отбывал Таро на «Чёрном дельфине», трудно придумать жёстче. И поддерживал марку подзабытых воровских понятий. Характеристики на него негативные: «наглый», «хитрый», «высказывает недовольство», «отрицательно влияет на других осуждённых». Четверть тысячи взысканий за нарушения. И оговорённая приказом МВД перспектива депортации по отбытию срока.
Верные ветераны сейчас ждут его в Турции. Тоже, кстати, место не самое безопасное. Там, в Стамбуле, три года назад убили азербайджанского «законника» Ровшана Ленкоранского, претендовавшего на неслыханное – полное наследование статуса Аслана Усояна–Деда Хасана, по слухам, им же заказанного. О таком впрямую не говорил даже Таро. Но не факт, доберётся ли туда Ониани. 4 октября он помещён в московском СИЗО «Медведково». В ожидании решения о месте депортации. Либо Испания, где Таро ждёт разбирательство по делу о преступном сообществе и легализации незаконных доходов. Обычный в славной Кастилии приём человеку с российским бэкграундом. Либо родная Грузия, где сохраняет силу законодательство Михаила Саакашвили об уголовном наказании за воровские статусы как таковые. В нынешнем году, кстати, скопированное в РФ. Это скорее. И это для Таро предпочтительнее, хотя тоже рискованно по вышеназванной причине. Но в Тбилиси у него есть шанс пересесть с самолёта на самолёт и переброситься во владения Эрдогана.
У Таро много неотложных дел, текущих из незапамятного 2009-го. Дед Хасан инициировал тогда клеймящую маляву о раскороновании Таро. Немало серьёзных воров эту идею тогда поддержали. Инициатора уже нет, но документ действует (в сходняке отношение к писаному «закону» уважительнее, чем в государстве). Сыграть на нём пытался в своё время Шакро Молодой – после посадки Таро и смерти Деда Хасана реально поднимавшийся в лидеры евразийского воровского сообщества. Но его тема жёстко обломалась по итогам Рочдельской перестрелки. Кримэксперты предполагают, что у самого Таро получится эффективнее: акт десятилетней давности будет дезавуирован по убеждению. «Не бить, а слова говорить» – выражение бывает в ходу даже на жутких зонах-«малолетках», что уж говорить про умудрённых взрослых. Только слова должны быть весомыми, убеждающими «ДНО» («Дом Наш Общий»).
Ониани убеждать умеет. Несмотря на старую маляву, при всём былом авторитете Деда Хасана. Для большинства воров репутация Таро в целом осталась безупречной. Порукой тому его поведение на «Чёрном дельфине», соответствующее канонам отрицалова. Глубинный народ всех социальных групп ценит это даже в нынешние беспринципные времена. Недаром ФСИН настаивал на особом наблюдении за откинувшимся Таро, а глава МВД поторопился с депортационным приказом. Он явно собирается возрождать воровское сообщества на старых нормах. Так пусть занимается этим вне пределов РФ. Где нормы уже устоялись.
На той же Рочдельской «законникам» показали место: охранная фирма экс-гэбистов остановила воров огнём. «Диктатура закона», как и явствует из названия. Результаты оказались долгоиграющими. Посадки Калашова-Шакро и Кочуйкова-Итальянца. Разгром и сроки генералу СК Дрыманову с подельниками за попытку принять взятку от тех же Шакро с Итальянцем. Да и арест Шишкана-Раменского по подозрению в жестоком, но уже давнем убийстве – продолжение той же песни. Иерархия отстроена, и вор не может занимать в ней надчиновного положения. Приказной дьяк торжествует над ватажником, закрепляя повеление-кормление за собой единым. Тем более в условиях объективного финансового дефицита, когда сажать приходится не только «законников», но и министров.
И если кто не понял элементарного, того проверяют на способность к научению. Одёргивают заклятых спарринг-партнёров (Песков о фотографии из президентского архива с человеком, походим на Усояна: «Это не Аслан») – дабы не зашли дальше положенного в выстраивании теневого «контргосударства». Срабатывает, конечно, и просто есенинское: «В тех войсках к мужикам родовая месть».
Не только в сферах откровенно криминальных. Отнюдь. Криминализация политики и политизация криминала идут рука об руку. Проникают в бытовую гущу, подчиняют структуры повседневности. Признаки полнятся и в общем, и в частном. Заявленная государством вражда к «ненаблюдаемому» теневому сектору, к элементарной самозанятости (того и гляди, приравняют к воровскому статусу – надо же превзойти Саакашвили на бомбо-воронежском направлении).
Фронтальному прессингу подвергается последний сколько-нибудь независимый бизнес. Такое вообще карается без срока давности. Общественно-экономическое влияние Владимира Кумарина-Барсукова двадцатилетней давности оборачивается сейчас приговором по статье о преступном сообществе. Но экономики уже недостаточно, не те времена. На подходе и политический процесс об убийстве Галины Старовойтовой – без цели, без мотива, без доказательств. Но с задачей: чтоб никто не мог повторить. Чтоб в принципе забылось, как это делается – решать без госначальника. И без классово-близких. Кумарин-Барсуков как раз был тем случаем, когда чиновник с вором в законе трогательно единились на общей к нему вражде.
Люди из оппозиционного актива могут быть этим задеты, но приходится сказать: эти дела – отражение политических процессов на «обратной стороне луны». Сооружение на ровном месте «предвыборного кризиса», жесть разгонов и избиений, арестов и приговоров. Тут же очередной всплеск высочайшего внимание к тюремной теме (заключённый Владимир Барсуков: «Главная скрепа, без неё всё распадётся») – путинский указ о смене руководства ФСИН.
На фоне информпотока о пытках и издевательствах в ИК и СИЗО он даже и логичен. Но в те же дни широко оглашается отчёт Главной военной прокуратуры. Проверены 270 тысяч дел советских времён по политическим статьям. Цифра уже показательна, ибо даже по формальным признакам таких дел больше 4 миллионов, а проверка ведётся без малого тридцать лет. Каждый пятнадцатый пока что, куда торопиться. Но вывод – два дела из трёх «обоснованы».
Конкретных примеров не приводится. Но догадаться можно. Не факт, что речь о власовцах или полицаях (которых зачастую первыми расконвоировали и амнистировали, как наименее опасных). Можно предположить и иное. Даже в жестокие 1930-е многие сопротивлялись. Вот здесь «обоснованность» налицо более чем.
Сообщение ГВП возмутило многих до глубины души. Совершенно непонятно, почему. Чего-то иного ждать от этого государства – тут-то какие могли быть основания? Разумеется, оно с полным пониманием относится к репрессиям государств-предшественников. Грезит о повторении. Это важнейшая традиционная ценность правящего класса. Как иначе? С чего бы иначе?
В тюрьмах и лагерях современной РФ – то есть, в следственных изоляторах и исправительных колониях – находятся немногим более полумиллиона человек. Эта цифра включает и поселения, и домашние аресты (но там людей немного). В абсолютных цифрах – 4-е место в мире из 222-х (после США, Китая и Бразилии). В пропорции к населению – скромнее, лишь 19-е. Отстали не только от Америки, но и, например, от Кубы, от Туркмении, не говоря о Сальвадоре. (Впрочем, с Сальвадором на этой стезе, правда, тягаться трудно.)
Это очень много, и картина выглядит тяжко. Но! ФСИН с гордостью заявляет об «историческом минимуме» осуждённых к лишению свободы. И это действительно так. Меньше не бывало, ни в СССР, ни при Ельцине, ни даже при раннем «либеральном» Путине. Конечно, в дореволюционной России такое количество посчитали бы безумием. Чудовищной цифрой казались 180 тысяч в начале 1910-х – при населении, заметно превышающем РФ. Но ведь и говорится о минимуме за новейшую историю.
При подавлении общества режим не нуждается ныне в перегрузке ФСИНа. Хватает других рычагов. Административный контроль. Дебильно-зомбирующий агитпроп. Кредитно-финансовое обволакивание («Казна надёжней цепи», – писал Н. А. Некрасов, а у нас в ходу то и другое). Больше того, обсуждаются пути дальнейшего снижения контингента лишённых свободы. Уже признано, что можно не сажать за мелкие кражи и мельчайшие партии лёгкой наркоты. Такие планы следует приветствовать.
Но при этом стоит и задуматься: так ли просто освобождаются помещения в учреждениях ФСИН? Вспомнить вывод ГВП про две трети «обоснованных» советских дел. Не забывать их основы.
Сергей Шумильский, специально для «В кризис.ру»