Есть администрация и госкомпании. Есть кисели-соловьи и прочая ТВ-нечисть. Есть госбезопасность и Росгвардия. Есть вагнеровцы и ФАН-тролли. И вот, есть «Межведомственная комиссия по историческому просвещению». Пятый день, как чиновно-олигархическое государство можно считать достроенным. «Не только меч, не только кнут, и ложь нужна короне». Ложь об истории в особенности. Кто был прав хоть сто, хоть тысячу лет назад: повстанец или каратель? – ответ становится решением сегодняшней судьбы.
Официозная историческая политика – это ценностная картина мира, которую правящий класс внушает подданным. Это его представление о прекрасном. И может даже совпадать с реальностью. Нечасто, но случается, что элита заинтересована в общественной адекватности. И тогда рассказывает о прошлом как оно было в действительности. Но тут, понятно, не наш случай. Государственное изложение российской истории почти всегда соответствует евтушенковским строкам: «Как Катюшу Маслову, Россию, разведя красивое враньё, лживые историки растлили – господа Нехлюдовы её».
Если право (по Ленину) это «воля господствующего класса, возведённая в закон», то история – та же воля, возведённая в гуманитарную науку. Любая правящая группировка, будь она сто раз «чекистская» или «гопницкая», рано или поздно к такой необходимости приходит. Закономерно выстраивается историческая политика РФ. Инструмент идеологического контроля над общественным сознанием. Прославление тирании и мракобесия, самодержавия и домостроя, сталинизма и брежневщины. Анекдотические изыскания вроде «Батый – это значит батя, потому что русские его любили». Даже это на последнем докате служит номенклатурной олигархи. Оберегом её социального статуса, политической власти, экономического контроля и финансового дохода. В том и весь единственный смысл.
История подаётся – точнее, навязывается – в версии чиновных кабинетов и особняков. Задача этих «просветителей» – неустанно доказывать вечность и незыблемость диктатуры. По-средневековому: «Так повелось исстари». Разумеется, такой подход требует водопадов безграмотной лжи. Добровольно общество не даст себя этим окатывать. Значит, нужна полномочная комиссия. Укомплектованная всеми видами полиции. «Гос-Росс, знак изобилья, с рассвета и до тьмы там над идеей бились все лучшие умы. Расставить звёзды шире, прибавить лунный свет! – и под идею создан был тотчас комитет»…
Проще это называется: верить нельзя. Настоящая история хранится в иной памяти. Взять для примера 5 марта 1953 года: «всенародная наша беда» – «усатый копыта отбросил». Столкновение между концепциями оказывается неизбежным. Реальное знание прошлого становится орудием сопротивления. В настоящем. Ради будущего.
Хозяева свой ход сделали. Очередным историческим решением. Учреждается комиссия при самом президенте. Задачи формулируются в духе директив для охранки. «Выработка единого подхода исторического просвещения и образования, предупреждение попыток фальсификации» –загон мракобесной долбёжки и инквизиторских преследований. «Анализ деятельности иностранных…» и т.д. – очередная накачка шпиономании. «Обеспечение контрпропагандистских мероприятий, проведение просветительских акций» – инструкции агитпропу. При этом – «для реализации решений комиссии могут издаваться указы президента Российской Федерации». Вот так, ни больше ни меньше. Серьёзная телега, короче.
Указ президента РФ за номером 442 подписан 30 июля. В силу вступил немедленно. Положение об «историко-просветительской» комиссии утверждено. Председателем назначен экс-минкульт Владимир Мединский. Персонального состава ещё нет, но Мединскому поручено подобрать кандидатуры, а главе президентской администрации Вайно – утвердить их в месячный срок. Кадровый резервуар к услугам. Комиссия не зря зовётся межведомственной. Подбор ведомств говорит сам за себя. Для чего это нужно и кому.
В комиссию делегируют представителей та самая администрация и Совбез, МВД и Минобороны, ФСБ и СВР, Генпрокуратура и Следственный комитет, МИД, Минюст, Минкульт, Минпрос, Минобранауки… Конечно, ВГТРК. Тени Кириенко, Патрушева, Бортникова, Краснова, Шойгу, Соловьёва столь явственны, что Мединский вообще-то почти лишний. Как в известном одностишии: «Ещё одна страна, где я не нужен…»
Между тем, именно персона Мединского более всего обсуждается в связи с учреждением комиссии. В который раз описываются его карьеристская беспринципность, отстойная идеологическая замшелость, научная малограмотность. Отточенный тип «путиноидного» чиновника текущей стадии, похожей на завершающую. Явная закомплексованность сквозит в его комично знаменитых «Мифах о России», где автор словно оправдывается за исторический недостаток демократии или избыток пьянства. Или знаменитое «мрази конченые» – способен так истериковать на публике человек, минимально в себе уверенный?
Но персона Мединского имеет в сюжете некоторое значение. Даёт представление об идеологии и стиле создаваемой комиссии. Учтём: министром культуры Мединский был в 2012–2020 годах. Между разгромом Болотной (переход режима в репрессивную фазу) и началом путинского обнуления (притязание режима на тоталитарный формат). Достаточно знать эту хронологию, чтобы в полной мере представить что за история с культурой предстоит через эту комиссию.
«Любая суверенная власть так или иначе… «использует историю» в своих интересах» – говорил Мединский. То есть врать о российской истории в силу суверенности намерены впредь, о чём прямо и сообщают. Деграданс гротескного уровня, даже на общем фоне бюрократии РФ. (И всё равно удостоился от Зюганова «одного из самых злобных русофобов и антисоветчиков». Хотя антисоветизм и антикоммунизм Мединского более чем условны: Ленина он действительно предлагал перезахоронить – но с государственным почестями.) Другая известная фраза: «Кто управляет историей, управляет будущим» – не Мединским придумана. Видимо, давал понять, что в безграмотности его упрекают зря. Вот, даже Оруэлла читал.
Но в тоталитарной Океании романа «1984» историческая политика «внутренней партии» базировалась на изменчивости прошлого. У нас несколько иначе – мёртвое костенение. Восхваляется всё, связанное с государственным угнетением, произволом, насилием, мракобесием, холуйством и ханжеством. Превозносятся Иван Грозный и Иосиф Сталин – фигуры, адекватные вышеназванным традиционным ценностям (в лучшем случае Александр III или Пётр Столыпин – тоже достойные «ордена Октябрьской революции за непроизвольное создание революционной ситуации»). Исторический путь метится вехами крепостничества и ГУЛАГа, агрессии и захватов, Охранных отделений, ВЧК, НКВД и КГБ.
И вот что ещё характерно. Из Рюриковичей поднят на щит Иван IV, хвалить которого считалось непристойным и в царской России. Ясное дело – террор, опричнина, формирование служилого дворянства как правящего сословия, что ещё нужно? Но не дед его Иван III, при котором восстановилась русская национально-государственная независимость. Из Романовых – Александр III, подморозивший страну. К Петру I отношение, скажем так, очень сдержанное. К Екатерине II – тоже. Об Александре II упоминается редко. Даже несмотря на петровскую жестокость, екатерининское подавление Пугачёвщины, александровские расправы с народниками. И уж конечно, из коммунистических генсеков восславлен Сталин. Но никак не Хрущёв, при котором страна вышла в космос. О Горбачёве с Перестройкой что и говорить, это мечтают забыть.
Тут срабатывают эстетические предпочтения. «Больше ада, больше гнили» – самая сакральная из традиционных ценностей ныне правящей элиты. Евромодернизация и реформы, миллионные освобождения и Оттепель непрощаемы «новым дворянством». Это ведь всё – жизнь. А им нужна мертвечина. Достижение гробовой стабильности – их понимание истории. «Что бы ни делал человек, он упорно ползёт на кладбище» – эстетика духоскрепства, заимствованная из андропо-черненковской интермедии. Даже без особой разницы, в рай или просто сдохнуть.
Такова их история. По которой они собираются просвещать. Соответственны и задачи межведомственной комиссии.
Всё это вызывает, естественно, массовое отторжение в обществе. Выражается оно прежде всего в безразличии к исторической политике режима. Единственное и естественное исключение – Победа 1945 года. Попытки режима присвоить народный подвиг в конечном счёте обречены. Этого не удалось даже КПСС (имевшей, надо признать, больше оснований причастности). Память неколебима – за что шла война, кто и кого победил.
Остальное растворяется в игноре. Временами же возвеличивание антинародных символов наталкивается на прямое сопротивление. Известны акции осквернения или разрушения мемориальных знаков Сталину, Романову, Урицкому, Трефолеву… Это только то, что вспоминается навскидку. «Благодарность того самого народа, от имени которого привыкли вещать разные проходимцы и сторонники садизма, будет безмерной. У одного родственники сидели. У другого друг отца расстрелян. Третий из семьи раскулаченных. Думаете, забывается всё это? Вот народ слово и сказал» – комментировал одну из таких провинциальных акций блогер Егор Седов.
Это стихия улицы. Но обществу нужна системная разработка контррежимной исторической политики. Есть «каноническая» установка Ленина: «Мы гордимся тем, что эти насилия вызывали отпор из нашей среды, из среды великорусов, что эта среда выдвинула Радищева, декабристов, революционеров-разночинцев 70-х годов, что великорусский рабочий класс создал в 1905 году могучую революционную партию масс, что великорусский мужик начал в то же время становиться демократом, начал свергать попа и помещика». Мог бы выразиться и поконкретнее. Но в целом понятно. И в общем годится. Понятно также, что в этом ряду антибольшевистские повстанцы 1920-х годов. «Сбросим Ленина-царя!» – революционер Ульянов должен был отнести этот лозунг к национальной гордости великороссов.
Текущий 2021-й – тридцатилетие Августовского свержения ГКЧП и КПСС. Век мятежного Кронштадта и антоновской Тамбовщины, всероссийской войны-восстания. Отсюда широкие исторические возможности реального просвещения. На бумаге и на деле, как в солженицынском «Круге первом». И конечно, высокие шансы попасть в разные истории. Но это теперь во всём. Такова историческая правда.
Никита Требейко, «В кризис.ру»
