Диктатуры нашей эпохи не могут быть честны. Как ни проклинают западную демократию, а вынуждены изображать какое-никакое «народное волеизъявление». В Иране, в Китае, даже в Северной Корее приходится устраивать голосовательные ритуалы. Иначе «не комильфо». Вот и в России приближается Единый день голосования. И прямо-таки оживилась публичная политика. Яростные споры, чуть не до дрожи в голосе. Будто бюллетенями в самом деле что-то решается. Масштабная акция политпиара режиму уже удалась.
Авторитаризм государственного устройства РФ пока ещё включает черты электоральности. Имитационный характер выборов (дабы не утяжелять текст, не будем ставить очевидных кавычек) всё же требует некоторой видимости плюрализма. Чтобы прикрыть игру в одни ворота. Поэтому к выборам допущены структуры и кандидаты, формально не относящиеся к правящему аппарату. Имеет ли это хоть какое-то значение? Даёт ли шанс? Могут ли грядущие выборы в Государственную Думу и региональные представительные органы что-то изменить к лучшему?
«Надо идти на выборы! Режим заинтересован засушить явку, чтобы гарантированно провести своих голосами послушных бюджетников! Да и фальсифицировать легче при низкой явке. Этому вы и помогаете! – Нет, это вы приходом на избирательный участок легитимизируете фальшивые выборы! А результат они себе нарисуют, какой им нужно. Этому вы и помогаете!» – типичная нынешняя дискуссия. Беда сторонников обеих позиций, что те и другие мыслят сугубо тактически и только на шаг вперёд.
Не слышно главного вопроса: а каков «план Б»? Вот выборы состоялись. Нечестные, фальсифицированные, с заранее известным результатом – тут без вопросов, по-другому не будет. И – что? «Фер-то – кё?», как говорил персонаж Тэффи. А главное, оппонентов объединяет зацикленность на режимной процедуре «выборов» (тут уж без кавычек не обойтись), которую ещё сто шестьдесят лет назад Карл Маркс обозвал парламентским кретинизмом. Не отрицая принципиальной значимости выборов и работы в представительных органах, автор этих строк убеждён: в ситуациях, сходных с современной российской, это не может быть эффективным оружием перемен.
Тут даже непонятно, что надо доказывать. Дело не только в агитпропе и фальсификациях. В РФ жёстко зачищен политический спектр. К легальности, тем более к участию в выборах, допущены только такие организации, которые не ставят под сомнение основы путинизма.
«Единая Россия», партия власти – подсобная классовая организация номенклатурной олигархии. Причём тоже имитационная, как и выборы. Ведь настоящая партия власти формирует государственную власть. Фальшивая же, как ЕР – формируется государственной бюрократией. После чего используется как голосовательная машина при штамповке законов. А при необходимости – как ширма, громоотвод, а то и «мальчик для битья».
«Парламентская оппозиция», при всех декларативных отличиях, фундаментально присягает режиму. Самодержавная авторитарность политической системы, архаичная социокультура чиновного произвола и конюшенной порки, державная агрессивность, идеологическое мракобесие, антизападный изоляционизм, имперские фантомы и потуги на ирредентизм – всё это базовые основы КПРФ, ЛДПР и СР. Просоветская ностальгия коммунистов, криминал-фашистские ухватки жириновцев, псевдосоциалистические, а ныне нацисталинистские загибы справоросов и прилепинцев – специфические узоры для определённых сегментов провластного в целом электората.
Эти структуры давно превращены в подобие сателлитов бывших восточноевропейских компартий или правящей доныне Трудовой партии Кореи (ТПК). Да, читатель, Вы, возможно, не знали, что в КНДР есть «партийный плюрализм»? В Верховном народном собрании КНДР, наряду с партией монархии Кимов ТПК, заседают ещё три (раньше было больше). И какие! Социал-демократическая, например (для контроля над бывшей мелкой буржуазией). Или Партия молодых друзей небесного пути (для контроля над верующими крестьянами). Не говоря об Ассоциации корейских граждан в Японии.
Северокорейская «парламентская оппозиция» соревнуется в преданности ТПК и Ким Чен Ыну. Российская пиетета к ЕР не испытывает, но несгибаемо привержена лично В.В.Путину. Некоторое исключение временами ещё демонстрирует КПРФ. Но приемлемой политической альтернативной её считать не приходится. Слишком привязана эта партия к тоталитарной традиции КПСС (в том числе репрессивным органам всех советских эпох, от Дзержинского до Андропова и Бобкова). Слишком традиционны и дискредитированы исторической практикой её социально-экономические концепции. Слишком ситуативны нынешние выступления за политические свободы. Веры в искренность и устойчивость демократизма КПРФ нет и быть не может.
Небольшой шанс демократическому избирателю – и самой себе – могла предоставить партия «Яблоко». Запрет структур Навального, самороспуск «Открытой России», преследования антиимперских националистов и национал-демократов сделали «Яблоко» фактически последней в стране крупной легальной оппозицией. Тут, кстати, можно задуматься: отчего так? по каким причинам власти предержащие делают такое исключение? Но оставим этот вопрос. Не будем пока гадать.
Ещё в начале года «Яблоко» сохраняло небольшой шанс стать центром консолидации достаточно широкого спектра демократических сил. Сгруппироваться вокруг «Яблока» могли и либералы, и демократические социалисты, и даже умеренные националисты. В той части, где ещё рассчитывают на легальность.
В старой доброй традиции демократической солидарности было бы выдвижение Олега Степанова и Алексея Ворсина из ныне запрещённых за «экстремизм» штабов Навального или помещённого под домашний арест депутата петербургского Заксобрания Максима Резника. Рискнули же выдвинуть в Краснодарском крае находящегося в СИЗО Андрея Пивоварова (он, впрочем, вёл переговоры с «Яблоком» задолго до ареста). Вряд ли другие «стрёмные» кандидаты так уж усиливали риск снятия списка, о котором говорил зампред «Яблока» Иван Большаков.
Есть вопросы и по персоналиям без «пугающего» бэкграунда. Почему не выдвинута хорошо узнаваемая в округе Елена Русакова? Потому что к ней негативно настроена московская мэрия? Вместо неё предложен Игорь Николаев. Высококвалифицированный экономист и порядочный человек. Он был бы очень к месту в парламенте. Но, увы, его кандидатура не оптимальна в мажоритарном округе – а вот в список Николаев не включён. Опять-таки, почему бы? Много вопросов, много.
Но Григорий Явлинский ответил на всё. Не то, что «выстрелом в ногу», а целой очередью из крупнокалиберного пулемёта. В собственную партию. Шанс «Яблока» убит выступлениями основателя и бессменного лидера.
Уже февральская статья Явлинского, которую публицист Игорь Яковенко чётко охарактеризовал как «подлую клевету на Навального», радикально подсекла репутацию партии. По факту Григорий Алексеевич позиционировался как подсобник путинского ТВ в истеричных нападках на политзаключённого. Вишенкой же на торте стал вчерашний призыв Явлинского к сторонникам Навального – не голосовать за собственную партию. Нечто небывалое в мировой электоральной истории.
Велик соблазн объяснить такую позицию (в связи с которой вновь вспоминается вышеприведённая формулировка Маркса) понятным личным комплексом. Три десятилетия Григорий Явлинский присутствует на российской политической авансцене. И?.. С другой стороны, взять политическую динамику Навального. В порядке сопоставления вежливее промолчать. Но думается, дело не только, и даже не столько в этом.
Важнее другая фраза Явлинского: «С улицей вы власть никогда не поменяете». Вот где принцип. Отказ от уличных форм политической борьбы. Отказ от обращения к массам. «Популизм» вообще проклинается и приравнивается к фашизму. Подчёркивается намерение действовать исключительно в рамках «путинистической законности». Это программа статусной страты, политически и эстетически отвергающей режим, но разделяющей режимную тягу к «стабильности». Большего – пока – не требуется. Вот, собственно, и объяснение, почему «Яблоко» не постигает судьба других оппозиционных сил.
Короче, в бюллетене не будет партийного списка, за который можно было бы проголосовать с хотя бы относительно чистой совестью. И попытки применить тактику «умного голосования» обернутся совсем другим УГ. Политическая реальность не та, чтобы надеяться на выборы. Не Советский Союз 1989-го.
Но спорным остаётся вопрос, стоит ли голосовать за кандидатов в одномандатных округах. Здесь ведь администрация тоже активно работает на обеспечение нужных себе результатов. Где-то округа оставляют без официальных кандидатов ЕР, расчищая путь удобным представителям «оппозиционных» партий. Типа Галины Хованской. Или «самовыдвиженцам». Типа Анатолия Вассермана. Где-то нежелательных кандидатов отсекают на подступах Возбуждают уголовные дела с мерами пресечения, не позволяющими участвовать в избирательной кампании. Кого-то – заключением под стражу, как Пивоварова. Кого-то – домашним арестом, как Резника.
Начинают применять свежепринятый антиконституционный закон, лишающий пассивного избирательного права тех, кого приписали к «экстремистским организациям». Отказано в открытие избирательных счетов Илье Яшину и Олегу Степанову. Обоим – под предлогом их сотрудничества со структурами Навального. В случае с Яшиным добавляет экзотики такой факт: суд признал решение избиркома обоснованным, так как политик якобы призывал поддерживать признанный «экстремистским» ФБК в телеграм-канале, который неизвестно кто создал от его имени. Безо всякой проверки связи канала с Яшиным. А если найдутся люди, которые начнут создавать телеграм-каналы или аккаунты в соцсетях от имени кандидатов «Единой России»? И во всех них начнут «топить за Навального»? Красиво бы получилось.
Очевидно, что сколько-нибудь опасного для властей кандидата заблокируют на дальних подступах. Придерутся к малейшим неточностям в оформлении документов, будут огульно браковать подписи. Как в Москве 2019-го. А на случай уличных протестов (не все же внимают Явлинскому) методика обкатана тогда же и там же. «Совсем ни в чём не виноват? Значит, год условно».
Широко мобилизуются спойлеры в округах против КПРФ и «Яблока». А дробление голосов между реально или номинально оппозиционными кандидатами почти гарантированно и срабатывает на кандидатов провластных даже без фальсификаций. Трудно представить, чтобы ради победы над выдвиженцем ЕР один демократ снялся в пользу другого. Не та в наших краях политическая культура. «Мы хотим сегодня, мы хотим сейчас!» Автор рад был бы ошибиться, но не верит, что, например, в Москве «яблочник» Кирилл Гончаров снимется в пользу выдвинутого КПРФ беспартийного демократического социалиста Михаила Лобанова. А в Санкт-Петербурге – коммунист Виктор Салтыков поддержит «яблочника» Бориса Вишневского.
Однако – так ли уж это трагично? Ведь нет худа без добра. Грубый предвыборный произвол растаптывает не надежды, а иллюзии. И быть может, отучает от них. Чем чёрт не шутит. Если вместо заведомо бессмысленной электоральной возни активисты переключатся на нечто реальное – кое-кому впору почти спасибо сказать.
Конечно, попадание в Госдуму честных и хотя бы относительно независимых депутатов теоретически могло быть полезным. С сугубо прагматической точки зрения. Такие депутаты выступали бы с запросами. Прикрывали участников уличных акций. Критиковали режим с парламентской трибуны. Речи Александра Керенского, Николая Чхеидзе, Павла Милюкова (а под конец и Владимира Пуришкевича) эффективно готовили падение самодержавия в Феврале. Хотя… Не стоит прямолинейно экстраполировать. Режим ныне не только не горбачёвский, но даже не николаевский. В конце концов, если депутат реально мешает властям, есть процедура лишения мандата. Странно было бы думать, что кто-то остановился бы перед этим мягчайшим в нынешних условиях методом нейтрализации.
Поддержка оппозиционных кандидатов имеет совсем иной смысл. Как как раз в предвидении «плана Б», упомянутого в начале статьи. Не имитировать отсутствующий парламентаризм, а стимулировать низовую самоорганизацию общества. Выстраивать горизонтальные связи. Готовить к тому, что проклинают властители и от чего отрекается Григорий Явлинский.
Несвободные и нечестные выборы с фальсифицированными результатами могут стать спусковым механизмом общественного подъёма. Как в России конца 2011 года. Как в прошлом году в Беларуси. Да, и там, и там движение оказалось слишком наивным, чересчур легалистским, истово верящим в исключительно мирный протест. Люди просто не осознавали, с кем имеют дело. Особенно в России: «Мы хотим, чтобы власть нас услышала!» Что ж, услышала: результат – минувшее десятилетие.
Всё яснее, что путь в прекрасную Россию будущего лежит по Салтыкову-Щедрину: «Из Глупова в Умнов через Буянов, а не через манную кашу». И так же ясно: решающая сила перемен – не столько высоколобая либеральная интеллигенция, сколько презираемые ею «ватники», а то и ненавистное «отрицалово». Вот у кого нет с режимом никаких общих интересов. Вот кому безразлична и даже враждебна режимная стабильность. Вот с кем и нужно работать, выясняя реальные потребности, интересы, запросы. Разговаривать на равных, а не свысока (но и не заискивая). Показывать связь повседневных проблем с политикой верхов, помогать избавлению от «наивного монархизма». Выстраивать горизонтальные связи на уровне дворов, кварталов, микрорайонов и по месту работы (опять же, в пример опыт Беларуси тут в пример). Создавать модели будущих параллельных структур, способных в нужный момент проявиться как Советы Пятого года или шахтёрские стачкомы года 1989-го. Осваивать относительно защищённые каналы коммуникации, типа того же Телеграма, как коммуникационный инструмент.
Всё это не кабинетные «размышлизмы», а наблюдение за реальностью. Процессы уже запустились. Напряжённая политизация социально-бытовых конфликтов отражается в резко антивластных лозунгах в спальных районах российских мегаполисов. Появились и группы оппозиционного политактива, осознавшие такие задачи. Как-то враз зазвучали, пусть и преждевременно, дискуссии о праве на восстание. С обоих концов двинулись на сближение… В общем, приходит время вспомнит старый призыв Вильгельма Либкнехта: Studieren, propagandieren, organisieren! – «Изучать, пропагандировать, организовывать!» Парламентский кретинизм – болезнь преодолимая. Другим путём.
Павел Кудюкин, специально для «В кризис.ру»
