Снова встретились два одиночества

Москва обратно дружит с Анкарой. Отношения социально близких Путина с Эрдоганом восстанавливаются ударными темпами. Как в оруэлловском «1984» на митинге ненависти Океании к Евразии: «В этот самый день было объявлено, что Океания с Евразией не воюет. Война идёт с Остазией. Евразия – союзник».

Вкратце напомним историю полугодового конфликта. 24 ноября 2015 года российский бомбардировщик Су-24, участвовавший в сирийской операции, пересёк турецкую границу и был сбит перехватчиком. Погиб лётчик Олег Пешков. Во время спасательной операции его судьбу разделил морской пехотинец Александр Позынич.

Кремль ответил грозными эскападами: «Аллах лишил ума… Помидорами они не отделаются…» Были прерваны торгово-экономические связи, фактически запрещены турпоездки в Турцию. Запущена пропагандистская кампания, вспомнили все русско-турецкие войны. Всех турок записали в «Серые волки», а «Серых волков» – аж в бандеровцы. Выяснилось, что Реджеп Тайип Эрдоган, который только что был одним из ближайших союзников – тысячелетний враг России и к тому же друг ИГИЛ, запрещённого в России (как и в Турции). Председатель Императорского православного палестинского общества (тоже, можно сказать, по нынешним временам госдолжность) Сергей Степашин всеми силами рекламировал НАТО: мол, если бы Турция не состояла в агрессивном блоке, российские войска уже вошли бы в Стамбул.

Турецкая сторона была сдержаннее. Пресс-секретарь Эрдогана называл РФ «несерьёзным государством». Сам Эрдоган советовал России «не терять такого друга, как Турция». Высказывалось сожаление в связи с гибелью пилота, но о каком-либо раскаянии речи не шло.

Собственно, его и не приходилось ожидать. Сбитый самолёт являлся предупреждением со стороны Эрдогана, что он не позволит Путину игнорировать турецкие интересы в Сирии. Вспомним путинское признание в ограниченности историко-этнографических знаний: «Мы слышим сейчас о неких племенах, близких к Турции, туркоманах и так далее». Между тем, на туркоманов Эрдоган сделал важную ставку в сирийском конфликте. Не говоря о том, что в Сирии Анкара и Москва в принципе оказались по разные стороны. Авиаудары по этнополитическим союзникам Турции не могли пройти без последствий, Эрдоган – не Обама. Хотя, конечно, такого ответа, как 24 ноября 2015-го никто всё-таки не ожидал.

Москва требовала извинений и компенсаций. И только после этого Путин соглашался подумать, иметь ли впредь дело с «таким другом, как Турция». Анкара твёрдо стояла на выраженном сожалении – и ни шагу более. Конфликт казался непреодолимым. Пока вдруг не прогремела новость о письме Эрдогана.

Что в этом письме написано, строго говоря, толком неизвестно. Пресс-служба президента РФ утверждает, будто «извините» (ссылаясь на такой фактор, как знание Дмитрием Песковым турецкого языка). Пресс-служба президента Турции заявляет, будто Эрдоган просил «не судить строго, раз уж так получилось», причём обращал эти слова не к главе государства РФ, а к родным погибшего лётчика. Заплатит ли Турция компенсацию? В течение одного дня прозвучало сначала «да», потом «нет». Но эти изыскания уже оставлены. Как бы то ни было, Путин распорядился начинать нормализацию отношений, а Медведев дал профильным правительственным ведомствам соответствующие указания. Больше полугода Путин с Эрдоганом друг без друга не смогли.

Конечно, возникают некоторые технические вопросы. Скажем, как быть с теми фермерами, которым пообещали турецкую нишу на нашем рынке. Ведь кто-то из них – о чём свидетельствовали задорные телерепортажи последнего полугодия – уже рассчитал, вложился, но результатов своего труда теперь не дождётся. Доверились властям в очередной раз… Интересно, кто будет компенсировать эти потери? Зато турецкие власти уже анонсируют объём товарооборота с Россией в $100 млрд.

Про отельеров Северного Кавказа и особенно Крыма вообще умолчим. Понятно, что они не досчитаются сотен тысяч, если не миллионов туристов. Ведь ежегодно Турция принимала до 5 млн россиян. Которые явно не забыли туда дорогу.

Зададимся, однако, вопросом: почему нормализацию начали сейчас, и в таком аврале? Тут надо посмотреться к политической ситуации Эрдогана. Что бы ни было в его письме, написал Путину он и именно теперь. Другое дело, что Путин поторопился тут же позвонить в ответ и сорок минут беседовать со старым приятелем.

Многое проясняет личность Альпарслана Челика – боевика «Серых волков», обвиняемого в убийстве Олега Пешкова. Турецкая полиция его то закрывает, то отпускает. Тут важно понимать: Эрдогану он далеко не друг. Партия националистического движения ненавидит нынешние власти Анкары. Но главное, конечно, не в турецких разборках между правящими исламистами и оппозиционными националистами.

Эрдоган тоже пребывает в международной изоляции. Конечно, не до такой степени, что Путин, но всё же. Испорчены отношения с Европой. Практически снялся вопрос о перспективах вступления Турции в Евросоюз («к трёхтысячному году», как обещал Дэвид Кэмерон). Но надо учесть: это было важно для Эрдогана четырнадцать лет назад, когда он только-только пришёл к власти. Тогда исламисты мечтали оказаться под толерантной крышей ЕС. Чтобы избавиться от преследований со стороны турецких генералов, верных светским заветам Ататюрка.

Но это давно неактуально. Генералы теперь сами сидят в эрдогановских тюрьмах. Эрдоган мечтает уже не о легализации исламизма в Турции, а о том, чтобы при своей жизни увидеть возрождённую Османскую империю в формате Халифата. Что ему теперь разрыв с ЕС? То же, что и Путину. Паззл складывается чётко, восстановление союза (осложнённого, правда, сирийскими противоречиями) более чем логично.

На этом фоне происходит жесточайший теракт в стамбульском международном аэропорту имени Ататюрка. Более 40 погибших. Массовое убийство приписывается ИГИЛ. В лице граждан Узбекистана, Киргизии и России. Memento mori.

В этом контексте становится более понятным заявление пресс-секретаря турецкого президента Ибрагима Калына: нормализация российско-турецких отношений поспособствует «открытию новой страницы для обсуждения Сирии, Украины, Крыма и других региональных вопросов». При этом заметьте – если верить цитатнику ТАСС, то Крым как бы отделён от остальной РФ. В другие времена мы бы наслышались гневных отповедей. Сейчас стерпели. Одиночество обязывает обе стороны.

Аркадий Орлов, «В кризис.ру»